Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов Страница 29

«Люди в старину ложились с заходом солнца, – глядя на все это, припомнил Кондрат рассказы отца с матерью о былых временах, – а вставали с рассветом. Не было тогда никакого электрического освещения и других бесовских придумок».

Махнув рукой от досады, Кондрат уронил кувшин, который рухнул вниз и звонко раскололся на черепки. Но на этот раз он не расстроился. Хмель сделал свое дело, снял острую боль сознания, и Кондрат уже начал потихоньку привыкать к своей новой жизни. Почему это произошло, ему было неизвестно, но если он жив и чувствует боль, то по всему выходило – стоит жить дальше. Хотя бы уже и как Евпатий Львович. А долго или нет, на этот вопрос ответа у него не было. Поживем – увидим. И все же ему было страшно.

А потому он опять разбудил Захара и велел принести еще кувшин. Пил Кондрат всю ночь, а потом день спал. А потом опять пил и опять спал. И так несколько дней, пока дикая тоска не начала его отпускать. Лишь единожды отвлекся на перевязку. За это время кто-то приходил к нему по делам или справиться о здоровье, но Кондрат никого знать не хотел. Лишь на пятый день утром он прекратил требовать хмеля и решил, что пора выйти из дома и узнать, кто же он такой в этом древнем мире.

Но робел еще, без пяти минут капитан спецназа, поскольку не знал, как здесь люди живут и что говорить надо. Да и в лицо никого не знал «Евпатий Коловрат». Однако выхода не было. Дома не отсидишься, пора и на службу. Раны почти затянулись, Феврония жить дозволила и вставать тоже. Даже наказала гулять и работой посильной уже себя нагружать. А какая у боярина работа? Вот и решил Кондрат узнать побольше о том, кто он и чем до сих пор занимался. Только так, чтобы не вызвать подозрений или неуважения к своей личности, поскольку не знал, как на него боярину требовалось реагировать. Сразу по морде дать или на поединок вызвать.

Но, к счастью, были у него проводники-приказчики. А потому, отойдя от хмельного сна, Кондрат кликнул обоих и велел рассказать ему, как шли дела, пока он болел и на улице не показывался.

– Слава богу, боярин, дела идут хорошо, – первым начал отчитываться Захар, отвечавший, как выяснилось, за кузни, золотой и косторезный промыслы, – заказ княжеский на мечи да наконечники для копий почитай весь готов уже. Скоро сдавать князю повезем. Княжеский приказчик Даромысл за него давно уже задаток выплатил и обещался остаток выдать аккурат, как привезем.

Подумав немного, Захар просветил своего забывчивого по болезни боярина насчет общей ситуации.

– Нынче торговля на Рязани идет хорошо, как с окрестными землями, так и с дальними. С Византии самой караван с товарами на днях пришел. Да купцы сказывают, что скоро из Азии другой доберется. А еще ждем каменья драгоценные аж из самых индийских земель. Туда купец Первуша отправился, мы ему заказ для наших золотых мастерских сделали.

– Каких мастерских? – недопонял «Евпатий».

– Ты же сам, боярин, приказал еще в позапрошлом годе открыть новое дело – золотой промысел. Кольца, браслеты да ожерелья всякие с драгоценными камнями для девок богатых изготавливать, – удивился Захар и уточнил с сомнением: – Али позабыл? Денег велел не жалеть. Мастеров нашли в дальних землях, выписали, да своих подучили – и пошла работа. Нынче казна у князя Юрия от серебра да каменьев ломится. Братьев да родственников всяких у него тоже немало. А на боярских дочках, да на самих боярынях нашего золотишка понавешано уже ого-го сколько! Славится наш промысел искусный, а лучше всех Деян-мастер. Ты же помнишь, как он самой великой княгине Агриппине, матушке нашего князя, ожерелье с каменьями изготовил, которое ты преподнес. Очень оно ей под цвет глаз подошло и понравилось. Отчего Деян у нас теперь без заказов не сидит. Да и остальные мастера тоже не прохлаждаются. А промысел сей прибыток дает едва ли не больше, чем главная кузня от мечей да оружия всякого.

– Богатеем, значит? – уточнил боярин «Евпатий», впервые с одобрением посмотрев на сидевших перед ним мужиков. Пока он из дома уже больше месяца не показывался, а к себе никого не пускал, эти мужики, его приказчики, вели все дела. Само собой, со своими помощниками, коих, как выяснилось, у них был не один десяток.

– Хорошо богатеем, – поддакнул Захар, погладил бороду и переключился на другую тему: – Но не только кузней да золотых дел мастерами. И попроще товары прибыток дают. Скоро ярмарка в Чернигове будет. Надо туда успеть возов пять с горшками и посудой отвезти. Выгодно продать сможем. Ну, об этом Макар обскажет, его епархия. Гончары постарались, почитай уж все готово к отправке. Еще неделя и сможем ехать. Да косторезы наши, тоже к тому времени своих изделий приготовят немало. Знатная должна выйти торговля в Чернигове, ярмарка там хорошая всегда бывает. Купцов наших много, а иноземных еще больше бывает.

Захар аж причмокнул от удовольствия, представив, как деньги текут рекой в его кошелек. Но по всему было видно, что не столько деньги, сколько дело свое любил этот приказчик, знавший толк в торговле.

«Видать, не зря я его на работу взял, – подумал Кондрат про себя, – ну, вернее, Евпатий. Мужик дело свое знает и на месте находится. Похоже, пока я тут в беспамятстве лежал, торговля действительно не стояла».

– Ну, а ты, Макар, – окликнул боярин заскучавшего немного приказчика, – чем похвастаешься?

Услыхав приказ говорить, Макар тоже взял быка за рога и повел свой обстоятельный рассказ, больше походивший на доклад.

– У меня, боярин, тоже все в аккурате. Вином да маслом из оливы торгуем с купцами заморскими. Недавно только товары получили. Пришел караван из Африки далекой через Азию, сначала посуху, а потом по реке, почитай тридцать амфор с маслом из оливы прибыло, да с ними еще два десятка амфор с вином. На днях разгрузили, по складам развезли, – поведал Макар, поглаживая свою бороду. – Окромя того заказал я приказчикам нашим из Греции привезти на пробу диковинные сосуды для разлива вина под названием ойнохойя, на прошлой ярмарке у нас в Рязани такой видел у купца Затеева. Больно они мне понравились. Ручек