Василий Звягинцев - Андреевское братство Страница 27

Второй мой конвоир, который собирался проделать то же самое и с левой рукой, опоздал. На какую-то долю секунды… Он хотел защелкнуть браслет и одновременно включил его. Почти невесомое в инертном положении кольцо выскользнуло из его пальцев и гулко ударилось о мраморный пол.

А я, прижав свинцовую руку к животу, как мяч, и согнувшись, словно очутился на игровом поле, рванул к выходу через встречный поток, расшвыривая ошеломленных посетителей.

За спиной у меня образовался затор: сбитые с ног, испуганно и возмущенно кричащие люди, просто любопытные, жаждущие увидеть и понять, что тут случилось…

Уклонившись от провернувшегося мне навстречу полотнища крестообразной двери с острыми, обитыми медью углами, я отбросил назад необъятного толстяка африканца в ярко-пестрой галабее и почти на четвереньках вывалился на улицу. Преследователи безнадежно увязли в устроенной мною свалке. Зато, пока я на секунду замер, соображая, куда метнуться дальше, из стоящей прямо напротив дверей сиреневой «Дакоты», привлеченный шумом и криками, выглянул худощавый, средних лет мужчина, понял, очевидно, что план срывается, с маху распахнул дверцу и бросился мне навстречу. Это была с его стороны большая ошибка.

Он никогда не играл в регби или американский футбол, иначе поостерегся бы так делать.

У него был один только шанс – подкатиться мне под ноги. Но тут нужна специальная подготовка.

Я снес его, как резиновый манекен, и, подчиняясь уже не разуму, а инстинкту, перемахнул через ограждение тротуара, заметался среди потока машин и, будто подтолкнул меня ангел-хранитель, повис на подножке между кабиной и кузовом серебристо-алого рефрижератора.

Скорость у него была небольшая, миль двадцать в час, иначе бы я не удержался со своей парализованной, неподъемно-тяжелой рукой.

И еще одна удача – рефрижератор сразу же свернул вправо и ушел в длинный, освещенный оранжевыми фонарями тоннель.

Затискиваясь в щель поглубже, чтобы меня нельзя было увидеть сзади, я полностью положился на волю судьбы.

Выйдя из тоннеля, разгоняясь на крутом спуске, рефрижератор понес меня в сторону порта, по сторонам замелькали глухие заборы складов и пакгаузов, полузаброшенные и совсем покинутые дома с выбитыми окнами, а я все висел, как обезьяна на дереве, и думал, как быть, если меня все-таки настигнет та самая «Дакота».

Не знаю, что помешало им меня догнать. Скорее всего никто просто не заметил, куда я делся. Многолюдье, беспорядок, а водитель машины крепко приложился спиной и затылком о тротуар и моего броска на рефрижератор засечь был просто не в состоянии.

И как только грузовик слегка притормозил, я прыгнул в сторону, ловя ногами улетающий бетон дороги, кое-как удержался, выпрямился, со свистом пронесся под аркой грязной подворотни… В шахтообразном дворе остановился, ловя ртом воздух, постоял, озираясь, и будто лис с капканом на лапе, начал искать подходящую нору, чтобы отсидеться и сообразить, как освободиться и запутать след.

Под лестницей, ведущей в подвал, я рассмотрел наконец этот самый гравибраслет, о котором раньше знал лишь понаслышке.

Узкое, в палец шириной кольцо синеватого металла с выступающей кнопкой, шкалой пронумерованных делений и прорезью для ключа.

Кнопка стояла против третьей риски. Или они решили, что такого веса хватит, чтобы обездвижить меня, или просто не успели включить на полный режим. Впрочем, скорее всего сделано все было правильно. Если один браслет весит сейчас килограммов тридцать, то два – соответственно. Можно устоять на ногах, но уж никак не бегать.

А при передозировке веса я просто свалился бы на пол, да еще, упаси бог, начал орать, и что бы они тогда со мной делали? Тащить к машине стокилограммового, да еще и отбивающегося ногами мужика – проблема.

Впрочем, это теперь не имеет значения, мне надо побыстрее освободиться и – ходу. Потому как эта штука наверняка снабжена маячком: не могли конструкторы упустить возможность побега и с их сверхнадежным устройством. Арестанты ведь такие зловредные существа, что ухитряются бегать во все времена и при любом развитии полицейской техники. И в Древнем Египте бегали, и сейчас…

Но вообще-то придумано гениально – пока браслет расстегнут, он ничего не весит. А как только «щелк» – все! На десятом делении и в камеру запирать не нужно, сажай на пол в любом месте – клиент не шевельнется до второго пришествия.

Я попробовал сдвинуть регулятор назад. Не получилось. Но, на мое счастье, между рукой и браслетом остался зазор в полсантиметра, да и его толщина тоже сантиметр с лишним. Я достал из кармана пистолет, поднял рукав повыше, долго прилаживал дульный срез так, чтобы не слишком опалило кожу и рикошета опасного избежать. А потом отставил руку подальше от лица и – выстрелил.

До последнего я боялся вот еще чего – вдруг от удара разрядится аккумулятор или что там – гравиконденсатор? Тогда не только руку оторвать может…

Удар был, конечно, крепкий, удивляюсь, как плечо не выбило из сустава, ведь энергия пули больше полутонны, но, очевидно, замок лопнул раньше. Я отбросил ногой вновь ставший невесомым кусок металла, смочил слюной багровый ожог с густо вонзившимися в кожу порошинками и поспешил исчезнуть из своего ненадежного убежища.

Жизнь, можно сказать, вновь входила в ставшую уже привычной колею. На меня охотятся, я до поры до времени убегаю. Если б не Алла, это можно счесть всего лишь очередным щекочущим нервы приключением. А так придется думать всерьез, не позволяя себе увлечься древней игрой в сыщиков и воров. Тем более что я вовремя вспомнил разговор с Паниным насчет возможного моделирования моей личности.

При наличии таких, как у него, компьютеров не составит особого труда спрогнозировать все варианты моих возможных действий в любых заданных условиях. И чтобы выиграть, мне сейчас нужно изловчиться и полностью сломать собственные стереотипы.

Главное, чего они не знают, так это объема информации, которым я могу располагать. На этом и сыграем.

Заглянув в первую же встреченную на пути к центру аптеку, я взял анестезирующий пластырь и вновь позвонил Майклу. Коротко пересказав все происшедшее и выслушав то, что он нашел нужным мне ответить, я категорически отклонил его на первый взгляд разумные предложения.

– Знаешь, боюсь, что или тебя прослушивают, или ко мне какую-то гадость прицепили и пеленгуют. Так подождем встречаться. Делай, что можешь, по своим планам, а я пока сам. Сюрприз я для своих партнеров приготовил – полный абзац! Попозже еще позвоню. Привет.

До темноты я с пользой провел время в самом, на мой взгляд, безопасном месте – библиотеке. Там нашлось все для моих целей необходимое. Заодно я разработал три достаточно непротиворечивые версии сегодняшних событий и соответствующие им схемы действий. Проблема была лишь в одном – угадать, какая версия правильная. От точности ответа зависела судьба Аллы, ну и моя в какой-то мере.

Как в преферансе – мизер на руках практически неловленый, но все зависит от первого захода.

Закончив свои разработки, я перекусил в баре библиотеки, выпил двойной коньяк и чашку очень крепкого кофе. Там же, у бармена, приобрел упаковку сильного нейростимулятора. Вскоре мне потребуются и выносливость, и утроенная скорость реакции.

Через полчаса я был полностью готов к разведке боем. Очередной контакт с противником должен почти наверняка состояться в ближайшее время. Если те, кто похитил Аллу и охотится за мной, не сумеют его обеспечить, я разочаруюсь в способностях специалистов Дальнего Запада.

Правда, если все так, как мне представляется, работают со мной пусть и профессионалы, но не того профиля. Не думаю, что мои партнеры сделали заказ в специализированную фирму. В целях конфиденциальности вполне могут ограничиться силами, допустим, личных секьюрити…

Положение-то мое, строго говоря, хуже некуда. В чужом городе и чужой стране, почти без денег и без друзей. Не имеющий никакого специфического опыта, кроме, скажем так, определенных навыков поведения в острых ситуациях и нормального курса космодесантной подготовки. По обычным меркам, на успех я рассчитывать не могу. Однако, с другой стороны, прожив тридцать пять лет, побывав на десятке планет и на шести войнах, ухитрившись не только не сломать себе шею, но и добиться кое-чего в этой жизни, могу же я надеяться на удачу и в дальнейшем? Если персонажи подлинных и вымышленных детективных сюжетов с честью выкручиваются и из более лихих переделок, отчего я должен оказаться хуже?

Успокаивая себя подобными умопостроениями, я вышел из здания «на тропу войны».

Плохо, что Панин оставался для меня непонятен. В своей нынешней роли. Что он загорелся идеей, я видел. Что ради достаточно приличного куша готов почти на все – допускаю вполне. Тем более что эта авантюра может оказаться последней в его жизни. Нет, не в том смысле… Просто, исходя из его возраста и размеров ожидаемых доходов, он получит возможность до конца дней жить на дивиденды, не утруждая себя поисками дополнительных заработков. И где в таком варианте проходит граница его принципов?