Другой сценарий. Наугад - Ande Страница 29

Участок порос высокими соснами. В дом, виднеющийся чуть левее, мы не пошли. А повернули вправо. Обошли дом и подошли к стоящей на открытом месте, среди сосен, большой беседке.

В беседке стоял стол, с лежащими на нем папками. Несколько кресел. На тумбовом столе у стены стояли какие то бутылки, закуски, и электрический чайник. В одном из кресел, рядом со столом сидел бритый налысо мужик, которого я бы назвал дедом. И читал какую то бумагу. Мы остановились на пороге беседки.

- Андреев! – тихо проинформировал сопровождающий, и мужик у стола поднял голову. Он не изображал, что не слышит. Он и вправду работал. А теперь посмотрел на меня. Во взгляде этого мужика была такая власть, что гнулось окружающее пространство.

Забавно то, что объем власти, к примеру, Горбачева – неизмерим и грандиозен. На территории СССР он более чем всемогущ. Но личное обаяние, и навык публичности, это успешно скрывал от зрителей. А сейчас, передо мной, был человек не публичный, и свою власть не скрывающий. И, очевидно, ее применяющий. Мне сделалось зябко. Чтоб хоть как то встряхнутся, отвел глаза и успокоил себя тем, что мужик ведет беседы на улице, а не в доме.

Погода сегодня не задалась. С утра моросило, потом подул ветер, но тучи так и не растащил. И в воздухе висела обычная питерская влага. Раз человек, что вызвал меня на встречу, сидит на улице, в беседке – стопудов не хочет быть прослушанным и записанным. Это мне показалось забавным. Поэтому, снова взглянув мужику в глаза, я вежливо улыбнулся.

- Я представлюсь – тихо и безэмоционально сказал мужик. – меня зовут Геннадий Федорович Сизов. Я возглавляю Центральную Ревизионную Комиссию ЦК.

Я растерянно сморгнул. По его взгляду я предположил, что со мной говорит душегуб сотого левела, откуда ни будь из КГБ. Хотя и его должность – тоже ничего себе. Если строго формально, то он оценивает решения ВСЕХ партийных органов, на соответствие нормам процедуры. Включая Политбюро. Не считая контроля за прохождением документов. И кадрового контроля. Черт, я как то никогда не задумывался. Ну, есть там товарищ Пельше, всех пугает. А есть вот товарищ Сизов. В состоянии завернуть любой партийный документ. И погрозить пальцем кому угодно. Да и вообще…

Я не успел продумать всех возможностей должности собеседника, как со стороны дома пришел еще один мужик. Но тут гадать не пришлось. Брюки с лампасами. Из под вязаной кофты на пуговицах, виднеется армейская рубашка с галстуком. А на Сизове тоже свитер, из под которого видна белая рубашка с галстуком. Типа аристократия на отдыхе. С учетом погоды. Тем временем генерал подошел и протянул мне руку:

- Вы- Андреев? Меня зовут Виталий Михайлович.

Учтиво и почтительно пожал протянутую руку. Чувак – как бы не маршал. Хотя, кого я из маршалов в лицо знаю, кроме Устинова?

- Садитесь, Николай Петрович - так же тихо и равнодушно сказал Сизов.

-У меня к вам просьба, товарищи.- сказал я- обращайтесь ко мне на ты и по имени.

Казалось бы совершенно невинная фраза в устах двадцатитрехлетнего студента. Да только не все так просто. Дело в том, что в партийной номенклатуре давно сложилось обращение вышестоящего к нижестоящему на ты, и по имени. А наоборот- на вы и по имени отчеству. Есть одна тонкость –это работает только среди своих. С посторонними, партийная номенклатура, разговаривает на вы и по имени отчеству , или обращение – товарищ. Так что это я такой тест закинул, на отношение ко мне.

-Ты прав, Николай. Так проще.- сказал Сизов – присаживайся.

Я сел в стоящее чуть в стороне кресло. Генерал Виталий Михайлович тоже уселся, достал из кармана брюк папиросы «Беломор», и закурил, прикурив от спички.

По неуловимым нюансам поведения, было видно, что оба моих собеседника давно и хорошо знакомы. И, мне показалось, что генерала тяготит подчиненное положение. Но может я и придумываю.

-Мы хотим, что бы ты рассказал нам про твою поездку в Кизил-Арват. – между тем продолжил Сизов. - Подробно.

Я хотел встать, но мне махнули рукой сидеть.

- Семнадцатого мая ко мне обратился мой друг Андрей Александров, с просьбой…- начал я.

И дальше сжато, но подробно рассказал про мой анабазис. Умолчал я только про сумку, что утащил из дома Пьянкова. А в остальном старался быть максимально точным.

- …Потом я поджег лампу, и мы уехали. С аэродрома на Ленинград шел военный борт. На нем мы, спустя два часа, и улетели.

- А ты где служил, Коля? - как бы между делом спросил генерал, гася папиросу в пепельнице.

-В Эстонии, Выру. Первая база РТБ, взвод охраны.

- Это у Герчика ? - заулыбался Виталий Михайлович.

- Ээээ...- я растерялся - я командующего ни разу не видел. Разве что его вертолет, когда он скрытность проверял.

- Это ваш взвод действовал на «Синеве», при испытаниях пятьдесят восьмого изделия?- деловито спросил генерал - у командира ещё фамелия…

- Лейтенант Батура. А командир бригады -майор Кольцов.

Не знаю, что произошло, но обоих моих собеседников вдруг очевидно отпустило. То есть у них не дрогнул ни один мускул лица, но куда то пропало напряжение, висящее в воздухе.

Почудилось видно, но генерал вроде как кивнул Сизову. Тот задумчиво уставился мне в лицо. И даже собрался мне что то сказать. Но тут за моей спиной раздались шаги. Я обернулся. Охранник, что меня привёл.

- Гидаспов. - доложил он.

- Иди, Коля. Спасибо. - он пару мгновений смотрел на меня. Обменялся мгновенным взглядом с Виталием Михайловичем, и прощально кивнул.

Я встал, исполнил общий поклон и попрощался. Охранник повёл не туда, откуда пришли, а в другую сторону.

Направляясь к выходу, я растерянно думал, что наши учения в Архангельской области, совмещённые с испытательными пусками, тогда вышли знатными. Даже коллега Сизова про них знает. Мы тогда на объект проникали, нам противодействовали. Батура говорил, что всем люлей по итогам отвесили..

С другой стороны дома оказались ещё одни ворота и калитка. Сопровождающий открыл калитку и сказал мне:

- Вас ожидают. До свидания.

Я вышел, калитка за спиной закрылась. Рядом с воротами стояли Жигули- шестерка Фреда. Он и вылез из за руля.

- Мы, Андрюха, вроде бы решили до нового года не видеться.- проворчал я, пожимая ему руку.

-Да ладно, Коль, жизнь сильнее планов. Садись, я тебя отвезу.

Я огляделся. Заборы с двух сторон, ближайшие