Владимир Орлов - Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации. Страница 29

Находясь на этой должности тридцать с лишним лет, Лев Сапега определял внутреннюю и внешнюю политику Великого Княжества Литовского.

Великий князь Жигимонт Ваза поручил ему руководство подготовкой Третьего Статута Великого Княжества Литовского. Принятие в 1588 году этого самого прогрессивного в то время в Европе свода феодального права стало блестящей политической победой Сапеги. Статут предотвращал слияние Великого Княжества с Короной, так как сохранил статьи о самостоятельности Княжества в составе конфедерации и запрете полякам занимать тут должности и приобретать землю. Новое собрание законов было издано под личным наблюдением Льва Сапеги, с его предисловиями и на его средства.

Сохранению самостоятельности нашего государства служило и создание при непосредственном участии Сапеги Главного трибунала Литовского — высшего апелляционного суда, постановления которого имели силу постановлений сойма.

Великий канцлер, хотя и исповедовал католичество, был сторонником унии православной и католической церквей, которая, по его мнению, призвана была укрепить государство.

В своих письмах к полоцкому униатскому архиепископу Иосафату Кунцевичу Сапега неоднократно предостерегал владыку от насильственных действий в отношении противников униатства.

В конце жизни Лев Сапега несколько лет был великим гетманом. И тут он проявил себя не только талантливым полководцем, но и человеком, ставившим превыше всего интересы Отчизны. Когда на Великое Княжество напали шведы, великий гетман и его сын Ян отдали на борьбу с врагом все свое богатство.

Большие заслуги он имеет и как меценат, помогавший художникам и писателям. Поэт XVI века Андрей Римша в своей оде на герб Льва Сапеги писал:

При которых с оружьем конный воин стоить,

Знаком того иж ся з них ни один не боить.

Служить своим спадарем ку каждой потребе,

Не литуючи скарбов, ни самого себе.

Благодаря заботам Сапеги были упорядочены и переписаны несколько сот томов Литовской Метрики — архива нашего государства, который является бесценным историческим источником.

Перед смертью, наступившей в 1633 году, он щедро одарил основанные родом Сапег храмы и был погребен в одном из них — виленском костеле Святого Михаила.

Сымон Будный начинает книгоиздательскую деятельность в Несвиже

Дата рождения Будного точно неизвестна, считается, что это произошло около 1530 года. В четырнадцатилетнем возрасте будущий знаменитый мыслитель-гуманист поступил на факультет свободных искусств Краковского университета. Проведя в его стенах около десяти лет, Будный получил превосходное образование. На страницах его произведений читатель встречается с именами Аристотеля и Платона, Демосфена и Цицерона, Вергилия и Горация, Тита Ливия и Плиния Старшего, Эразма Роттердамского, Францишка Скорины, Ивана Федорова… Возможно, после Кракова он закончил также теологический факультет протестантского Базельского университета.

В 1558 году Сымон Будный прибыл в Вильню и стал катехизистом — протестантским наставником, который по воскресеньям, вторникам, пятницам и праздничным дням на родном языке преподавал взрослым и детям основы реформационного учения. Проявив блестящие способности, через два года он получил повышение — должность проповедника в Клецке. Тут Будный решил заняться еще и печатной пропагандой идей гуманизма и Реформации.

Вместе с несвижским старостой Мацеем Кавячинским и кальвинистским проповедником Лавреном Крышковским при финансовой поддержке белорусских магнатов Астафея Валовича и Миколая Радзивилла Черного Будный основал в 1562 году одну из первых после Скорины белорусских типографий. Сюда, в Несвиж, был перевезен из Вильни шрифт, которым когдато пользовался Францишек Скорина. При типографии была, кстати, построена и «паперня» — мастерская по производству бумаги.

Полное название первой книги Будного, вышедшей из несвижской типографии 10 июня 1562 года, звучит так: «Катехисис, то ест наука стародавная христианская от светого письма, для простых людей языка руского, во пытаниях и отказах собрана». Автор «Катехизиса» изложил собственные религиознофилософские, политические и педагогические идеи.

«Каждый господар, — писал он, — царь ли, князь ли, воевода ли, или боярин, или мещанин, хто бы только мел подданых, повинен им сие три речи: найпервей — выхованне, потым — науку, а третие — наказание».

Видя угрозу полонизации, философ решительно выступил в защиту белорусского языка. В посвящении к «Катехизису» он обращается к князьям Радзивилл ам со следующими словами: «Абы ваши княжацские милости не только в чужоземских языках кохали, але бы ся тежь и того здавна славного языка словенского размиловати и оным ся бавити рачили. Слушная бо речь ест, абы ваши милости того народу язык миловати рачили, в котором давные предки и их княжацские милости панов отци ваших милости славне преднейшие преложеньства несуть».

В том же 1562 году с несвижского печатного станка сошло еще одно белорусскоязычное произведение Будного — «Про оправдание грешного человека перед Богом», которое до наших дней не сохранилось.

Вскоре Будный становится одним из идейных вождей белорусской Реформации и возглавляет ее радикальное крыло — так называемых антитринитариев. Они, известные также как «литовские братья» и ариане, выступали против большинства церковных обрядов и догматов, отрицали Святую Троицу, не верили в загробный мир и бессмертие луши. Отстаивая свои взгляды, Будный развернул активную литературно-публицистическую и издательскую деятельность. Громадных усилий потребовал от него и перевод на польский язык Библии, вышедший в свет в 1572 году.

После смерти Миколая Радзивилла Черного Будный находит себе нового могущественного мецената и брата по вере — белорусского магната Яна Кишку.

В своем замке в Лосске этот меценат создает типографию и делает философа ее полноправным хозяином. Тут Сымон Будный издает ряд книг, среди которых «Новый завет» с предисловием и комментариями, трактаты «О двух природах Христа», «О светской власти», «О главных положениях Христианской веры».

Будный выступает за творческую свободу личности и против религиозного фанатизма, пишет о необходимости освоения культуры других народов и изобличает православных деятелей, которые отмежевывались от достижений западноевропейской науки и образования.

Он переводит с французского и печатает книгу «О фуриях, или Французские безумства», где рассказывается о жутких событиях Варфоломеевской ночи, когда французские католики вырезали тысячи протестантов. Перевод звучит как предостережение гражданам Великого Княжества Литовского, в котором тоже шла религиозная борьба. Высокую оценку просвещенных читателей получают и отмеченные несомненным литературным талантом стихи Будного.

В конце жизни мыслитель разошелся во взглядах с бывшими соратниками. Он доказывал, что владение собственностью, работа на государственных должностях, участие в войнах не противоречат духу Евангелия. За это «литовские братья» отлучили Будного от своей общины.

Он вынужден был оставить Лосск, жил у разных случайных меценатов и в 1593 году в белорусском местечке Вишнево встретил свою смерть.

В Несвиже сохранилось здание, где размещалась типография Сымона Будного. Невдалеке от него воздвигнут памятник выдающемуся гуманисту и просветителю.

Войско Ивана Грозного захватило Полоцк

Шла Инфлянтская война (в российской историографии она известна как Ливонская). Стрельцы московских воевод топтали Беларусь, несли на ее землю смерть и мучения. Москва готовилась к большому походу. Иван Грозный мечтал о захвате Полоцка — крупнейшего и богатейшего города нашей страны.

В русской литературе существует давняя традиция идеализации Ивана IV. Его называют выдающимся дипломатом, философом, талантливым писателем. По понятным причинам эта тенденция успешно развивалась в годы сталинщины.

В бестселлере того времени — романе В. Костылева «Иван Грозный» царьбатюшка верно служит народу, ложится спать и встает с одной заботой — «как служить Богу и как истреблять врагов России». Подобные басни опровергают видные представители российской исторической науки. Н. Костомаров называл Ивана IV «чудовищем, которое лжет в каждом слове», а В. Ключевский — «зверем от рождения». С детства он имел садистские склонности: любил наблюдать, к пример как умирают в мучениях сброшенные им с высоких кремлевских крыш товарищи его игр. С годами садизм стал у царя жизненной потребностью: он собственноручно убивал бывших друзей, лишил жизни сына. Европа видела в не деспота, равного которому не было ни Старом, ни в Новом свете.

Кровавая тирания наполнила стран доносчиками и палачами. Русский на циональный характер получил в т времена мощнейшую прививку монархизма и великодержавности. Имени этот московский властитель оставил России в наследство уже полностью сформированное азиатское самодержавие, основанное на терроре против соб ственного народа. Не Грозным, а Ужасным называли его на захваченных землях.