Сурен Цормудян - Метро 2033. Странник Страница 27

— Я не понял все равно. — Развел руками Странник.

— Ну и мутант. — Проворчал Сергей. — Короче. У меня на карте большинство стоянок этих машин отмечено. За что отдельное спасибо Казимиру и его авторитету среди сталкеров. — Маломальский включил фонарь и стал внимательно изучать карту. — Так, так. Где мы. Кремль. Мы севернее. — Он ткнул перепачканным чужой кровью пальцем в карту и стал вести им по улицам, чьи названия больше не служили почтовыми ориентирами живого города людей. Названия их остались лишь для того, чтобы мизерная часть оставшегося на земле человечества, что именует себя сталкерами, могла четко знать точки привязки к чужой и враждебной местности. — Так. Вот улица Тверская. Вот станция Тверская. Это уже фатерлянд. Но мы до нее еще не дошли. А мы… Вот. Газетный переулок, а вот и наш милый домик. Ну и что тут у нас поблизости? Нда. До ближайшей стоянки почти километр. Архитектурный институт. Ого. Зато там стоит бронетранспортер, если конечно кто-то на нем не уехал. Вот бы туда добраться а. Черт, но мы кровью воняем, как хреновы доноры. Сейчас бы хоть горсть хлорки, в воде развести да обмазаться. Запах перебить.

Странник, казалось, совсем его не слушал. Он осторожно положил свои длинные тонкие пальцы на клавиши и стал в произвольном порядке их нажимать. Получилось что-то мрачное и психоделическое, от чего в желудке начал появляться ледяной ком.

Сергей ударил Странник аладонью по плечу.

— Ты совсем рехнулся? — зашипел он на своего попутчика. — Хочешь, чтобы все самые симпатичные жители Москвы сюда сбежались и попросили на бис исполнить?

— Как?

— Прекрати бренчать, я сказал! Вичух разбудишь!

— А что это было? — Странник поднялся со стула и стал махать вокруг руками. — Вот это. Звук.

— Это музыка, балбес.

— Музыка. — Попутчик улыбнулся. — Это красиво.

— Ты себе льстишь. То, что ты сыграл красиво?

— Ты не понял, Сергей. Сама возможность. Когда внутри тебя есть, то, что беспокоит тебя. Чувства. Сказать не можешь, но издаешь звук. Наполняешь воздух чувствами. И в тебе нет места страху или злобе уже. Музыка. Это красиво. Вам надо было делать больше музыка и меньше оружия. Нажимать надо сюда, — он показал на клавиши, — А не на это, — И он ткнул пальцем в спусковой крючок автомата.

— Ну, я же сказал что ты хиппи, — Сергей усмехнулся и свернул карту. Затем подошел к окну и уселся на подоконник.

Странник тем временем поднял крышку рояля и стал рассматривать его внутренности.

Сергей смотрел на него и думал о том, что тот сказал. Он вдруг почувствовал какую-то трогательную теплоту к этому существу. Альтернативный вид человека. А ведь он прав. Видимо он нес в своих мыслях только то, что не хватало в свое время человеку, да и сейчас не хватает. Конечно, и люди зачастую понимали такую простую истину, что искусство важнее войны. Но ведь иногда не приходиться выбирать. Когда есть враг, не придуманный тобой, а самодостаточный в своих желаниях поработить и уничтожить, как те фашисты или этот мозз, то нельзя никак быть пацифистом. Нельзя зарывать топор войны. Да все наше выживание в борьбе и происходит. А для музыки времени остается в таком случае совсем мало. Но, если бы каждый человек думал как Странник, то и борьбы такой видимо не предвиделось. Людям надо было пройти чистилище, чтобы из него вышла эта новая формация вида, которую представлял этот Странник. И теперь он чистый в своих помыслах. Искренний. Добрый. Почти святой, если бы так отвратительно не жрал кошек. А люди? Люди всегда носили в себе мозз. Вернее тот конгломерат темного, который и породил сие мерзкое существо. И сейчас люди такие. Даже я. Самый гуманный сталкер в нашем подземном мире, который охотиться только за книгами. Я ведь никогда не брошу свой автомат. И я всегда буду менять книги на патроны. Вся наша жизнь подземная — эта борьба за патроны. Когда стараешься заработать их побольше. А патроны нужны, чтобы убивать. А как иначе, когда кругом мутанты? Правда, если бы не мы и наше оружие. Если бы не мы и наши войны. Если бы мы больше занимались музыкой, то и мутантов не было бы. Утопия. Мы считаем утопию невозможной. Но сделали возможной антиутопию. Постапокалипсис. Ад.

Маломальский вздохнул и посмотрел из окна вниз. И ужас сковал его тело и разум холодной ледяной коркой от того, что он увидел в свете убывающей луны. Все эти мысли о прекрасном сразу превратились в тлен и осталось лишь презрение к ним. А все сознание заполнили только мысли об оружии. Если бы… Если бы больше патронов сейчас. Сотни гранат. Крупнокалиберный пулемет. Атомную бомбу. Все вместе, здесь и сейчас! Если бы все это было!

Он в ужасе отшатнулся от окна и, развернувшись, уставился на Странника. Тот пристально смотрел на сталкера.

— Что? Что Сергей?

— Все. Все Странник. Нам конец. — Прохрипел Маломальский предательски дрожащим и осипшим голосом.

Глава 11. В осаде

Мозз был доволен. Он отметил свою изобретательность, как пример своей важности и исключительности. Он смотрел как шевелиться земля у того здания, от полчищ тварей ведомых запахом крови. Вот они карабкаются по стене. Все. Едва ли что-то способно спасти заклятого врага и его сообщника из человеческого общества. А ведь из этого можно сделать вывод на будущее. Конечно все эти существа вокруг враги. Низшие формы жизни. Но, при правильном подходе, можно их превратить в союзное оружие. В легион послушных приспешников, которые вольно или невольно, но будут выполнять его волю. И чем больше при этом они будут уничтожать друг друга, тем лучше для него. Даже носитель Ганс согласился с этим, робкой мыслью подтвердив вывод мозза. Легион СС из покоренных низших рас. А что? Да будет так. Они будут убивать во имя его целей и сами дохнуть при этом. Не в этом ли цель, чтобы не осталось ничего, что могло бы конкурировать с ним и им подобными, когда они возникнут, в главной битве за жизненное пространство и саму жизнь.

Пожалуй, этот носитель и в самом деле удачная находка. Надо его поберечь. Он не сопротивляется. Он боится. Он подчиняется. Он преклонен. И солидарен.

Ганс улыбнулся и двинулся прочь. Дело сделано. Ловушка вокруг его злейшего врага и его человека-приспешника захлопнулась.

Странник смотрел вниз. Стигматы ловко карабкались по стене. Понять сколько их было на земле у дома, вообще было сложно. Все кишело. Они крались к зданию и начинали лезть вверх.

Сергей нервно ходил вокруг рояля и дергал головой.

— Какого хрена я тебя послушал. Зачем мы сюда поперлись. Если бы я там вспомнил про сталкерские машины, то мы бы может, успели добежать до БТРа. На кой черт я вообще на поверхность пошел.

Странник быстро подбежал к Сергею и схватил его за плечи.

— Не надо, слышишь? Не надо страх! — громко заговорил он, тряся Маломальского.

— Что?! Да ты видел сколько их?! А, ты же считать не умеешь кроме как до трех, мутантская твоя душа! И что делать теперь?! Мы в ловушке! У нас два автомата и всего пять рожков к ним! Один пистолет и пять гранат! Что мы можем?! В переговоры с ними вступить?!

— Заткнись и не бойся! — зарычал Странник, — Ты пока жив и дышишь. А ты жив, пока жив! Но ты тратишь себя на страх! Трать на борьбу! Борись до последнего, пока жив!

В окне появился отвратительный лысый и зубастый безглазый череп. Странник обернулся и, отпустив Сергея, кинулся к стигмату. Тот держался одной своей безобразной рукой за подоконник, а другую поднял, чтобы нанести удар по Страннику, которого видел своим внутренним, эхолокационным зрением. У самого окна Странник вдруг упал на колени и выгнул спину. Лапа стигмата, которой тот хотел схватить жертву за шею и пронзить ее, прошла над головой напарника. Странник резко схватил костлявую конечность монстра, из которой уже выскочило жало, и продолжил ее движение. Жало впилось прямо в шею стигмата. Из жуткой пасти вырвался хрип. Странник толкнул монстра и тот полетел вниз.

После этого попутчик обернулся и, посмотрел на Маломальского, который застыл в изумлении, наблюдая за тем, как этот нелепый и неуклюжий на вид юродивый расправился с чудовищем за доли секунды.

— Примерно так, — улыбнулся Странник.

— А ты, похоже, имел с ними дело уже, — пробормотал сталкер. — Ну ладно. Раз так, я в игре.

Он подбежал к окну, сбрасывая при этом свой рюкзак с плеч. Извлек оттуда фальшфейер, зажег и, выглянув в окно, кинул вперед. Падающий свет помог убывающей луне осветить немыслимое количество тварей, что столпились в дома композиторов и планомерно лезли на стену, а так же тех, кто уже подбирался к окну. Ничего более ужасающего Сергей не видел в жизни. Но еще больше пугало все, то безмолвие, в котором стигматы продолжали свою размеренную, неторопливую атаку. Хоть бы какой-то рык. Вопль. Хоть как-то разорвали бы они тишину. Но нет. Стигматы только иногда свистели днем, чтобы проложить этим свистом себе путь вне прямых солнечных лучей. Но сейчас уже была глубокая ночь. Где-то внизу стигматы пожирали своего сородича, которого убил Странник. Фальшфейер упал среди толпы монстров и все еще горел, образуя нелюбимой стигматами высокой температурой чистый от мутантов круг вокруг себя.