Последыш. Книги I и II (СИ) - Мах Макс Страница 29

«А там или ишак сдохнет, или эмир… Но я точно „дохнуть“ не собираюсь!»

— Заманчивая перспектива, — сказал он вслух, не позволив себе и тени иронии. — Дарена прекрасна, да и Елена красавица… Когда собираетесь объявить о помолвке?

— То есть, ты согласен? — решил все-таки уточнить собеседник.

— Нестор Изяславович, — покачал головой Игорь, — ну, что вы, в самом деле! Возможно, я наивен и не искушен в жизни и политике, но вы же сами сказали, что я не дурак. Мне такую сложную операцию в одиночку не вытянуть. Не на княгиню же Кемскую, в самом деле, рассчитывать?

— Тут ты прав, — согласился Глинский. — А насчет помолвки, то хоть сегодня можем объявить! И повод хороший. Совершеннолетие.

— Сегодня не надо, — возразил Игорь. — Разговоры ненужные пойдут. К тому же, Дарену жалко. Выходить замуж за совершенно незнакомого мужчину… Как-то это не по-людски. Давайте, мы с ней сперва познакомимся поближе. Я к вам буду в гости заезжать, она — вместе с Варварой и Еленой ко мне. Опять же мне с сестрой тоже надо отношения наладить. Елену приручить. Мы же с ней поссорились, если вы не в курсе. А, пока суд да дело, все привыкнут, что я в вашей семье свой, и тогда помолвка будет выглядеть более чем логичной. Да и ко мне люди должны привыкнуть. Я же в Свете новый человек. Надо бы в Новгороде и Ниене показаться, с родичами повидаться… Осмотреться и себя показать.

— Хитришь, зятюшка? — прищурился Глинский.

— Скажете, я неправ? — «Сделал большие глаза» Бармин.

— Прав-то ты, может быть, прав, да только не лежит у меня душа откладывать это дело надолго. Давай, тогда назначим помолвку на 22 сентября[59].

— А объявим об этом где-нибудь в конце июля, — предложил Игорь. — Мне же еще княгиню Кемскую и других родичей с материнской стороны подготовить надо.

— Тогда, по рукам!

Вернувшись в бальную залу, Игорь первым делом взглянул на часы. До полуночи оставалась еще масса времени. Три четверти часа, если быть точным. Вера Белевская была в этот момент ангажирована, но, едва он нашел ее взглядом, посмотрела на него в ответ.

«Что ж, ваши намерения тверды, мадам, и это хорошо. А оставшееся время можно посвятить делу».

Делом на данный момент являлась Елена Збаражская, отдыхавшая от танца с бокалом шампанского в руках.

— Разрешите пригласить вас на танец, Елена Николаевна?

Збаражская обернулась, увидела Игоря и удивленно «округлила» глаза.

— Надеюсь, я вас не напугал, — улыбнулся ей Бармин. — Было бы обидно…

— Не испугали! — взяла себя в руки женщина.

— Тогда, может быть, все же потанцуем?

— Уверены, что это хорошая идея?

— На все сто процентов! — заверил ее Игорь.

— Что вы затеваете, господин Менгден?

— Честно сказать, у меня две цели, и обе важные.

— Раскроете секрет? — недоверчиво прищурилась Збаражская.

— Обязательно! Вашу руку.

Увы, но он не угадал с танцем. Это была кадриль, а это танец, не предназначенный для разговоров, поэтому все, что успел сказать Игорь, это краткое: «Поговорим после танца». Поэтому, едва умолкла музыка, они отошли к бару, взяли по бокалу шампанского и, найдя уютный уголок за колоннами, — канапе и полу-кресло, поставленные «лицом к лицу», — смогли наконец поговорить.

— Прежде всего, Елена Николаевна, я хотел бы извиниться, — сказал ей Игорь, когда они сели один напротив другого. — Я сожалею, если мои шутки вас оскорбили. Говорю это не для красного словца, а для того, чтобы заключить мирное соглашение.

— Мирное соглашение? — переспросила женщина.

— Именно.

— И зачем это вам? — Вопрос непраздный, правильный вопрос.

— Давайте, я сначала скажу, зачем это вам, — предложил Игорь.

— Попробуйте, — усмехнулась Збаражская.

— Глинский предложил мне вас довеском к Дарене. На Дарене я женюсь, а вас получу в качестве наложницы.

— Он вам так и сказал? — она даже побледнела от гнева, но не удивилась. Видно, знала, на что способен ее покровитель.

— Взял с меня обязательство подписать с ним соглашение, что я официально признаю всех наших с вами детей.

— Сукин сын!

— Я так понимаю, что по первоначальному плану, о Дарене речь не шла?

— Не шла.

— Как видите, нам есть для чего дружить.

— Хотите меня перевербовать?

— Попытаюсь.

— Тогда приступайте.

Начало было многообещающее, и грех было не отковать это железо, пока оно горячее.

— Чтобы начать вас охмурять, я должен знать две вещи, — улыбнулся ей Игорь. — Во-первых, насколько важны для вас отношения с Варварой?

— Важны, — коротко ответила женщина.

— Вы с ней пара? — спросил тогда Игорь.

— А вы дотошный, — усмехнулась Елена.

— Это важный вопрос, поскольку от ответа на него напрямую зависит мое предложение. И, разумеется, все, что вы скажете, останется строго между нами, и я никогда не использую эту информацию против вас или Варвары.

— Что ж, попробую поверить, — тяжело вздохнула женщина. — Мы близкие подруги. Практически сестры. Парой мы тоже были. Но недолго и без последствий.

— То есть, спать с мужчиной вы сможете?

— Не хотите получить по лицу?

— Не хочу, но задать вопрос обязан.

— Наверное, смогу.

«То есть, фактически пока не пробовала».

— Ладно, — согласился он вслух. — Тогда второй вопрос. Что с вами произошло, когда вы вдруг сорвали перемирие, только начавшее выстраиваться между мной и Варварой?

— Хотите правду?

— Хотелось бы. Это облегчит наши переговоры.

— Я вас приревновала к Ольге. Я ведь ехала знакомиться с будущим мужем, а там она.

— Чтобы ревновать нужен не только повод, еще надо иметь на это право. Вот станете моей девушкой или невестой, тем более женой и ревнуйте себе на здоровье хоть к телеграфному столбу.

— Это про женщин.

— Что простите?

— К столбу ревнуют женщин. Мужчины, — объяснила Елена.

— Хорошо, — кивнул ей Игорь, — уговорили. Я вас тоже стану ревновать, когда получу на это право.

— А вы собираетесь его получить? — уточнила женщина.

— Разумеется, — снова улыбнулся Бармин, — об этом, собственно, мы сейчас и говорим. Мое предложение, Елена Николаевна, таково. Я признаю Варвару сестрой, но ни о каком равном партнерстве в управлении графством и речи быть не может. Поддержка, уважение, все что угодно, но власть я делить ни с кем не намерен. Однако, если захочет помочь в управлении или в установлении отношений с другими родами, буду только благодарен. И замуж ей помогу выйти не за второстепенного игрока. Моя сестра достойна лучшего. Если уж Глинские, то пусть Нестор выдаст ее за своего сына. Глеб, мне кажется, вполне подойдет.

— То есть, вы не против союза с Глинскими?

— Конечно, нет! Они мне, к слову, тоже не чужие. Но подчиняться им не хочу. Надо мной только император, и это не обсуждается. Как вам такая позиция?

— Мне нравится ваш подход, но, если уж речь о сыновьях Нестора, я бы рекомендовала Олега.

— Значит, Олег, — легко согласился Игорь. В любом случае, Елене было видней.

— А что же я? — Вопрос прозвучал, и, значит, пора было озвучить предложение.

— Вы станете моей женой, такое решение вас устраивает?

— Жена жене рознь, — совершенно справедливо заметила Збаражская. — Есть теремные затворницы, а есть равные партнеры или просто свободные женщины, живущие не по домострою.

— Если не будете в наглую спать со всеми подряд и станете рожать исключительно от меня, обещаю вам полную свободу, — озвучил Игорь свое предложение. — А, если получится, то возможно и партнерство. Не равное, разумеется, но все-таки партнерство.

— Щедро.

— Но справедливо.

— Допустим… — задумалась на мгновение женщина.

— Ингвар, я ведь не дура, — сказала после паузы, — и все понимаю. Если действительно возьмете в жены, я готова стать второй или третьей, вам ведь все равно потребуется заключать союзы. У меня только одно условие, Ольга выше меня стоять не будет.