Между двух огней - Ande Страница 28

— У тебя здесь прямо штаб. Только, Яков Карлович, портянками не воняет.

Горничная модельных кондиций внесла кофе. Расставила все на столике, и, одарив Якова обожающим взглядом, сделала книксен и исчезла. Вот же сатир похотливый! И когда только успевает?

За кофе мы обсудили, кого еще берем в компаньоны. Я предлагал художника Николая Белова, который, вообще-то, воевал на Кубани, до эвакуации. Яков, совершенно для меня неожиданно предложил Ламанова.

— Ты его знаешь? — удивился я.

— Кто же Савву не знает? — удивился Мейдель.

Ну да. Двести тысяч эмигрантов — это только кажется что много. А с учетом того, что многие уже перебрались за океан, а многие осели в провинции, то и вовсе тесен русский мирок в Париже. Решили вечером навестить Савву. Потом барон меня выгнал, сказал — займись оружием. И про пароход не забудь.

В оружейном магазине на Лафайет к своему удивлению увидел винтовку Гиббса. Под мой, то есть Ивана, любимый патрон 0,505. Толстый ствол, тяжеловата. Но вещь. Даже не подозревал, что такие есть. Купил не торгуясь, и пятьсот патронов. И, в качестве оружия последней надежды, взял дульнозарядный штуцер. Калибра двенадцать миллиметров. Ну, может обойдется. Но раз так всерьез готовимся, то путь будет. Договорился, что приду на днях с компаньонами, подберем оружие под них. Ружья, штука индивидуальная.

А потом навестил метра Пленеля. Который стал и моим поверенным. После покупки нами недвижимости он проникся к нам чисто французским уважением. То есть был любезен до приторности. Тем не менее, я попросил его организовать мне и барону рекомендации к серьезным амстердамским ювелирам. С возможностью обсудить широкое сотрудничество. Услышав это метр восторженно округл глаза, пообещал все сделать за неделю, и попросил называть его Огюстеном. И даже просьба подыскать адвоката по уголовным делам, который если что будет заниматься нашими делами, его не смутила. Заодно попросил совета, где можно нанять корабль для поездки в колонии. Здесь он сложил два и два, страшно возбудился, и пообещал завтра дать мне контакты в Сен-Назере. Три пулемета это конечно хорошо. Но мне почему-то кажется, что проблемы появятся в другой области.

В семь вечера я подъехал к Ла Пост. Савва монументом возвышался возле дверей сверкая позументами, аксельбантами, и рядами пуговиц своей ливреи.

— Ваня! Ну еб жеш твою мать! Куда ты, бля, пропал? Ведь самые гадкие слухи ходят, говорили что тебе совсем пиздец, и тебя пристрелили на хер!

— Спокойно вахмистр! Запомни, про меня все врут. Всегда. И я все рано или поздно разъясню. Сам.

— Да я особо и не верил. Но все равно волновался. Ни слуху, ни духу. — это мы перешли на французский. — ты опять ангажемент будешь просить?

— Не, Савва. У нас с бароном Мейделем к тебе предложение. Он сейчас подъедет, и поговорим. Подмениться сможешь?

— С Яковом? А и подменюсь. Пойдем.

По Мейделю сразу было видно что это аристократ с густым фамильным древом, уходящим вглубь веков. Вдобавок ко всему он был с тростью. Я себе тоже купил, но через час забыл в кафе на Монпарнасе. И решил что ну его. А этот как будто с ней родился. Мы с Саввой пили виноградную водку. Он присел к нам за столик и, не чинясь, тоже заказал виноградной. Закурил сигару, посмотрел на Ламанова и сказал:

— Савва Игнатьевич, не составишь нам компанию в одном путешествии? Приличный заработок — гарантирую.

Глава 15

Винтовку я отстрелял в открытом тире недалеко от Медона. Спортсмены и прочие охотники с интересом косились на мою мортиру. Не говорить же им, что карабин, с которым Иван слонялся по Африке, выглядел еще нелепее. Не считая того, что лупил в плечо так, что мог свалить с ног. Винтовка была все же более цивилизованной вещью. Мне понравилась.

Работая проводником у туристов, Иван редко участвовал в охоте. Карабин под патрон Гиббса был своего рода страховкой. Чтобы увлекшийся охотник не стал жертвой дичи. Разошедшиеся американцы, бывало, лупили чуть ли не очередями. И очень удивлялись, когда патроны кончались, а бегемот, к примеру, и не думал умирать, а несется на стрелка. Карабин ни разу не подвел. А с учетом того, что каждому приехавшему в Африку была нужна большая пятерка, что-нибудь менее мощное вызывало сомнения. Хотя штуцер тоже был хорош, но и мне и Ивану нравился меньше.

Карабин и штуцер Иван оставил своему приятелю — проводнику, португальцу Педро Соуза, спешно покидая Луанду.

Где-то в двадцать седьмом году, в Найроби, Иван нанялся в серьезную экспедицию. Богатый американец, мистер Кларк, пригласил поучаствовать в походе из Момбасы в Анголу. То есть пересечь Африку с востока на запад. Переход занял несколько месяцев. И был, в общем-то, не про охоту или исследования. В Луанде Роберт Кларк предложил Ивану стать участником контрабандной цепочки, которую он проинспектировал и отладил. В задачи Ивана входило получение на границе с Анголой алмазов, и передача их в порту морякам с американских пароходов.

Алмазы передавали Ивану разными способами. Изредка прямо в ресторане отеля, в котором он жил. Иногда в саванне, на стоянку выходил какой-нибудь человек. Самый остроумный способ был связан с приманкой для львов. На границе Анголы ехал в туземную деревню, и покупал несколько коз. Блеющая коза, прибитая к колышку, в месте обитания львов, отлично приманивала хищников. Просто вместо одной, Иван покупал двух коз. Ту, на шее которой была веревка, накормили алмазами.

Это только кажется, что южную и восточную границу Анголы трудно контролировать. Но дорог и троп мало. Досмотр мобильными патрулями был вполне эффективен. По крайней мере, регулярно доходили слухи о задержании партий алмазов на границе. Но проводник охотников, открыто едущий с клеткой, в которой блеяла пара коз, не вызывал у патрулей никакого интереса. И хоть копаться в желудке и кишках было противно, за каждую партию Иван получал сто фунтов стерлингов. Очень приличные деньги.

Иван понимал, какие ценности попадают к нему в руки, но точно выполнял свои обязанности. Было так же понятно, что скрыться будет трудно, если не невозможно. Мистер Кларк очевидно серьезный дядя. Связь