Александр Михайловский - Встречный удар Страница 29

   Потом тоже "любешные", потом: "Сережка с Малой Бронной, и Витька с Моховой", "Орлята учатся летать"... Потом были "Дороги", "Землянка", "Жди меня"... Тут уже глаза влагой стали наполняться у зенитчиц... Высокая сероглазая москвичка, Маша Калитина, протянула было руку за гитарой... На нее особо подействовала песня про не вернувшихся с войны московских парней. Это для нас, не москвичей, это просто слова, а для таких, как она, это конкретные имена и лица. Мальчики, ушедшие на войну прямо с выпускных вечеров. Это было. Потом на войну пошли девочки... В зенитчицы, санитарки, радистки. И сколько из них сгорело в этом огне, тоже не счесть. Не более 3% из них воротились домой. В нашей истории это было поколение, почти подчистую выбитое свинцовым военным градом. Но мы так и не узнали, что хотела исполнить нам Маша, потому что завыла сирена воздушной тревоги, смешавшаяся с паровозным гудком. Налет.

   Мы уже почти подъехали к Воронежу. Немецкое крылатое зверье здесь было еще не пуганное, и довольно многочисленное. Так что угроза немецкого авианалета была вполне реальной. Зенитчицы полезли на платформу к своим орудиям, а мы распахнули боковую дверь. Впереди и чуть справа горел Воронеж. Над ним, будто стая воронья, кружили самолеты люфтваффе. Полсотни, а может, и сотня бомбардировщиков. МЗА, а именно они составляют пока основу советской ПВО, до них не доставали. По численности это должны быть одна-две бомбардировочные эскадры полного состава. Кажется, бомбили станцию, возможно авиазавод, и какие там еще в городе. А может, асы Геринга просто занимались привычным для них делом - ровняли город с землей.

   Но, у немцев в этот раз все прошло не так гладко. На станции Воронеж сейчас должен был находиться эшелон с танками майора Деревянко. Его "Панцири" посылали немцам горячие приветы, отгоняя их от станции. Появляющиеся время от времени над горизонтом инверсионные следы, и взрывающиеся в воздухе самолеты, говорили немцам, что они нашли приключений на свою пятую точку. Короче, ледовое побоище в разгаре. Воленс-ноленс, мы тоже должны были попасть в эту мешанину. Но не успели. В небе появилась пара "лесников". Два МиГ-29, недавно перебазировавшихся на аэродром под Москвой, доказали что для них 350 км - не крюк.

   Две тройки немецких бомбардировщиков, пытаясь обойти станцию с юга, и оттуда прорваться к городу, подошли к нашему эшелону на расстояние 18 км. Это они зря... Дело в том, что "Панцири" умеют работать в автоматическом режиме интегрированной группой. Шесть ракет, шесть пораженных целей... Логику нашего командования, отдавшего приказ при возможности открывать по немецким бомбардировщикам огонь на поражение, я понимаю. Сбитый немецкий бомбардировщик, это не только выведенная из строя вражеская боевая единица, и пара тонн дефицитного для СССР дюралюминия, который пионеры с удовольствием приволокут на сборный пункт металлолома. Это еще от трех до пяти высококвалифицированных членов экипажа, которые в случае, если самолет будет подбит над советской территорией, или будут убиты, или отправятся пилить лес или класть шпалы. Для нас - чистый плюс, для немцев - чистый минус.

   МиГ-29 начали качать маятник, сделав пару заходов на основную группу немецких бомбардировщиков ... Результат показался немцам достойным классического расстройства желудка, и они бросились врассыпную.

   И именно в этот момент к городу начали подтягиваться местные истребительные силы на "ишачках", "яках", "лаггах" и "мигах". Очевидно, что матерные послания из Москвы достигли ушей местного начальства, и пробудили местную истребительную авиацию к действию.

   Кто-то сказал, что рубка бегущей пехоты - это самое увлекательное занятие для кавалерии. Могу сказать, что для истребителей, панически удирающие в одиночку бомберы, цель не менее заманчивая. Конца этой драмы мы так и не увидели, потому что вся эта карусель удалилась на запад. Могу сказать одно - у товарищей из местного НКВД наступила страдная пора. Небо просто кишело куполами медленно опускающихся парашютов. Есть, конечно, среди них и наши истребители, которым не повезло. Но большинство, это все же парни "Толстого Германа" на которых клейма некуда ставить.

   PS. Плохо конечно то, что теперь даже самому тупому немецкому генералу станет понятно - ни в какой Сталинград наша бригада не поехала. - Ваш ход мистер Фикс!

   Тяжек наш крестный путь обратно на Родину. Один раз мы уже прошли по нему, из Севастополя в Галлиполийский лагерь, в Бизерту, Марсель, Париж, во Францию, что стала русским сынам и дочерям злой мачехой. Теперь Родина снова вспомнила о нас и позвала, скорее всего, на смерть. Но лежать-то мы будем уже в родной земле. На пароходе нас, русских добровольцев, почти две тысячи. Кроме русских здесь почти семь десятков французов - летчики. Они подсели к нам в Бизерте, говорят, что им тоже надо в Россию. Ходят слухи, что Сталин обещал дать оружие каждому, кто приедет биться с фашизмом. Летом на этот призыв, наверное, никто бы и не откликнулся. Вся Европа была уверена, что еще до холодов немцы войдут в Москву и Петербург, как уже вошли в Прагу, Варшаву, Копенгаген, Осло, Париж и Белград. Мол, немецкая армия непобедима...

   Я говорил этим глупцам, что мы, русские, медленно запрягаем, но уж если поехали, то нас не остановить. Наполеон тоже вошел в Москву, но после недолгого пребывание в ней, еле унес ноги. А через два года русские армии нанесли ответный визит. Правда, в отличие от Наполеона, французскую столицу жечь не стали. А Наполеон? Есть такой остров в Атлантике - Святая Елена называется...

   И я оказался прав - где они сейчас, эти записные пророки? Вот уже два месяца на Восточном фронте у немцев творится что-то невероятное. У самых стен Кремля красные остановились, напряглись, и погнали немцев обратно на запад. И как погнали, вермахт драпал, бросая технику и оружие. Не медленно и степенно отступали, а бежали. Так еще австрийцы бежали от армий Брусилова летом 1916 года.

   Потом невероятное началось на юге, точнее, в Крыму. На сцену будто вышел опытный цирковой престидижитатор. Движение руками, взмах платком... Была немецкая армия Манштейна, и вот ее уже нет. Зато, как по волшебству на рейде Евпатории и в бухтах Севастополя снова появились корабли под андреевскими флагами, и среди них, о господи, тяжелый авианосец. Будто опытный гроссмейстер сделал противнику мат в два хода. Потери немецкой армии были огромными, уничтоженной и плененной оказалась вся 11-я армия вермахта.

   Но это было лишь начало. Не успело эмигрантское общество прийти в себя за нервными разговорами в кафе под сигарету и рюмку коньяка, как мир потрясло еще одно известие. Черноморский флот вышел из своей базы, и разнес в щебенку Констанцу, причем корабли под андреевскими флагами, шли в одном строю с кораблями красных. После приведения к молчанию береговых батарей и полного разгрома порта, объединенная эскадра медленно продефилировала вдоль берега до самого Стамбула, будто нарочно подставляясь по удар немецких бомбардировщиков. Немцы не поскупились, послали в бой целую бомбардировочную эскадру, то есть дивизию, которая и была уничтожена в полном составе в виду турецких берегов. Это был шок. Наши записные авгуры прикусили свои длинные языки.

   Мы с товарищами, откликнувшись на призыв Антона Ивановича Деникина, тогда тряслись в поезде Лион-Марсель, и обо всем случившемся узнали уже 13 января, в Марселе. Среди собравшихся там русских офицеров были люди небедные, и мы смогли зафрахтовать целый пароход. Но, эта старая посудина, наверное, еще помнила Крымскую войну. Ну, а если не Крымскую, то русско-турецкую 1877 года - точно. Она готова была развалиться от первой же приличной волны. Как объяснил мой знакомый моряк, шестьдесят четыре года - крайне почтенный возраст, и месье Трикупис, полугрек-полуфранцуз, получив с нас деньги, спокойно может оставить пароход в Севастополе, или продать его красным на слом.

   Из Марселя, курс наш лежал в Бизерту. Там мы были 16 января. В порту Бизерты к нам на борт поднялось еще несколько сотен говорящих по-русски крепких мужчин самого разного возраста. По пароходу прошел слух, что это дезертиры из французского Иностранного легиона, решившие сменить нанимателя. Кроме них, на пароходе оказались чистокровные французы, в основном летчики и авиамеханики. Возглавлял группу летчик, писатель, журналист и авантюрист, капитан Антуан де Сент Экзюпери. Граф, между прочим. От и показал нам затертую до дыр газету, в которой был напечатан перевод речи Сталина, обращенной ко всем желающим сражаться с фашизмом. Так мы узнали, что советский вождь услышал призыв генерала Деникина, и откликнулся на него.