Последний солдат - Алекс Шу Страница 27

сияющим лицом возвращается к своему мотоциклу, присаживаясь на сиденье. Через десять минут появляется женщина. Она одета в красивое пальто и раскрашена, как индеец, вышедший на тропу войны. Синие тени на веках, яркие красные губы контрастируют с выбеленным пудрой лицом. Похоже, пока подполковник на работе, сожительница зря времени не теряет. Она снимает цепь с собаки. Псина начинает радостно носиться по двору.

Парень заводит мотоцикл, женщина садится сзади, обхватывая его руками. Транспорт, подпрыгивая на ухабинах и испуская клубы дыма, отъезжает от дома. Засекаю время. 8:32.

Теперь мне точно пора. Резво перемещаюсь по веткам вниз и спрыгиваю с дерева. Быстрым шагом иду к дому подполковника. Останавливаюсь, когда до зеленых ворот с вмонтированной в них дверцей остается метров десять. Зайдя за толстую сосну, оглядываюсь по сторонам. Поблизости никого нет.

Достаю из сумки и надеваю вязаную папину шапку. На чердаке я вырезал ножом два отверстия на уровне глаз. Сейчас эти дырки закрыты подвернутыми почти до самой макушки краями шапочки. Рассовываю по карманам выкидной нож, предварительно высыпанную на ладонь кайенскую смесь, наматываю на правую руку обрывки старого детского пальто. Надеваю перчатки. За забором начинает остервенело гавкать почуявшая «незваного» гостя овчарка. Приближаюсь к забору, как можно дальше от ее будки. Лай переходит в глухое рычание. Глубоко вдыхаю, входя, как учил Зорин, в боевой транс.

Поехали. Перекидываю сумку за плечо. Подпрыгиваю, хватаюсь руками за деревянные штакетины и резко подтягиваюсь, помогая себе ногами. Через секунду я уже сижу на заборе. Ко мне рвется рычащая от ярости овчарка. Снимаю с плеча сумку и бросаю ее подальше от собаки. Затем прыгаю вниз.

Псина беснуется, яростно прыгает на забор, пытается ухватить меня за штанину. Клыки злобно щелкают в нескольких сантиметрах от моей ноги.

Выхватываю левой из кармана щепоть кайенской смеси. Круговыми движениями правой немного разматываю накрученную тряпку. Она дразняще дергается перед озверевшей овчаркой. Собака прыгает вперед и, уперевшись лапами в забор, захватывает ткань пастью. Коротким движением кидаю кайенскую смесь в морду. Порошок разлетается в воздухе мутной пылью, оседая на носу, глазах и пасти овчарки. Животное фыркает, выплевывает тряпку из пасти и кашляет почти по-человечьи. Оно начинает тихонько скулить и крутиться, тыкаясь мордой в землю. Овчарке уже не до меня. Но неожиданных сюрпризов мне не нужно. Через время собака может оправиться от воздействия боевого порошка. Поэтому придется идти до конца.

Достаю выкидуху. Щелчок нажимаемой кнопки, и из переливающейся яркими цветами наборной пластмассовой ручки вылетает стальное жало.

Набрасываю на голову деморализованной овчарки остатки старого пальто. Наваливаюсь сверху, придерживая ткань и захватывая ее шею.

Псина вяло пытается меня укусить, но металлическое лезвие одним движением вспарывает ей глотку. Сдергиваю с нее тряпку и отпрыгиваю в сторону. Собака шатается и падает на бок. Она издает хрипящие звуки и смотрит на меня стекленеющими глазами. Вокруг овчарки расплывается темная лужа крови.

Пса жалко. Он ни в чем не виноват. Но по-другому поступить я не мог. Вздыхаю, мысленно прошу прощения у умирающей овчарки, подбираю сумку с земли и поворачиваюсь к дому. Теперь нужно проникнуть вовнутрь. Входная дверь оказывается запертой. Иду вдоль окон. Замечаю открытую большую форточку. Это оказывается кухня. Взбираюсь на карниз. Забрасываю в помещение сумку, затем протискиваюсь в нее сам. Пытаюсь мягко приземлиться на руки, но все равно сшибаю с подоконника пару горшков с цветами. Встаю, отряхиваюсь, стараясь не наступить на упавшие растения и темную кучку земли.

Смотрю на часы. 8:40. Время еще есть. Думаю, как минимум час-полтора, а то и больше. Такие тайные свидания достаточно продолжительны. Но задерживаться здесь не буду. Возьму то, что мне надо, и свалю. Вытяжка расположена недалеко от меня, прямо под газовой плитой. Высоко находится. Придется разбирать газовую печь. Быстро перетаскиваю находящиеся на ней сковородку, кастрюли и чайник. Снимаю с печки черную решетку. Подтаскиваю стул. Перемещаюсь с него прямо на печку. Резко дергаю решетку вытяжки. Она немного смещается. Вытаскиваю ее и сбрасываю на пол.

Аккуратно просовываю голову в квадратное темное отверстие. Сбоку два свертка, один больше, другой поменьше, замотанные кульками. Поочередно достаю их и кладу на столешницу возле мойки. Разматываю больший кулек. Там находятся пачки денег, аккуратно перемотанные резинками, и небольшой мешочек. Зеленые полтинники, коричневатые стольники, красные десятки, сиреневые четвертаки и даже стопка пятирублевых купюр. Вытаскиваю несколько пятерок и кладу их в верхний карман. Остальные деньги заворачивают обратно в кулек и отправляют в сумку. В мешочке что-то позвякивает. Пальцы нащупывают горстку кругляшей и вытаскивают один из них. В моей руке сверкает царский червонец. Мешочек тоже отправляется в сумку. Золотых украшений, найденных при обыске 1981 году, не обнаруживается.

Разворачиваю второй сверток. Вот это сюрприз! ТТ, два полных магазина и небольшая коробочка с патронами к нему. Пистолет в идеальном состоянии, смазанный и готовый к работе. От него до сих пор несет запахом оружейного масла.

Нажимаю на кнопку, расположенную чуть ниже пусковой скобы, и выщелкиваю магазин. Он полон патронов. Отвожу затворную раму назад. В стволе ничего нет. Вставляю обойму обратно. Ставлю курок на предохранительный взвод. Пистолет засовываю за пояс. Коробку и магазины — в сумку.

Всё. Пора уходить. Можно полазить по дому и еще поискать тайники, но лучше не рисковать.

Выхожу через дверь. Направляюсь к воротам. Слышу шум подъезжающей машины. Меня обдает холодом. Сердце бешено стучит в груди, грозясь вырваться наружу. По лбу стекает капелька пота.

Черт! Принесла нелегкая подполковника! И чего ему на работе не сидится?

Движением руки отправляю сумку за спину и достаю ТТ, взвожу курок и загоняю патрон в ствол. Опускаю шапочку на лицо. Теперь, даже если все пойдет по «плохому» сценарию, меня не узнают.

Становлюсь слева от двери, прилипая к ограждению. Рука с пистолетом задирается вверх. Движением большого пальца передвигаю ТТ, чтобы нанести удар обратной стороной рукояти.

Забор высокий, с плотно пригнанными штакетинами, заметить находящегося внутри человека невозможно. Тихо смещаюсь к железному полотну ворот, где находится входная дверь. Слышится скрежет замка. Дверь приоткрывается. В проеме появляется толстая нога. За ней следует тело в армейской куртке. Как только подполковник делает первый шаг, заходя на территорию дома, резко бью его рукоятью по макушке, закрытой фуражкой. Приоткрытая дверь закрывается за ним, а Петренко начинает оседать на