Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое Страница 28

– Мы, господин Фрезе, никакие не американцы и не французы. Мы – русские и никогда не покидали пределов России. Просто мы – из будущего. Из две тысячи двенадцатого года.

… – Да как, как вам еще можно доказать, что мы говорим правду?!

Руслан стучал ладонью по столешнице, на которой валялись купюры Российской Федерации, паспорта, водительское удостоверение и подпрыгивали ноутбук и фотоаппарат.

– Вот это все, – он взмахнул рукой, – не доказывает, что мы – из будущего?!

– Каким образом?

Фрезе был спокоен и довольно улыбался.

– Ноутбук! – Руслан схватил его, еле подавив желание обрушить на голову вздорного старика.

– Игрушка.

– Какая еще игрушка?! Где вы видели такие игрушки?

– Ну я давно не был во Франции, возможно, там нечто подобное уже на каждом углу продается.

– Вы видели в нем фотографии, вы видели фотографии в фотоаппарате! Разве в ваше время возможно такое качество?!

– Откуда я знаю, фотографии ли это? Может быть, это картины. Мастерство французских художников общеизвестно…

– Деньги!

– Фальшивка.

– Паспорта!

– Подделка.

– Пластик.

– Если я не знаю, что это такое, это не означает, что он из будущего.

– Автомобиль!

– Мне, – Фрезе снял очки и начал протирать их большим клетчатым платком, – льстит ваше заявление о том, что он сделан в России. Несмотря на это, я продолжаю вам не верить. Кроме того, мне неизвестен город Ульяновск, в котором якобы будет построен автомобильный завод.

Руслан зарычал от бессилия.

– В вашей легенде о будущем много фальши, – спокойно продолжал Фрезе, – взять хотя бы ваш акцент…

– Что?!! – дружно вскрикнули Руслан, который при Фрезе акцента никогда не имитировал, и Юля, которая вообще никогда ничего не имитировала.

– Да, да, акцент. Он еле уловим, но тем не менее. Даже ваша очаровательная дочь – и та говорит с акцентом.

– Неправда. – Аня спряталась за Юлю.

Руслан вспомнил, что поначалу ему казалось, будто все окружающие говорят с акцентом. Да и сейчас – тоже, просто он уже привык. Наверное, за сто лет речь немного изменилась…

– Итак, продолжим. В вашей легенде много фальши…

Фрезе сделал театральную паузу, за время которой Руслан успел представить себя в роли нищего бродяги, а Юля – закопать обезображенный труп фабриканта.

– Но я вам верю. Да-да, верю. По двум причинам. Первая: вы не похожи на мошенника, господин Лазаревич, а поверьте, я повидал их на своем веку. Для мошенника вы слишком… неубедительны. Вторая: я вам верю не потому, что вы меня убедили. Я вам верю потому, что хочу поверить.

Он развернул ноутбук:

– Покажите мне еще раз ту… фотографию.

– Какую? – не понял Руслан. Неудивительно: он еще не пришел в себя после таких крутых поворотов.

– Минуту… Нет… Нет… Нет… Да, вот эта.

Руслан взглянул на открывшееся фото. Недоуменно посмотрел на нее. Взглянул на Юлю.

– А чего в ней такого?

На снимке стояли они втроем, залитые солнечным светом, на поле цветущих одуванчиков.

– Вот.

Фрезе ткнул пальцем в экран и отдернул его, увидев радужные разводы.

– Вот… что?

– В первую очередь, конечно, бросается в глаза наряд вашей жены…

Обычное летнее платье. Чуть выше загорелых коленок Юли.

– …Но его можно списать на французскую… любвеобильность. Но вот этот автомобиль…

На заднем плане находилась трасса, по которой ехала фура. Обычная такая российская фура. Длиной метров двадцать, что четко было видно при сравнении ее с оказавшимся рядом велосипедистом.

– Я могу не знать об электрических блокнотах, об этих ваших плистиках…

– Пластиках.

– Да, пластиках. В конце концов, это все не входит в круг моих интересов. Но автомобили… Смею надеяться, я в них разбираюсь. И могу с уверенностью заявлять, что ТАКОЙ автомобиль в наше время невозможен. И это – не макет, он явственно движется… хотя я и не понимаю, как можно делать фотографии такой четкости.

Фрезе наклонился ближе. В его глазах заблестело доселе тщательно скрываемое негасимое любопытство.

– Расскажите мне о ваших автомобилях.

– Да… Сто лет прошло – и ничего не изменилось…

Руслан вздрогнул: Фрезе озвучил его собственную, постоянно всплывающую мысль.

– Пежо и Рено просуществуют еще столетие. – Фабрикант с грустью посмотрел на фотографию Шевроле-Нивы. – А русские по-прежнему строят автомобили на иностранных деталях.

Фрезе устроил Руслану настоящий допрос с выпытыванием самых мелких подробностей, о которых Руслан не то что не знал, даже не подозревал. Ну откуда ему, среднестатистическому человеку, знать, что такое рекуперативная система торможения, или что выпускает французская фирма «Дион-Бутон», даже если она просуществовала до двадцать первого века. Что характерно, Фрезе нисколько не интересовали компьютеры или политический строй. Фанатик от автомобилизма, он интересовался только и исключительно машинами, не вдаваясь в «несущественные подробности» вроде промелькнувших в разговоре Советского Союза или Российской Федерации.

Чем больше Фрезе узнавал, тем больше почему-то становился тоскливее. Поначалу Руслану казалось, что это оттого, что в будущем его, Фрезе, совершенно не помнят.

Но чем дальше, тем больше Руслану начинало казаться, что дело не в посмертной славе…

Петр Александрович немного рассказал о своем производстве:

– …В девяносто шестом мы с Яковлевым Евгением Александровичем построили наш первый автомобиль…

Насколько смог понять Руслан, этот автомобиль вообще был первым в России, хотя Фрезе этого и не говорил. Двигатель был изготовлен на фабрике того самого Яковлева, остальное сделал Фрезе – не самолично, конечно, но на его фабрике.

Впрочем, первый автомобиль, как первый блин, никого не заинтересовал. Видимо, потому что был не иностранным. Оказывается, вот с каких еще времен в России существует традиция пренебрегать родным автопромом…

Фрезе и его пособника… тьфу…

Руслан помотал головой. Адреналиновый всплеск сходил, и голова становилась мутной.

Фрезе и его сообщника… тьфу ты! Короче, этих двоих не остановила первая неудача, и через три года была открыта автомобильная фабрика. Вернее, фабрика существовала уже давно, на ней началось производство автомобилей.

Как на бензиновых двигателях, так и на электрических.

– Как?!

– Вас удивляют автомобили на электрическом ходу?

– Знаете, да. У нас таких почти не делают.

– Не делают, не делают… – Фрезе поскучнел еще больше.

Да, на его фабрике еще десять лет назад делали электромобили. Двигатели иностранные, а вот конструкция – родная, отечественная.

Впрочем, производством автомобилей по лицензии Фрезе тоже не гнушался. Причем не «отверточная сборка», когда все до последнего шурупа – импортное, а от России – только сборка. Фрезе закупал комплектующие, которых не мог купить в России, а что мог – делал сам. Вообще, как заметил Руслан, Фрезе хватался практически за все, что можно было сделать.

Серийные автомобили – он.

Серийные электромобили – он.

Один из первых грузовиков в России – он. Опять – собственная конструкция.

Сдача автомобилей в прокат – Фрезе.

Участие в конкурсе на продажу автомобилей армии – Фрезе. Грузовики в девятьсот втором забраковали, а вот легковушки – купили.

Тогда же на фабрике Фрезе был построен электромобиль с подводом тока от провода. В первый момент Руслан непроизвольно фыркнул, вспомнив старый анекдот об электромобиле, доехавшем от Нью-Йорка до Чикаго за пять тысяч пять долларов: пять долларов – счет за электричество, пять тысяч – стоимость удлинителя. Но потом по описанию Петра Александровича понял, что речь идет о чем-то вроде троллейбуса. Автомобиль двигался, снимая ток с проводов.

Годом позже Фрезе поставлял автомобили для развозки почты, четырнадцать штук. Они проездили недолго: сгорели в пожаре. Случайно.

И опять – пожарный автомобиль, электропоезд, грузовик с прицепом, санитарные машины, инкассаторские… Пусть единичные, но все равно они делались.

Вот здесь Руслану стала понятна причина тоски Фрезе.

Подойдите к юноше шестидесятых годов, грезящему космосом, и расскажите ему, что через полвека человечество не только звезд не достигнет – даже до Марса не долетит. Откажется от Луны и будет гордиться тем, что за деньги в космос могут летать разные лысые и ушастые туристы.

Подойдите к молодому писателю, фонтанирующему идеями не написанных пока книг, и скажите ему, что он за всю жизнь напишет только три романа.

Да что там, подойдите к любому юноше нашего времени и скажите ему, что он за всю свою жизнь сумеет переспать только со своей женой и один раз – с коллегой в командировке.

Только что перед человеком были тысячи неизведанных путей, по которым так интересно пройти, – и вот уже остался только один. Бейся, не бейся – бесполезно. Ты уже приговорен будущим.