Братки-тоже люди (братки на В.О.В.) (СИ) - "Гевара Фернандо Че" Страница 27

   - Взвод охраны, и работники склада, всего как говорил полицай, около сорока человек. Надо звать подмогу Рыгор. Давай сами выдвинемся к Ракузовке, и поразведаем, что там, да как, а Пахомова с Гараниным, отправим на базу, пусть еще взвод позовут, вот двумя взводами ночью и нападем на супостатов.

   - А что Аксен, давай выгрузим продовольствие, в лесу, да под личиной полицаев на телегах и рванем к Ракузовке. Ильин на грузовиках и с остальными ребятами, снедь и увезут в лагерь, если ты не против, то начинаем разгрузку.

   - Конечно товарищ майор, это хорошая мысль.

   Закипела работа, всю снедь разгрузили прямо под деревьями, да накрыли рогожами с тех же телег, и Пахомов с Гараниным ушли к лагерю, остальные надев повязки от покойных полицаев, погрузились на подводы. Те же, кому не хватило, повязок будут играть роль пленных окруженцев РККА, и типа колонна едет в Ракузовку, за винтовками для новых полицейских. И окруженцев, как будто, пленили по дороге, главное есть повязки, и есть мандаты. А на мандатах этих фашистских фото нет, да и не совсем документ, просто лист бумаги. И на нем написано, что податель сего - предатель и тварь дрожащая.

   И вот она Ракузовка, да здание совхоза, за ним амбары совхоза, где и разместились теперь склады трофейного оружия. У складов стоит советская полуторка, видимо это что-то типа дежурно-разгонного автомобиля. Три поста, один с будкой на дороге, остальные так, импровизация чистой воды, все-таки не строевики, так тыловые крысы. Но и эти будут драться насмерть.

   Час наблюдений ничего нового не дал, немцы просто отдыхали, еще минут чрез пять протиник сменил караулы, и снова наступила сонная тишина, потом зашуршали кусты, и перед Гринкевичем опустился старший лейтенант:

   - Старший лейтенант Бубенчиков, командир первого взвода, прибыл в ваше распоряжение с взводом красноармейцев.

   - Хорошо, расположите взвод с западной стороны амбаров, выждем наблюдая еще полчасика, и потом начнем. Отдайте приказ бойцам, и передайте, что сигнал атаки, это тройное мычание, все понятно?

   - Так точно, товарищ майор, разрешите выполнять?

   - Да идите.

   Красноармейцы бесшумно растворились, и снова наступила тишина. Тут на дороге, скрипя подвеской, появился немецкий грузовик, и доехав до совхоза, машина нырнула во двор. Затем, когда грузовик остановился, двое солдат начали разгружать с кузова машины термосы, видимо немцам прислали ужин.

   - Еще пятнадцать минут дадим немцам, ну что бы повар или дежурный разложил ужин, и пригласил немчуру на трапезу, не думаю, что они обедают с оружием. Так что это будет шанс для нас, четыре человека идут на подавление этого поста, еще четырех на северный пост, и четырех на южный, остальные рвем в совхоз.

   - Ну да, нормальный план товарищ майор, приступим.

   - Ты сообщи по цепи, что бы готовились, ну и распредели Игорек, людей по постам, что бы каждый знал свой маневр. Ну кто идет в совхоз, а кто на какой пост.

   Иванов удалился, и снова вынырнул из темноты, за это время уже опустилась темнота.

   -Ну что товарищ майор, все готовы, можно мычать, у меня кстати неплохо получается.

   - Мычи тогда Игорь, мычи.

   Сразу после тройного мычания, три пулемета ударили по постам, а четыре десятка человек, рванули во двор совхоза. В окна самого здания совхоза (где размещались основные силы мини-гарнизона, и куда внесли термосы с пищей) полетели гранаты, сразу за гранатами в здание ринулась штурмовая группа под управлением самого Гринкевича. Вторая группа под управлением Иванова, побежала к амбарам, немцы из амбаров открыли огонь по группе Иванова, но те уже упали на землю, и по пластунски двинулись вперед.

   Ивановцы, доползли до амбаров, и вступило в дело стрелковое оружие, к тому времени задами к амбару подобрались бойцы, атаковавшие и уничтожившие посты. И с тыловой стороны амбаров так же послышалась стрельба, тыловики не смогли и не успели выстроить оборону, и были убиты. Тем более там оказалось всего пять человек, основная масса ужинала в здании совхоза, и была убита взрывами гранат.

   Затем быстро красноармейцы устроили зачистку, и совхоз снова стал советским. Затем началась лихорадочная работа, по осмотру и оценке собранного немцами оружия. Оружия было много, очень много, ведь разбиты были целые дивизии РККА, но большинство стволов были повреждены. Винтовки с разбитыми ложами или погнутыми стволами, погнутые станковые и ручные пулеметы, минометы и пистолеты. Артиллерии (кроме минометов) не было, видимо или немцы не собирали ее, или собирали в другое место.

   При атаке погибло двое красноармейцев, Литовченко и Ерохин, попали под огонь автомата унтера немецкого, правда унтера сразу же Гаранин из пулемета прищучил, и нашпиговал того свинцом, но ребят не вернешь. Еще ранены трое бойцов, красноармейцы Синеоков, Рахметов и сержант Перебийнос, но слава богу ранены легко, Синеоков и Перебийнос в руки (Синеоков навылет) и Рахметову пуля какого-то расторопного немца пробила бедро.

   Гринкевич с Ивановым отобрали следующее оружие:

   Десяток винтовок Мосина (в отличном состоянии);

   Две самозарядки Токарева (в отличном состоянии);

   Три пулемета Дегтярева (в хорошем состоянии);

   Пулемет Максим, последней модификации;

   Два 82мм батальонных миномета с 12 лотками, а так же 37 мин россыпью.

   Автоматов не было, видимо немцы или полицаи присвоили их, и пистолетов тоже не оказалось.

   А еще через четверть часа, совхоз опустел, сперва уехали обе машины, и немецкая и полуторка, затем пять подвод с пехотинцами, все те, кто не поместился в машину.

   В совхозе не осталось ни одного живого человека, кроме того начали разгораться подожженные амбары совхоза. А еще минут через 5-10 послышались и выстрелы с взрывами. Стрелковое оружие, минометы не нужные отряду Гринкевича, бойцы сложили в кучи, переложив их дровами и патронами с минами. Они и взрывались-стреляли когда огонь, добрался до патронов и мин, нельзя оставлять врагу оружие. И что с того, что это оружие было имуществом РККА, совесть ребят все равно не мучала.

   Три телеги сиротливо стояли в отдалении от горящих складов, кони были отпряжены и щипали травку. Ни один из жителей Ракузовки не пришел к зданию совхозу, и тихо сидели по домам, видимо своя рубашка, ближе к телу.

   Хруст и Ко.

   - Пан Хрусталев, пан Хрусталев, вставайте, пана начальника убили, а так же всех кто с ним был, - орет Василько тормоша без малейшего почтения Хруста.

   Хруст открывает глаза, и чувствует, что во рту помойка, в голове революция, а тело как из под грузовика. В народе эти ощущения называются похмельем, Василько понимает состояние Хруста, и потому протягивает тому уже еврейскую рюмочку с самогоном и кривоватый, но малосольный огурец.

   Хруст, не понимая ничего, машинально опрокидывает рюмку в себя, и туда же сует огурец, затем чавкая, ждет снижения негативных последствий от похмелья.

   Василько что-то говорит, неистово жестикулируя руками, но у Хруста такое ощущение, что он смотрит немое кино. Наконец раствор этилового спирта проникает из желудка в кровь, и необходимая концентрация алкоголя в голове, делает братка более адекватным.

   - Что ты сказал, ты че мне тут втирал, давай по новой базар.

   - Из Ракузовки Гнат приехал, ну полицай тамошний, говорит Зубило убили, и всех наших господ полицаев тоже. Матка Бозка, как хорошо, что я дежурил, а то бы и я сейчас лежал где-то.