Петр Хомяков - ПЕРЕКРЕСТОК Страница 27

Костры пылали на песчаных холмах над Истрой, на каменных обрывах Домодедова и Сьянова, на ярославском Синь-камне, на владимирских Немецких горах и Голдобе и во многих других местах, где справляли летние праздники далекие предки еще со времен последнего ледниковья. Стало модным искать на туристских картах стоянки древнего человека и памятники природы. А в Москве уже к концу июля нередко можно было встретить девушек в венках из полевых цветов.

Весьма симптоматично, что у потенциальных конкурентов тут же появились деньги. Но финансовые вливания не спасли положение аутсайдеров. Тоскливые и тошнотворные мероприятия РЕ не вызывали ни малейшего энтузиазма у нового поколения русской молодежи, что ни говори, а гораздо более свободной. И то сказать, разве может привлечь действо, когда, сложив на земле костер в виде свастики, присутствующие промаршируют вокруг нее с выражением мрачных дебилов. А после этого не менее мрачно нажрутся дешевой бормоты и выкрикивают нацистские лозунги, не понимая ни слова по-немецки.

Были, правда, и острые моменты. На Ведьмином озере недалеко от Москвы, нанятые ментами конкуренты пытались напасть на празднующих. На их беду именно в этой группе находился Ваня. Алхимик по стойкой привычке начал вырабатывать средства обороны от возможной агрессии с самого начала своего участия в проекте. К моменту инцидента у него уже было изготовлено пару сюрпризов. Мини-огнемет и несколько тонкостенных (химик все-таки) бутылок с неким аналогом «коктейля Молотова».

Против лома нет приема! Четырнадцать нападавших качков были госпитализированы с тяжелейшими ожогами. Остальные разбежались, обгорев не так сильно. После этого у Вани появилась группа помощников, которую в команде назвали огнеметной бригадой.

Сразу после побоища Ване опять пришлось надолго спрятаться «в деревне» у Интеллектуала. Хотя обвинить его было трудно – в ночной неразберихе никто ничего не мог утверждать, но береженого Бог бережет. Тем более что русские Боги давно взяли Алхимика под свою опеку.

Газеты, как всегда раздули эпизод с «нацистскими разборками». Это была благодатная тема, тем более что летом в последний год писать былосовершенно не о чем. Сожженные рожи, не сходившие со страниц газет почти неделю, подняли рейтинг новой тусовки до небес, а энтузиазма у конкурентов изрядно поубавили.

– С одной стороны, это хорошо, – говорил Интеллектуал своим ребятам. – Однако, не демаскировались ли мы раньше времени? Меня очень настораживает этот эпизод.

– Всех не перевешаешь, – бодро вставил Кондор. – И, потом, мы славно пропиарились!

– В том – то и дело, что мы не должны пиариться. Мы должны быть в тени для всех, и для СМИ в том числе. Мы должны быть известны лишь в определенных, перспективных для нас молодежных кругах.

– А в менее перспективных?

– Некие таинственные неподтвержденные слухи. Однако, тактику теперь надо менять. Будем забираться все дальше от Москвы и делать мероприятия все более законспирированными. Желающих и так хоть отбавляй. Причем, девок оказывается не меньше, чем парней. А это весьма перспективный показатель! Впрочем, одними оргмерами всего не добьешься. Как говорил мой командир полка, ищите инженерные решения! Прошу, Кондор.

Они стояли на поляне в лесу довольно далеко от Москвы. Испытыватьтакое изделие в Битцевском паркебыло бы опасно.

Надо сказать, рождалось оно в муках. Кондора весь месяц жадно влекло на праздники. В душе он все больше становился политтехнологом и политменеджером, нежели инженером. Интеллектуала это огорчало. В конце концов, и в делах, связанных с управлением и манипулированием людьми должен сохраняться инженерный подход. А его не выдержишь, если совсем далеко отойдешь от сугубо инженерной деятельности.

С Кондором надо было находить какое-то решение… И Интеллектуал такое решение нашел. Он напомнил Кондору, что его задача теперь – не организация праздников, а изготовление изделий. Но не в качестве разработчика, а в качестве руководителя. В конце концов, на соответствующие работы пока не потрачено и тысячи баксов из выделенных шестидесяти.

Короче, первым делом самолеты, а девушки на праздниках потом. В качестве приза за хорошую работу. И Кондор как бы очнулся. Он начал, как он говорил, запрягать гномов. И юные русские инженеры, как это всегда бывало в истории страны, показали чудеса, в которые не верил никто.

В конце поляны на воткнутый в землю толстый кол была насажена купленная на рынке свиная голова. Изделие номер два, как охарактеризовали его в команде, вылетело из прилегающей к поляне просеки. Кондор развернул его и направил в сторону кола. Самолетик стремительно пролетел в метре над свиной головой. Раздался слитный залп. Самолетик подбросило. Казалось, он потерял управление. Кондор лихорадочно тыкал пальцами в кнопки пульта. Самолетик выровнялся на курсе и, с резким набором высоты, взмыл над лесом, сделал круг и исчез в просеке.

– Довольно трудно сохранить управление после такой встряски, – деловито отметил Кондор. – И еще один трудный момент – это обеспечить посадку.

– Посадить, то есть сохранить, изделие необходимо только в этом, тренировочном, варианте. Вообще-то его можно потом просто услать за километр, или два и утопить в ближайшем водоеме.

– А не дорого это будет?

– Наверное, нет. Хотя, даже пожертвовав изделием, мы выполняем задачу раз в десять, а то и более, дешевле, чем при найме киллера. Но пойдем, посмотрим, как там поживает наш клиент…

Все пошли к свиной голове. Нельзя сказать, что она была разворочена. Но при внимательном осмотре все же оказалось, что три картечины пробили череп и на сантиметр-два прошли в мозг.

– Заряд можно сделать сильнее, – сказал Алхимик.

– Тогда не сохранишь управление моделью, – поспешил отметить Кондор.

– Господа, нам явно не хватает врача. Проникающее ранение в мозг на глубину в один сантиметр это летально, или нет? Я не знаю.

– Так или иначе, свиная голова крепче человеческой. Мне так кажется, – серьезно заметил Юморист. – В человеческую пройдет на три сантиметра, а это, по-моему, кердык.

– Ладно, – подвел итоги Интеллектуал. – Для первого испытания нормально. Основные задачи. Первое. Попробовать все же усилить заряд, допустим, процентов на десять-пятнадцать. Ну, хотя бы на пять. Второе. Освоить управление при таком усиленном заряде. Третье. Отработать пролет над целью на меньшей высоте. Допустим, в полуметре. Четвертое. Все это попытаться осуществить ночью при искусственном освещении.

– Последнее – не реально! – воскликнул Кондор.

– А первые три задачи?

– Не надо ловить на слове! – вскипел Кондор. – Они тоже на пределе. Но четвертое вообще черт знает что! И потом, митингов не бывает ночью. Кого мы собираемся глушить по темноте. И когда?

– Чем раньше, тем лучше. А кого? Того, кто и так давно политический труп. Но все еще пытается продолжать гадить. Например, на Ведьмином озере. Не догадываешься? Вижу, что догадался. Его надо уничтожить физически, чтобы исключить возможность ментам реанимировать своего любимца политически.

– Вы знаете мое мнение на этот счет… Без меня!

– Кондор! Мы договорились – без нечаевщины. Поэтому – без тебя, так без тебя. Но это осложняет твою задачу в инженерном смысле. Управлять моделью на боевом курсе должны научиться я и…

– Я, – сказал Алхимик.

– А нашим инструктором на эти десять дней будешь ты. Соответственно, чтобы у нас было время на подготовку, ты должен завершить первые три задачи за три дня.

– Безумие! – сказал Кондор.

– Дружище, мой отец рассказывал такой эпизод. На Т-34 была вначале слабоватая подвеска и коробка передач, если не ошибаюсь. Сами понимаете, что это означало во фронтовых условиях. Трем молодым инженерам поручили устранить эти конструкционные неполадки. Они работали так. Днем расчеты, к вечеру чертежи нового варианта решения задачи. Ночью выполнение в металле и установка на танк. Рано утром полигонные испытания. Если вариант очевидно неудачный, поиск нового варианта и так далее.

Новый устойчивый в эксплуатации вариант был готов на пятый день. И потом, – Интеллектуал повысил голос, эти танки давили нацистов с их провокационной обратной свастикой.

Мы все наследники этих инженеров, и будем также с помощью наших изделий уничтожать ментовских провокаторов, толкающих наш русский национализм в битое нацистское никуда.

Задача ясна?

– Ясна, – отозвались все собравшиеся на поляне.

– Кто еще, кроме нас с Алхимиком, – Интеллектуал был уверен в нем, поедет на… – он на миг задумался, и с некоторой усмешкой произнес – натурные испытания.

– Я, – ответил подошедший Гироскоп.

– И я, – поспешил добавить последнее время все более серьезный Юморист.

– Куда же без меня, – с неизменным меланхоличным изяществом заметил Граф.