Цена империи. Фактор нестабильности (СИ) - Влад Тарханов Страница 28

был быть в Египте? Неужели англичане перебросили его сюда? Могли! Запросто могли! Говорили, что в несколько племен приезжали купцы с белым человеком, вели разговоры о присоединении к текинцам, чтобы вместе бить генерала Скобелева. Неужто британская болонка и тут нагадила? И что мне делать? Сорвать генгеш[2] у них не получится. Беки и ханы чтут свое слово. Ну что же, Платон-ага, ты знаешь такую поговорку, что долг платежом красен?

* * *

В окрестностях Серакса

4 марта 1881 года

Эдмунд О ’ Донован

Я всегда был авантюристом. На этом и попался. Но мне нравится, когда кровь кипит, когда надо быстро думать и еще быстрее действовать. Этот старый лис Стюарт удивлялся моему бесстрашию. Я не разведчик, я авантюрист! А то, что, выполняя свой журналистский долг, освещая события, о которых никто кроме меня не сможет так ярко и убедительно рассказать, иногда помогаю людям плаща и кинжала, ну и что? И нервы щекочет, и прибавка к жалованию неплохая, а еще возможность попасть туда, где у меня просто физически не будет конкурентов! Такие возможности упускать нельзя!

Я родился в Ирландии, где каждый нормальный человек мечтает о независимости нашей страны от бриттов. Мой отец был достаточно состоятелен, дал мне приличное образование в самом престижном колледже Дублина. Но меня привлекала журналистика, после кончины отца я начал сотрудничать с ведущими газетами острова. Меня трижды арестовывали за принадлежность к Ирландскому республиканскому братству, но ничего толком доказать так и не смогли. А вот завербовать… Тоже не смогли. Я наотрез отказывался выдавать своих братьев. Но тут оказалось, что мои таланты журналиста и склонность к приключениям на свою тощую задницу могут иметь интересное продолжение. Мой дебют состоялся во время Франко-прусской войны 1870 года. Я хорошо разбирался в оружии, тактике, намного хуже — стратегии, много писал, подробно освещая ход военных действий, при этом кроме газетных репортажей, некоторые мои отчеты оказывались у весьма серьезных господ в Лондоне. Кажется, французы кое-что пронюхали, я вступил в Иностранный легион, но был ранен и попал в плен. Этого оказалось достаточно для того, чтобы сбить ищеек со следа. Хорошо, что не убили. Но через несколько лет я уже был в Испании, где разгорелось восстание карлистов. Тут мне пришлось подсуетиться — в первый раз я получил более-менее серьезный бюджет, так что мог оказать помощь тому, на кого мне указали с берегов туманного Альбиона. Когда закипело на Балканах, я оказался в Боснии, там мне дали свободу действий, а уж опасностей было — каждый день и навалом! Потом отправился в Египет, где что-то намечалось, по словам моих неназываемых британских покровителей. Только там что-то не срослось, а вот ситуация у Каспия стала весьма неожиданно острой и неприятной. Поэтому я и отправился в Мерв, отследить и подробно записать все действия Скобелева. Надо сказать, что появление у Российской империи столь деятельного и толкового генерала не могло не насторожить меня. Следя за его решениями и за штурмом Геок-Тепе, я уяснил, что такое активное продвижение России в Средней Азии может серьезно угрожать интересам Империи. Я рекомендовал одному армянскому торговцу, под личиной которого скрывался подполковник Стюарт, вот так, просто Стюарт, никаких имен… только звание… Разработать план устранения Белого генерала. Всего один меткий выстрел, что у нас бекасники перевелись? Этот полный, похожий на турка разведчик, выслушал меня без всякого на то удовольствия, мол, шныряют тут всякие. Но деньгами меня снабдил и посоветовал отправиться в Мерв, проследить, чтобы местные племена оставались враждебными России. Увы, старый скряга выделил мне сущие крохи! Оказавшись в окрестностях Мерва, выяснил, что там действует уже русский резидент, более того, действует успешно, пользуясь тем эффектом устрашения, что возник после столь успешных действий Белого генерала. Я не знал, откуда у купца Максуда столько денег, но его поездки по аулам и оазисам были весьма удачными для него и совершенно выбивали почву из-под моих ног. И тогда я решился. В наших интересах (удивительно, но я часто не дела различия между своими интересами и интересами британской короны) было сделать так, чтобы собрания старейшин не состоялось. Поэтому татарина Максуда надо было убрать. Почти что последние деньги я потратил на наем банды джигитов, которых тут называли басмачами. Банда была слабенькой, но Италмаз пообещал привлечь для этой работы еще людей, которые умели обращаться с оружием. Я поверил ему. Зря. Вскоре удалось узнать, что попытка убийства провалилась. И я бросился в бега. Я направился к Сераксу — отсюда шли две дороги, одна в Персию, вторая в Афганистан. И там, и там было неспокойно. Но путь в Персию казался мне предпочтительным. Впрочем, в городе был британский агент, который обязан будет оказать мне посильную помощь. Потому я загрузил все очерки ведения боевых действий русской армией, красочно описав жестокость расправ с добрыми и почти безоружными текинцами, которых изобразил бедными, но гордыми джентльменами-горцами. Ну и что, что это неправда? Что напишут в газетах, то и станет правдой, я так думаю.

Закончив очередной очерк, я заснул. Караван просыпался очень рано, до Серакса оставалось два перехода. Выйдя из палатки, я сладко потянулся. Вчера много писал, но так много хотелось доверить бумаге. Терпкий зеленый чай привел меня в бодрое чувство. Пока караван собирался, я выбрался на небольшой холм у дороги. И увидел ствол ружья, направленный прямо в грудь.

* * *

Мерв

14 марта 1881 года

Максуд Алиханов-Аварский

11 марта в Мерв прибыл поручик 1-го Туркестанского батальона Назиров, которого сопровождали бакинский бек Али Гуссейн и перс Мамеди Мамет Али. Назиров сам был из бакинских беков, человек уважаемый по местным меркам, тем более, что род его был достаточно знатен для того, чтобы он мог вести переговоры с местными старейшинами.

Для их миссии было все готово. Старейшины «созрели» и уже через три дня после прибытия делегации Белого царя состоялся генгеш. Если ты хочешь, чтобы предприятие удалось — его надо хорошо подготовить. Так