Алекс Кун - Петербург Страница 27

Отговорить Петра от исполнения заветов предков? Мдя. Подумаю лучше, как закончить войну быстро.

А для этого требовалось за два года совершить Невозможное. Рецепт рождения Невозможного прост, как не странно — это Люди с Верой в невозможное. Именно такие люди делают открытия и идут пешком к полюсу. Они верят, что невозможное — возможно.

Вот таких людей и предстояло воспитывать.

А мне это делать еще и проще — мне верят на слово, и если скажу, что завтра делаем антигравитацию, меня только спросят, что и в каком количестве завозить в цех.

На ежедневном вечернем собрании, мастера посовещались и выдали мне пяток смекалистых и пяток просто рукастых подмастерьев. Выдали, как обычно, со скрипом и стонами. Люди были нашим самым дорогим и редким ингредиентом.

На этом же собрании поставил вопрос ребром — пора формировать четыре бригады спасения остальных заводов. Ухмыльнулся над ожидаемым вопросом — отчего четыре, если заводов три? Темные! А как же интенсивность развития? Пора закладывать четвертый завод. Спляшем на собственных костях, под хрип песни из пережатого горла. Святые отцы откровенно застонали — первый раз возникло ощущение, что прямо сейчас меня предадут анафеме. Обещал святым отцам, что при новом заводе построим церковь — не помогло. Подрастил церковь до храма. Тяжело, все же, с ними торговаться. Интересно, где буду на все это денег брать?

Бригады решили посылать временно, на год — у народа тут насиженные места, и переезжать, мало кто захочет. Вот вахтовый метод приняли, хоть и неохотно, с ворчанием. Любопытно, в мое время ходили вахтами на север, а теперь пытаюсь отправить вахты с севера в центральную Россию. А с другой стороны, у нас скоро и горячая вода будет, и свет электрический, если подмастерья мои не увлекутся экспериментами. Чего нам в этой центральной России делать? Правильно.

Двинулись с подмастерьями на очередной урок. Да, да — именно на урок. Уже второй день мы создавали в новом цеху прообраз физической школьной лаборатории моего времени.

На уроки собирались, кроме моих подмастерьев, еще и все свободные мастера — так как изначально всех предупредил, что начинаем пахать совершенно новый надел, скрытый ранее от всех лесом других вопросов. Вот народ и любопытствовал

Долго думал, как начать это поле. С одной стороны — надо сразу внедрять современные мне понятия — а с другой стороны, для моих конкретных задач — освещение, электросварка и электролиз, совершенно безразлично, как будут представлять электрон подмастерья.

Ночь перед первым занятием писал конспект. В памяти всплывали школьные времена — перечеркивал и переписывал конспект. То нырял в глубину, в которой откровенно тонул не вспомнив массы формул, то скакал блинчиком по поверхности и получал конспект для детей уровня яслей, по которому мои подмастерья Такого мне наваяют, что предпочел напрячься, вспоминая конструкции и формулы. Хотя, большая часть этих самых формул явно решили дожидаться своего повторного открытия.

Новый цех пах свежей сосной и сверкал чистыми стенами, еще не познавшими экспериментальных изысков мастеров и подмастерий. Открывали новую главу с чистого листа.

Собравшийся на лавках народ сдержано шумел, а у меня в голове так теснились мысли, споря об очередности выхода в массы, что не знал с чего начать. Передвигал по столу заготовленные для демонстраций детали, и мысленно пробегал по конспекту.

— Сегодня зачинаем новое дело — народ в цеху сразу затих — До нас, его никто до ума не довел, хоть и были такие попытки, рассказы о которых собрал во время посольства. Но нам не привыкать делать неведомое!

Переждал одобрительные выкрики «А тож!»

— Как вода мельничные колеса крутит, все знают. И почему она бежит по руслу реки — не для кого не секрет, тем более, что около нашей плотины перепад большой и хорошо видно, как вода через перепуски переливается и вниз бежит. Да только вы уже убедились, что есть в мире много такого, чего потрогать руками не можно. Вспомните хоть граммофон, у которого звуки от колебаний иглы возникают, глазу невидимым. А еще вспомните, про мелких тварей, о которых говорю постоянно, и которые глазом тож не видны.

Еще одна волна сдержанного шума прошла по цеху.

— Так вот. Есть и еще невидимые глазом явления, которые мы только по делам их распознать можем. И моя речь именно о них.

Переставил, поднатужившись, ближе к столу высокий гальванический элемент, любовно собранный и опробованный еще вчера вечером. Подсоединил два провода. Не особо обольщаясь по поводу олифо-костяной изоляции — брал провода в рабочих, парусиновых, рукавицах.

— Небесный огонь вы все видели. Молнии у нас только давеча отсверкали. Вот эти молнии и есть одно из проявлений невидимых сил, что зовутся электричеством. Хотя, таких молний, что на небе сверкают, нам не приручить — но вот маленькие, домашние, молнии, мы сделать можем.

С этими словами чиркнул концами проводов и зажег дугу, растянул ее, жмурясь, пока не погасла. Оглядел шумящий зал. После яркого света казалось, что в цеху наступил поздний вечер, а лампы зажечь забыли.

Позвал первого подмастерья — велел ему повторить опыт. После десятка повторений в глазах плясали зайчики, но дело подмастерьями не ограничилось — мастера желали поучаствовать. Народ обступил стол, рассматривая вольтов столб, и задавая вопросы. Трогать руками не разрешил. Велел всем рассаживаться обратно — мы еще только начали.

— Теперь отвечу на вопрос, откуда эта молния берется. Дело в том, что о металлах мы знаем еще очень мало. Умеем его лить и ковать. Умеем закаливать. Но это далеко не все, что он может. По металлу могут течь невидимые реки этого самого электричества. Но обычно они в металле спят, как застоявшиеся пруды, и хитрость именно в том, чтоб эти реки пробудить. А как можно сделать пруд проточным?

Послушал варианты. Даже так? Не знал.

— Есть два основных варианта — можно поставить колесо и, вычерпывая воду с одного конца, заливать ее в другой. А можно прокопать сток из пруда, вода и выльется. Недостаток первого варианта, что нам нужно постоянно прикладывать усилие для перекачки воды. А недостаток второго варианта — что вода из пруда рано или поздно выльется и на этом все закончиться. Вот оба эти способа и применяют для оживления электрической реки внутри металла. Например, есть разные металлы, испытывающие сродство друг к другу, ну прямо как медь и олово в бронзе. Если такие металлы сложить вместе в крынке с соленой водой, которая помогает металлам оживить их электронные реки — то можно к ним присоединять другие металлы, и в них так же будет протекать электричество. Еще египтяне умели это делать, опуская в вино пару разных металлов. Говорят, они так занимались обманом купцов — покрывая медные изделия тонким слоем золота, как мы уже умеем делать, и продавая эти изделия как золотые.

Переждал обмен мнений.

— Вот именно так собран электрический столб, что тут, у стола, видите. А что может это электричество? Искру вы видели. Но это мелочь. Искра может стать ярким светом!

С этими словами подключил, через пару пластин выключателя, гальванический элемент к тонкой, экспериментальной, свече Яблочкова. Она у меня при испытаниях не каждый раз зажигалась, после чего, увеличил высоту вольтова столба — надеюсь, теперь не подведет. Положил на вершину, между двумя угольными столбиками, разделенными глиняной пластинкой из просто высушенной, не обоженной, глины, тонкую медную стружку и замкнул выключатель. Ярко полыхнула сгоревшая медная нить, и на ее месте зажегся нестерпимо яркий белый шар дуги, от которого под стропила крыши потянулся столб дыма, неохотно вытягивающийся в распахнутые под коньком вентиляционные люки. Так как дым выходил не весь — опыт затягивать не стоило.

— Вот такой свечей мы территорию половины завода осветить можем. Но и это еще не все. Чуете, какой от огня жар идет?

Жар действительно шел вполне приличный и ладонь руки, которой отгораживался от яркого света — ощутимо пригревало. Прихватил второй рукой в рукавице стальную полосу и внес в дугу самый кончик нижней стороны пластины. Полетели искры, и к деловитому жужжанию дуги добавился знакомый звук бенгальских огней. Запах стал более насыщенный.

Видимо неудачно пошевелил полосой в дуге, и она, с прощальным хлопком, погасла. В наступившей темноте, ярко красными пятнами выделялись оплавленный кончик железной полоски и продолжающие дымить вершинки угольных электродов. В зале висела тишина и густой запах сварки. Запах, к счастью выветривался, тишина разрасталась. Надо было срочно отгораживаться от козней дьявола.

— Показывал этот опыт нашим святым отцам — они, в отличие от вас, не молчали, а задавали вопросы!

Зал оживился, но задавать вопросы им не дал. Продолжил, пока металл еще был горячий.