Чингисхан. Демон Востока - RedDetonator Страница 29

— Это я им скажу, — кивнул Саварик.

— Ещё скажи, чтобы не медлили с выбором выдвиженца в Сенат, — велел ему Эйрих. — Обязательно старец, но не прямо старец, муж где-то между сорока пятью и шестьюдесятью зимами. И чтобы не был дубиной, а слыл умом и разумением. Нельзя, чтобы в Сенате начинали заседать безголовые задницы.

— Тоже скажу, — улыбнулся Саварик. — Думаешь, сенаторы их примут?

— Ещё как! — заулыбался Эйрих в ответ. — Сейчас Сенат переживает период расширения численности, потому что образовался прецедент принятия целых шести родов и декларации в них новых триб. Все окончательно поняли, что ничего страшного в этом нет, поэтому впредь новые роды будут приниматься более охотно.

Эйрих хотел, чтобы Сенат остготского народа ограничивался максимумом в шестьсот сенаторов. Пока что получается удачно: каждая деревня имеет по две-три тысячи жителей, редкие достигают шести тысяч, поэтому шестьсот сенаторов — это Сенат предельно могущественной державы, имеющей численность населения, если тенденция с численностью сохранится, где-то около полутора миллионов людей. Безумная численность, маловероятная в реальности, если не включать в Сенат покорённых римлян…

Нынешний Сенат, находящийся сейчас в Риме, Эйрих обязательно разгонит. Эти старики бесполезны, к реальным делам не расположены, даже более того, попросту не способны, поэтому остготские старейшины уделают их в любом из направлении работы сенатора. Зачем Эйриху бесполезные старики, привыкшие просто констатировать единогласное принятие эдиктов и иных императорских конституций?[20]

— Ещё поинтересуйся, не хочет ли кто из них присоединиться к остготскому легиону, — попросил Эйрих. — Интересуют здоровые мужи от пятнадцати до сорока пережитых зим. Уметь биться не надо, лишь бы руки и ноги на месте да хворей никаких не имелось.

— Тоже сообщу, после полудня пойду к ним, — кивнул Саварик. — Ещё кое о чём хотел поговорить, претор…

— Ну так говори, не тяни быка за хвост, — произнёс Эйрих.

— Воины из моей сотни очень заинтересовались твоим оружием, — начал пояснять суть франк. — Уж больно лихо ты рубил римлян своими мечами. Вот и хотелось бы нам сменить свои спаты и топоры на новое оружие, но ваши кузнецы не знают, как выделывать такое оружие.

Этим вопросом давно следовало заняться, потому что металл остготы обрабатывают гораздо посредственнее, чем римляне и, уж тем более, монголы. Эйрих не понимал, почему ни римляне, ни остготы, не применяют каменный уголь в своих плавильнях и горнах. Да, металл станет ломким, но это ведь самое оно для литья наконечников стрел — даже хорошо, если он растрескается после пробоя кольчуги, ведь так страшнее рана. Копья и мечи, ладно, лучше так не делать, но всякие расходные материалы вроде трибулусов,[21] блестяще применённых ещё Александром Македонским при Гавгамелах, делать сам Тенгри велел.

Когда-то, ещё до похода в Италию, Эйрих разговаривал с местными кузнецами, а также с привезёнными из Константинополя оружейниками и бронниками, убедительно просил их, чтобы пробовали применять каменный уголь с рудой, дабы делать наконечники для стрел и трибулусы. Эйрих, в юности прошлой жизни несколько сезонов работавший помощником кузнеца, знал, что да, лучше иметь древесный уголь, железо от него не становится хрупким, но когда ты в степи, ты просто вынужден возить с собой запас каменного угля, который позволит тебе плавить руду даже в отсутствие поблизости деревьев. Когда нужны будут серьёзные наконечники, потому что костяных недостаточно, это идеальное решение. Ещё был китайский секрет, известный Темучжину через кузнеца Джарчиудая: если очень долго держать полученное с помощью каменного угля железо на определённом жаре и с сильным нагнетанием мехов, то он теряет хрупкость и твёрдость, постепенно становясь мягче. Но для этого нужен древесный уголь, в больших количествах, поэтому секрет не особо интересовал других степных кузнецов.[22]

Но мастера, как один, были настроены скептически, впрочем, нос воротить не посмели и обещали попробовать. И метод на каменном угле, и метод с длительным нагреванием полученного железа на правильно подобранном жаре. Вот и настало время, чтобы справиться у них об успехах.

— Пойдём со мной к кузнецам, — позвал Эйрих Саварика. — Там разберёмся, что они умеют или не умеют…

Захватив пояс с двойными ножнами, Эйрих пошёл в сторону северной окраины деревни. Там, рядом с уже существующими кузнями, развернули свои мастерские «подаренные» Флавием Антемием римские кузнецы. Они выделывают неплохого качества чешуи и кольчуги, мечи и топоры, но больше времени тратят на производство железа из руды, добываемой в девяти милях к югу от деревни. Там получают руду и остальные союзные деревни, потому что в Паннонии источников руды мало, но Эйрих был рад, что они вообще есть, потому что болотная руда, как говорят, не самый лучший материал для выделки железа. В провинции Реций и Норик, что у Альп, навалом качественной руды, поэтому Эйрих рассчитывал взять эту провинцию одной из первых, чтобы наладить там мощную добычу хорошего материала.

«Руду в железо, железо в сталь, а сталь в оружие…» — подумал он, заходя в кузницу мастера Хилария.

Этот римлянин был низкого рода, он даже не гражданин, но поднялся из низов, достигнув неплохого уровня мастерства. Ему не повезло сдуру поучаствовать в восстании черни, поэтому теперь он является невольной частью остготского племени. Назад ему дороги нет, он занесён в магистратские списки нежелательных лиц, поэтому бежать ему имеет смысл только на запад, а там война.

Роста он высокого, лицо в ожоговых оспинках, чёрные волосы стрижены очень коротко, руки рабочие, глаза вечно хмурые, смотрят на мир и людей в нём без особого доверия. Примечательны его густые усищи под носом, ухоженные со всем тщанием и заботой. Обычно римляне либо носили всю бороду целиком, либо сбривали полностью, но Хиларий выделялся из основной их массы. А ещё, когда он только пришёл в деревню с караваном, кузнец был худ, но жилист, а сейчас Эйрих видел перед собой раздобревшего человека, питающегося очень хорошо.

— Долгих лет здоровья тебе, мастер Хиларий, — приветствовал претор кузнеца-оружейника.

— И тебе здравствовать долгие годы, претор Эйрих, — повернулся к нему отвлёкшийся от изучения какого-то пергамента кузнец. — Я всё ждал, когда же ты зайдёшь…

— Дел было невпроворот, вот и не появлялся долго, — ответил на это Эйрих. — Расскажи мне, есть ли успехи?

— Успехи есть, как не быть, — улыбнулся Хиларий. — Или ты о твоих затеях с каменным углём?

— Что, вообще ничего не получилось? — начал разочаровываться Эйрих.

— Почему это? — кузнец подошёл к своему верстаку и вытащил из