Анатолий Дроздов - Витязи в шкурах Страница 27

В гриднице стало тихо.

– Отчего городницы в ров слетели? – вдруг спросил Кузьма. Все посмотрели на него.

– Не знаю, боярин! – пожал плечами Олекса.

– Стена ветхая была?

– Князь Глеб, отец нынешнего Владимира ставил. Совсем еще не ветхая.

– Ко рву городницы близко стояли?

– Как везде – по краю.

– Перед тем дождя у вас не было? – продолжал свой допрос Кузьма. – Может, землю размыло? Городницы на глине стояли?

– Дождей уже месяц как нету! – удивленно ответил Олекса. – Жито в полях сохнет! Какая у нас глина? Черная земля, хлебородная.

– Вспомни, сотский, – не унимался Кузьма, – когда случился грохот? До того, как городницы упали, или затем?

Олекса задумался и покачал головой.

– Не знаю, боярин! Оглянулся на грохот – городницы падают. Там везде шум стоял. Люди на стенах галдели, повозки поганых скрипят, кони ржут… Потом мы на прорыв пошли. Не запомнил, боярин.

Весь совет с любопытством смотрел на Кузьму. Но он, поймав эти взгляды, только развел руками…

Провожать Тудора с Олегом вышел весь Путивль.

– Помни воевода, что обещал! – громко сказала Ярославна. – Самое большее через десять дней будешь здесь с войском!

– Вот те крест! – размашисто перекрестился Тудор и вскочил на свою вороную кобылку. – Ждите нас! – он поклонился.

Высыпавшие на стены жители провожали взглядами двенадцать всадников: Тудора, Олега и десять их дружинников.

– Маловато гридней у воеводы, – заметил Якуб. – Еще переймут дорогой…

– Некому перенимать, – хмуро ответила Ярославна. – Обе разведки побили, а новую Кза посылать не станет – без них до Путивля добредет. Что там "языки" показывают?..

Кузьма дернул Вольгу за рукав, а когда тот оглянулся, сделал знак. Вдвоем они по мосту перешли ров и по-над краем его двинулись вдоль городской стены, балансируя, чтобы не свалиться вниз.

– Зачем ты меня сюда привел? – недовольно спросил Вольга, останавливаясь.

– Рассказ Олексы покоя не дает, – ответил Кузьма, оборачиваясь. – Решил провести осмотр местности.

– И что мы тут видим?

– Смотри! – Кузьма хлопнул ладонью по бревенчатой стене. – Это городница. Сруб из дубовых бревен, внутрь которого засыпана земля. Из таких городниц состоит вся стена. Срубы между собой не связаны, что плохо: в щели между ними залетают стрелы, и устойчивости меньше. Но даже такой сруб стоит мертво. Как он мог упасть?

– Народу наверху было много, – пожал плечами Вольга.

– Они что, раскачивали городницу, как обезьяны?

– Может, сруб в Римове стоял под наклоном?

– Как пизанская башня?.. Другие идеи есть?

Вольга развел руками.

– Стена в Римове была почти новая. Дубовые бревна – это на века. Срубы здесь рубят крепко, плюс земля внутри, – задумчиво сказал Кузьма. – Тогда спрашивается: как?

– К чему клонишь? – спросил Вольга, теряя терпение.

– Ты срочную в спецназе служил?

Вольга кивнул.

– Если б велели эту хрень завалить, смог бы?

– Элементарно! – улыбнулся Вольга. – Взрывчатка к одному углу, взрывчатка – ко второму. Спереди вырывает пару бревен, плюс – опору на углах. Обычный деревянный дом только покосится, сползет на бок. Но городница высокая, наверху – люди. Центр тяжести смещается, и сруб летит в ров.

– Взрывчатки надо много?

– Две стандартные армейские шашки, плюс два взрывателя.

– Отсюда и грохот…

– Ты думаешь?..

– Я рассуждаю! – сердито ответил Кузьма. – Слишком много случайностей. Городницы в Римове падают как раз тогда, когда к городу подходят половцы. И падают в ров, а не внутрь города, хотя по уму в ров они не могут упасть вообще – с этой стороны их присыпают землей под углом, чтобы врагам лестницу ставить было негде. Тем самым, у стены снаружи есть дополнительный земляной упор. Тем не менее, вопреки всем законам физики городницы валятся в ров, а половцы тут как тут, словно ждали, – вспомни, что Олекса рассказывал. Ты уверен, что из пещеры мы выбрались только вдвоем?

Вольга посмотрел на Кузьму долгим взглядом. Затем решительно встряхнул головой:

– Не может быть! Такой взрыв…

– Я тоже раньше думал, что не может… – начал было Кузьма, но ему помешали. От моста их окликнули. Друзья оглянулись. У стены стоял Улеб и призывно махал рукой.

– Извини, Кузьма, обещал князю, – торопливо сказал Вольга. – Потом поговорим. Но если хочешь знать мое мнение – блажь! Не мог этот гад за нами проползти, его там по стенкам размазало. Вот!

Он повернулся и быстро пошел к Улебу. Кузьма вздохнул и двинулся следом. Повернул к воротам. Поднялся на городскую стену, где повел себя странно. Попрыгал на забрале, словно проверяя устойчивость городницы, снова вздохнул и облокотился на край заборола.

На лугу перед острогом шла странная забава. Вои Улеба притащили откуда-то высокий забор из жердей, укрепили его на двух вкопанных в землю столбах. Вольга с копьем наперевес разбежался, перед забором воткнул конец копья в землю и легко перелетел через ограду. Копье при этом из рук не выпустил, и, пружинисто приземлившись на ноги по ту сторону забора, мгновенно изготовился к бою.

Вои зашумели, закричали восторженно, и следом за Вольгой к забору вышел Улеб. Вольга ему что-то объяснял, показывая руками, князь кивнул и с копьем наперевес пошел в разбег. Однако запоздал опустить его перед преградой и с размаху ударил плечом в жерди. Проломил их. Вои на лугу захохотали.

– Забавляются! – сказали рядом.

Кузьма оглянулся – Ярославна. Не заметил, как подошла.

– Как дети! – согласился он. – Вольге тридцать, Улебу, наверное, столько же. Прыгают.

– Тебе лет сколько? – вдруг спросила княгиня.

– Тридцать девять.

– Хорошо выглядишь, боярин, – задумчиво сказала Ярославна. – Не глянешься на столько.

– Ты тоже, княгиня! – поклонился Кузьма.

– Хитер! – засмеялась Ярославна. – И разумен. Будто бы знаешь, сколько мне. Что года? – вздохнула. – Был бы Игорь здесь, тоже прыгал. Мужики! Им бы только игрушки! Повоевать, поохотиться, в набег сходить, девок половецких поперек седла бросить… А как землю свою оборонить, так на бабу!..

Кузьма промолчал.

– Что под стеной ходил? – строго спросила Ярославна.

– Не нравится мне эта история с римовскими городницами.

– Мне тоже. Думаешь, подкопали?

– Может, и подкопали, может другое что. Когда придут половцы, надо будет наказать стороже, чтобы денно и нощно глядела под стены.

– Накажем! – согласилась Ярославна.

Она замолчала, и они вдвоем некоторое время наблюдали за забавой на лугу. Улеб уже наловчился прыгать, и раз за разом ловко сигал через забор под восторженные крики воев. Вдруг Вольга что-то сказал князю, тот кивнул. По знаку Улеба несколько воев подняли с травы тонкое бревно. Вольга встал впереди, и все вдруг быстро побежали к острогу, будто собираясь прошибить тын насквозь. Но перед самым острогом Вольга прыгнул на стену и, ловко перебирая ногами, взбежал вверх, подталкиваемый сзади воями с бревном. Перескочил через заостренные концы тына внутрь. Ярославна ахнула.

– Еще поганые увидят! Надо запретить!

Она двинулась было к лестнице, но тут же сморщилась.

– Болит?

Кузьма шагнул ближе и приложил ладонь к ее лбу.

– Что ты! – отшатнулась Ярославна. – Увидят!

– Жара нет, – спокойно сказал Кузьма, – но лицо бледное. Рана дергает, отдает под удары сердца?

– Нет. Только ноет.

– Надо посмотреть. Да и повязку сменить.

– Не здесь же! – вздохнула княгиня.

– Пойдем в баню?

– Зачем в баню? В палаты! Неси свое зелье, Кузьма Иванович, выпьем, поговорим. Нам о многом надо…

Ярославна решительно пошла по забралу. Перед лестницей Кузьма забежал вперед, ступил вниз и подал ей руку. Княгиня мгновение колебалась, затем подобрала подол расшитого шелкового навершника и оперлась на протянутую ладонь…

Глава десятая

Вспугнутые загонщиками гуси, шумно хлопая крыльями, побежали по гладкой воде, взлетели и стали медленно набирать высоту. Игорь сдернул кожаный клобучок с головы беркута. Птица недовольно покрутила шеей, осматриваясь, и Игорь резко подал вверх руку в толстой рукавице. Беркут сорвался, затрепетал крыльями и вдруг быстро прянул ввысь – заметил. Стремительно помчался вслед удалявшейся серой паре, по крутой дуге развернулся – прицеливался. И, словно боевой топор, сорвавший со своего топорища, отвесно и страшно ударил.

Облачко перьев рассыпалось в прозрачном воздухе, один из гусей сложил крылья и, медленно кувыркаясь через голову, полетел к земле. Упал. Беркут снова взмыл ввысь и быстро догнал второго гуся. Тот заметил врага, заметался, но тщетно – беркут, оттопырив длинные задние когти на лапах, полоснул ими у основания длинной шеи беглеца. Раненая птица прянула в сторону, но беркут, развернувшись, ударил еще, в этот раз пронзив жертву всеми когтями.

Гусь обмяк и стал падать, увлекая за собой своего убийцу. Беркут еще некоторое время держал добычу, махая крыльями, но та была слишком тяжела, и хищник выпустил ее. Гусь полетел к земле. Беркут ринулся следом.