Техник–ас - Евгений Владимирович Панов Страница 28

А ночью, предварительно согласовав с командиром полка майором Титаренко взаимодействие, мы в Гочем в качестве ведомого вылетели на перехват немецких бомбардировщиков, идущих на Москву. Мда, это вам не кабина Су-27, набитая приборами по самое не балуй. Тут из средств обнаружения и прицеливания лишь глаза пилота, да провидение господне. Хорошо хоть не опозорился перед Учителем (лт. Гоч). У него то, в отличии от меня, реальный опыт ночных полётов на нынешних машинах. Да, я в своё время летал ночью и на спортивных поршневых самолётах, но это, как говорится, две большие разницы. Впрочем здорово помогли прожектористы, ловя в паутину лучей вражеские бомбардировщики, на которые, словно разъярённые осы, тут же нападали невидимые в темноте истребители. Огненные трассы впивались в туши бомберов и в небе то тут то там вспыхивали яркие факелы, стремящиеся к земной тверди. На земле тоже периодически вспыхивали цепочки разрывов. Это подбитые немецкие асы стремились избавиться от своего смертоносного груза, вываливая его куда придётся.

Мы крутились чуть в стороне, когда я заметил тёмный силуэт на фоне облаков. Вернее даже не столько заметил, сколько почувствовал, что там что-то есть. Длинная очередь из обеих стволов впилась в чёрный сгусток, который внезапно расцвёл ослепительной слепящей вспышкой. Похоже я попал в бомбоотсек. Тут же откуда то из-за моего левого плеча в ту же сторону пронеслись трассеры. Гоч высмотрел в осветившей округу вспышке и свою добычу. В ночной тьме вспыхнул яркий факел и стремительной кометой понёсся вниз. Тут же в нашем секторе зашарили лучи прожекторов. Пара на миг осветили нас, но тут же метнулись в сторону. Я обстрелял ещё одного Не-111, но то ли не попал, то ли повреждения были не фатальные и фриц ушёл восвояси. Всё же вести бой ночью, это особая наука. Но хотя бы не на сухую слетали и не подмочили свою репутацию.

Следующий день мы с Гочем до обеда отсыпались, а остальной лётный состав учил местность по картам и сдавал зачёт штурману полка. Сбитых нам подтвердили и мы с полным на то правом пополнили ряды звёздочек на фюзеляжах. На вылет нас не выпустили, а вот местные работали во всю, сопровождая бомбардировщиков и барражируя над передовой, хотя последнее, по моему мнению, приводило лишь к тому, что бессмысленно жгли топливо и расходовали моторесурс моторов. Гораздо эффективнее было бы иметь в своём секторе своего авианаводчика на передовой.

Пришёл приказ нашей эскадрилье уделять больше внимания на непосредственное сопровождение штурмовиков. На «Илах» лежала основная работа по уничтожению колонн бронетехники противника и беречь их нужно было как зеницу ока.

А уж как обрадовался этому приказу майор Титаренко. Его полк, оснащённый истребителями ЛаГГ-3, входил в структуру ПВО Москвы и большей частью работал ночью. А тут ещё и приходилось выделять машины на сопровождение штурмовиков. Естественно лётчики выматывались. Так что мы пришлись очень даже кстати.

В первый вылет на сопровождение штурмовиков пошли в составе 1-го звена ст. лейтенанта Шилова и 3-го звена ст. лейтенанта Юсупова и мы вдвоём с Санчесом. 2-е звено Гуладзе оставили в готовности номер 2 на аэродроме. Они поднимутся в воздух, когда мы отработаем и будем возвращаться. Так сказать, на всякий случай.

С «горбатыми»[29] встретились в оговоренном квадрате. Из двенадцати штурмовиков у половины за кабинами пилотов устроены самодельные огневые точки воздушных стрелков. Просто вырезали часть обшивки и установили там пулемёт, да подвесили брезентовое сиденье[30]. Боюсь даже представить, какие потери несут стрелки, находясь за пределами бронекапсулы в незащищённой части фюзеляжа. Тем не менее это хоть какая-то защита от атак истребителей с задней полусферы. Вторая половина Ил-2-х вообще были одноместными.

Поравнялся с ведущим. У него, кстати, за кабиной пилота сидел стрелок. Оба с интересом разглядывали звёздочки у меня на борту. Пилот улыбаясь поднял вверх большой палец. Видимо впечатлился. Мы с Санчесом эффектно отвалили в сторону и ушли с набором высоты. Наше место там, выше всех. Буду своего рода диспетчером. Да и Санчесу обзор там побольше.

На подходе к цели штурмовики начали перестраиваться, а мы отвалили в сторону, чтобы не попасть под огонь зениток, которые в бешеном темпе лупили в небо. Нам то проще, можно уклониться, а каково сейчас в «илах». Они то с боевого курса уйти не могут. Хоть и называют «Ил-2» летающим танком, а немцы так вообще прозвали «бетонным самолётом» и «железным Густавом», но наибольшие потери они несут именно от огня зениток.

— Внимание, маленькие! — раздался в шлемофоне голос ведущего штурмовиков, — Атакуем! Всем усилить наблюдение за небом!

Из-под крыльев первой пары штурмовиков сорвались дымные стрелы реактивных снарядов и помчались к земле. Внизу что-то полыхнуло. Жаль с высоты плохо видно.

— Тринадцатый, здесь Кортес! — Санчес бдит, — С запада, высота 3, восемь или десять «худых». Далековато, видно плохо.

— Принял, Кортес. Шило, с запада гости. Восемь или десять. Высота 3. Встреть. Князь, на тебе «горбатые».

Первое звено устремилось навстречу незваным гостям и тут же вновь раздался голос Санчеса; — На девять часов, высота 1, четвёрка «мессов». Ещё пара там же на нашей высоте.

— Князь, твой выход. На девять часов четвёрка бандитов. Займись сам, Учитель с «горбатыми». «Горбатые», у нас гости. Работайте спокойно, мы их встретим.

Ну та пара мессеров, что выше всех, это, похоже, такой же командир со своим ведомым как и я. Значит его надо срезать в первую очередь. Вот им и займёмся. Плавно пошли в набор высоты. Немцы, похоже, нас ещё не видят. Ну так не у всех такое уникальное зрение, как у Санчеса.

По моему немцы так и не поняли, кто их убил. Ещё раз убеждаюсь, что у Ме-109-х обзор назад вообще никакой. Мы с Кортесом плавно зашли им в хвост и как на полигоне спокойно расстреляли их чуть ли не в упор. Ведущий вспыхнул весь и сразу, а ведомый беспорядочно кувыркаясь посыпался вниз без каких-либо признаков огня или дыма. Похоже пилот убит.

Ну а мы бросились на помощь вниз. «Илы» уже отработали и сбившись в плотный строй уходили на восток. Позади них на земле что-то весело горело и стояло несколько столбов чёрного жирного дыма. Пара Юсупова носилась над ними, высматривая опасность.

— Тринадцатые! Заканчиваем фестивалить. Идём