Александр Рубан - Феакийские корабли Страница 28

— Не беда. Талон вместо бюллетеня будет считаться голосом против меня, ибо голосование в этом случае сопровождается демонстративным отказом от дефицита.

— То есть, вас могут и не избрать на новый срок?

— Ничего подобного! Неужели вы думаете, что все жители Томска придут на выборы? От силы человек тридцать, я это уже просчитывал. Плюс аппарат, но он…

— Аппарат — это ваш папа?

— А?.. Д-да, в каком-то смысле… Аппарат — это ещё сто сорок семь человек. Но аппарат ничего не перепутает, он проинструктирован. А число неявившихся избирателей автоматически отождествляется с числом голосов «за». Таким образом, я буду избран абсолютным и подавляющим большинством.

— Странная система, — сказал Дима. — По-моему, вы там ерундой занимаетесь, в Пантеоне.

— Именно! — опять обрадовался председатель. — Замечательно, что вы сами сделали этот вывод — даже не побывав на выборах, чем я особенно восхищен! У вас, Дима, аналитический склад ума — вы умеете абстрагировать и обобщать. Из одного-единственного примера моей деятельности вы интуитивно верно индуцировали общее правило: власти предержащие всегда занимаются ерундой! И это обнадеживает — я имею в виду ваши способности. С удовлетворением убеждаюсь, что опасения Надежды Мироновны весьма преувеличены: вы успешно боретесь со своей амнезией и не сегодня-завтра сделаете новый, решающий шаг на пути к восстановлению акратического мировоззрения. Но — не буду вас торопить и тем более не буду вам подсказывать готовых формулировок, ибо только собственные открытия запоминаются на всю жизнь… Желаю вам неуклонного роста ускорения темпов развития ваших ещё более лучших успехов! — выпалив на едином дыхании эту замысловатую фразу, старичок взмахнул портфелем, разбежался и сиганул через парапет.

Дима не стал смотреть, как крутая спираль силового поля несет его к основанию башни. Это уже не смешило. Геноссе Аппаратович Тоталько деятельно занимался ерундой: в полном соответствии со сценарием должности впадал в детство.

«А ведь это предлог! — подумал Дима. — Меня пригласили на выборы, и я могу слинять на целый день. Даже обязан слинять. Будет просто невежливо с моей стороны, если я не слиняю…» — Он подмигнул Машке (которая опять взобралась передними ногами на парапет и, морщась, упрямо обкусывала зеленые гроздья цитрусовых), повернулся и бодрой трусцой побежал по дорожке сада в свою квартиру.

Ванна была готова, но, прежде чем снять плавки и плюхнуться в нее, Дима попробовал ногой воду. Ну так и есть: опять слишком холодная! А Демодок старенький, он тепло любит. Что у них тут за автоматика такая дурацкая — сколько ни объясняй… Спокойно, Дима, спокойно. Это же квазимир. Ещё один «квази», только и всего. Шлепая мокрой ступней по паркету, он подошел к стене, обнажил пульт мажордома и вручную, но очень-очень вежливо растолковал ему, что воду следует подогревать до тридцати шести градусов по Цельсию. И что шампунь желателен целебный (хвойный, например), но ни в коем случае не «Молодежный»… Ничего, найдешь, если постараешься! И никаких тонизирующих добавок: мне шестьдесят, а не тридцать два, у меня сердце может не выдержать, понял? Раздолбай позитронный!.. Это не заказ, это обозначение моих отрицательных эмоций. А ты в словаре посмотри… Сам ты психический! В словаре Бодуэна де Куртене…

Да. Что да, то да: общаться с автоматикой Демодок за сорок лет разучился. Золотолобый стюард — тот помалкивал и делал всё, что ему велели, даже гвозди башкой забивал. А эти слишком уж разговорчивы — не по чину… Кстати: если у них тут акратия, то и понятия чина не должно быть? Или есть — но в качестве какого-нибудь особо тонкого оскорбления? Прекрасный повод ещё раз поиграть в кошки-мышки. Пока вода греется.

Дима сел на кровать, извлек из-под подушки терминал и, набрав код Информатория, задал вопрос:

«Этимология и значение слова «чин»?»

Ответ загорелся почти сразу:

«В этимологических словарях отсутствует. В широкодоступных массивах отсутствует. Упоминания: «История Власти, краткий курс. — Информаторий помедлил. — А также художественная литература доакратических эпох…» Ну, ясно… Читайте классику, в ней всё есть.

«…Подробная информация по спецкоду».

Та-ак. Неужели не клюнет?

Клюнул: спустя ещё две секунды, неуверенно и кривовато, засветилась едва различимым петитом новая строчка:

«Употребление в быту нежелательно. Извините…»

«За что?» — немедленно спросил Дима.

«За напоминание», — всё тем же неуверенным петитом ответил Информаторий.

«А зачем тогда напоминал?»

Новый ответ вспыхнул восторженным заголовочным шрифтом во весь экран:

«ВИНОВАТ!» — и, чуть погодя, по-прежнему деловито, бесстрастно и четко: «Наложите, пожалуйста, взыскание».

«Трое суток гауптвахты!» — отстучал Дима, ухмыльнулся и отключил терминал. Помучайся, мил-друг, поразмышляй, а я пока искупаюсь.

Вода была теплая. Шампунь был хвойный. Правда, едва Дима закончил омовение, мажордом посягнул было подвергнуть его холодному душу, но Демодок эту его самовольную услугу пресек и заказал щадящий массаж. Кто здесь хозяин, в конце концов?

«А это вопрос…» — думал он, нежась и блаженно постанывая под упругими толчками горячего воздуха. «Это вопрос вопросов: кто здесь хозяин?» — бормотал он про себя, расчесывая перед зеркалом аккуратно подстриженную седую бородку и укладывая седые волосы на голове так, чтобы лоснящаяся от нездешнего загара плешь была как можно более заметной. Чтобы бросалась в глаза. Прежде чем пойти облачаться, он ещё раз осмотрел себя в зеркале. Во весь рост. Оттянул дряблую кожу на груди, поросшую длинными седыми волосками, ощупал набухшие лимфатические узлы под мышками и в паху, потрогал набрякшие вены на запястьях и на лодыжках. Тридцать два года… Слепые они тут все, что ли?

Выйдя из ванной, швырнул к нише уборщика пеструю шелковую хламиду, затребовал у мажордома фланелевое белье, белую полотняную рубашку и шерстяной костюм. Да, летний. Но однотонный, без аляповатости. Желательно темно-серый, в едва заметную коричневую полоску. А я так хочу! Ты у меня, дубина, из Бодуэна де Куртене вылезать не будешь, если ещё раз пикнешь! То-то же… Рубашку замени — я хочу с манжетами, и чтобы запонки. Благодарю… Теплые носки и теплые ботинки. Ботинки — из натуральной кожи, мягкие. А затем, что я сегодня гулять буду! Под цвет костюма, естественно, но можно чёрные…

— Вот же идиот… — пробормотал Дима, зашнуровывая темно-серые, в коричневую полоску ботинки. Хотя, с другой стороны, это можно считать успехом: перестарался — значит, старается.

«Молодец! — отстучал он на пульте. — Так держать!»

Мажордом промолчал. Озадачился, кретин. А может, обиделся. Ничего, завтра мы разовьем наш успех. Неуклонно ещё более лучший…

С поваром Дима воевать не стал: надоело. Сгреб всё мясное с тарелки в мусоропровод и отправил туда же соус, который показался ему слишком острым, ограничившись овощным гарниром и двумя стаканами козьего молока, по всей видимости, присланного соседом. Молоко горчило. Мандариновый мусс (подношение другого соседа, знатока-ботаника) вежливо попробовал, скривился, и, закрыв баночку, поставил её на подоконник.

Одиннадцатая. В первый день принесли аж четыре, и одну из них Демодок опрометчиво съел, ни разу не поморщась под восторженными взорами дарителей. Ему с энтузиазмом было объявлено, что он умница и свой парень, совсем не чета окружающим знатоков гастрономическим серостям, после чего знатоки (как выяснилось уже на следующее утро) добровольно взяли на себя обязательство снабжать «своего парня» полюбившимся ему натуральным продуктом. Хорошо хоть по очереди, а не все сразу… Надо будет научиться у них делать этот мусс самому, внести какую-нибудь рационализацию в смысле дальнейшего разнообразия вкусовой гаммы и отплатить любезностью за любезность.

Кофе Демодок просто проигнорировал, а вот рюмочку коньяку, поданную к нему, выпил. Маленькими глоточками, смакуя, не спеша, с деланным равнодушием наблюдая укоризненно-возмущенные вспышки на дисплее повара… Вставая из-за стола, не удержался и, поблагодарив повара, сообщил ему, что коньяк был очень хорош, хотя гораздо больше ему, Диме, нравится натуральное виноградное вино. Привык, понимаешь ты, за сорок лет. Повар озабоченно осведомился о марке винограда. «Феакийская лоза», — отстучал ему Демодок. Но, представив себе замешательство, могущее возникнуть в позитронных кишках, сжалился и добавил: «Можно другой географически близкий сорт. Из Адриатики, например». — «Критский?..» — неуверенно предложил повар. «Вполне», — благосклонно отстучал Дима и пошел вон из кухни.

Интересно, какой виноград разводят сейчас на Крите? Или, скажем, так: где сейчас разводят критский виноград?.. В голове слегка шумело после коньяка, поэтому оба вопроса наверняка дурацкие. Ну и что? Тем интереснее будет задать их Информаторию, благо время до занятий ещё осталось…