Ревизор Возвращение в СССР 7 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 29

Я хмыкнул. У меня, напротив, был нереальный диссонанс в пользу этого времени по поводу машин. К изобилию раритетных для меня марок я привык очень быстро. Просто вспомнилось детство и юность и как-то все эти «Волги» с «горбатыми Москвичами» стали восприниматься как что-то естественное. А вот к малому количеству машин в Москве я привыкнуть все никак не мог. Не укладывался столь слабый дорожный трафик в мою картину мира, хоть тресни. По сравнению с 2023 годом, машин, почитай, что и не было. И это было очень здорово, создавая особое настроение. Какое в двадцать первом веке у москвичей появлялось только глубокой ночью, когда почти останавливалось движение на улицах. Но в 21 веке даже ночью московские улицы выглядели оживленней, чем в 70-е в разгар дня. Возможно, такое впечатление складывалось еще и потому, что машин сейчас в моей новой жизни в принципе мало. Дворы пустые, обочины не заняты. Попробуй вообрази себе такую картину в Москве сейчас, когда на каждом пятачке ютится чей-то «железный конь».

А на следующий день я уговорил всех пойти на Красную площадь. Хотелось посмотреть, как она выглядит, сравнить со своими прежними воспоминаниями.

***

Комсорг Механического завода безмятежно смотрел в окно своего кабинета, когда зазвонил телефон. Первый звонок с утра. Какое утро спокойное-то!

– Сатчан у аппарата, – сказал он.

– Але, Паша! Это Александр Федорович из горисполкома.

Сатчан тут же подобрался на стуле. Зампред горисполкома – это серьезно.

– Да, слушаю вас, Александр Федорович, – вежливо сказал он.

– Тут такое дело. Наслышан о твоем комсомольце, вундеркинде, который по линии общества «Знание» работает. Ну тот твой тезка, что про Бессмертный полк еще интервью давал товарищам из Брянска.

– Про Павла Ивлева?

– Да, про него. Слухами земля полнится, так что пришли его сегодня выступать к нам в горком по линии общества «Знание». Хочется самим послушать и понять, что это его так хвалят везде, где он выступал. А то в Брянске товарищи выпали в осадок – никто больше в нашем городе не хочет их привычных потрепанных молью доцентов-пенсионеров на лекции вызывать. Все теперь требуют именно твоего молодца! Они в замешательстве, такого раньше никогда не было.

Сатчан слушал зампреда и жопой чуял, что у него проблемы. Придется отказывать сейчас – Ивлева в городе нет. А отказывать городской власти всегда плохо, нехорошо влияет на карьеру. А сейчас как раз решается его скорый отъезд в Москву. И чтобы он состоялся, необходимы благожелательные отзывы не только с Механического завода, но и из горисполкома.

– К сожалению, наш вундеркинд сейчас в Москву уехал, поступает в МГУ, – признался Сатчан, а что еще делать-то! – И на заводе нашем он больше не работает. Уволился в связи с поступлением.

Пауза. Затем недовольный голос из трубки:

– Очень плохо, товарищ комсорг! Но мне уже деваться некуда, собрание на 14.00 назначено, что молодой комсомолец будет выступать, людям сказано. Крутись как хочешь, либо другого вундеркинда ищи, либо сам приезжай выступать. Да, тема такая «Комсомол на службе Родины». Все, решай вопрос.

Трубка загудела короткими гудками.

Сатчан бросил взгляд на часы. Одиннадцать утра! Три часа до выступления осталось, на самом деле еще меньше, туда же еще прийти надо пораньше. Другого вундеркинда на заводе точно не было, никто из работяг-комсомольцев для выступления в горкоме партии точно не годился. Убедительно выступить они могли бы разве что по теме «Крепкое словцо как верный помощник в рабочем процессе», но и для этого пришлось бы именно при помощи этих самых крепких слов и выступать. Но товарищи в горкоме явно не согласятся на такую замену темы лекции.

И тут Сатчан вспомнил, что Пашка привел Славку на свое место. Ну-ка!

Комсорг выскочил в приемную. Славки не было, видимо, ушел свои путевые листы, или как там это называется, обрабатывать.

Вернувшись к себе, Сатчан набрал главбуха.

– Ирина Викторовна, здравствуйте! А Слава не у вас сейчас? Да? Пусть подойдет срочно ко мне! Спасибо!

В ожидании прихода Славки Сатчан задумался. Да, это здорово, что он наткнулся на Ивлева и придумал, как использовать его способности для собственного карьерного роста. И ведь он точно, как зампред сейчас сказал – вундеркинд! Слово-то какое точное подобрал. Но что получается, помочь он помог, но теперь лучше его от себя не отпускать. Жаль, что с МГУ уже не переиграешь – хотя и можно, конечно, сделать звонок и снять протекцию. Но, если он не поступит, то вернется в Святославль злой, что его обманули, и никакого сотрудничества не получится. Хотя нет, даже не вернется – отец его к себе в свой институт пристроит, как и планировал. И в Москве к нему потом можно и не подходить. Да, неудачно вышло с этим отъездом раньше него, но что теперь поделать! Одна надежда, что его друг Славка тоже вундеркинд.

Но прибежавший спустя несколько минут Славка разбил эту надежду вдребезги. Выслушав от Сатчана предложение выступить через два часа пятьдесят минут на горкоме вместо Пашки по теме «Комсомол на службе Родине», он выпучил глаза:

– Да вы что, Павел Игоревич! Это Пашка у нас такой умный, что соловьем разливается на любую тему! А я на такое совсем не способен. Да я в обморок упаду, если мне на сцену скажут подняться и про что-то такое серьезным людям рассказывать! Я вот по поручению Пашки недавно в военную часть звонил, предупредить, что он пока не будет на стрельбище ездить и стрельбе из снайперской винтовки учиться, так и то пять минут духу набирался, чтобы трубку перед звонком снять.

Сатчан взглянул на все еще бледного после больницы Славку и вздохнул. Придется ему самому срочно готовиться к этому выступлению и бежать в горком, запинаясь, читать с бумаги только что написанный доклад. А потом, как вернется, срочно звонить в Брянск в общество «Знание». А то они там уже явно плотный график выступлений для Ивлева планируют вместо прежних лекторов…

Глава 14

29 июня 1971, г. Москва

Доехали на метро до станции Проспект Маркса и вышли к Историческому музею. Галия сразу сжала мою ладонь и показала на него глазами.

– Милая, это нужно несколько дней посвятить только этому музею, – начал объяснять ей я. – Вдумчиво обойти все этажи с экскурсоводом. И это того стоит, конечно! Но времени впереди достаточно. Или вместе сходим, или с Дианой погуляете, когда я готовиться к экзаменам буду. Давайте сегодня только по Красной площади погуляем. Невозможно объять необъятное.

В этот момент мы обошли музей, и перед нашими глазами предстала Красная площадь. Девчонки с трепетом ступали по булыжной мостовой и откровенно пялились по сторонам. На нас никто не обращал внимания. Вокруг ходили такие же зеваки. Навстречу нам встретилась пара из Средней Азии, я не спец, возможно, казахи. Женщина была в национальном костюме: платье и такие же шаровары. А на голове сорок косичек. Мои девчонки аж рты открыли. Что, интересно, они скажут про женщин в паранджах, попадись они нам?

Увидев издали Мавзолей, девчонки потянули нас с отцом туда.

– Вы посмотрите, какая очередь! – воскликнул я. – Часа на два не меньше.

– Ну и что!? – заныла Диана. – Быть в Москве и не побывать в Мавзолее?!

– Ну, пусть девчонки посмотрят, – вступился отец.

– Ну, пусть посмотрят, – согласился я. – Идите, вставайте в конец очереди.

Мы пристроились в конец длиннющей очереди, за порядком в которой следила милиция. Шаг, постояли, шаг, постояли…

– А очередь быстро идёт! – заметила сестра.

– Ты посмотри, так пройти надо вдоль площади метров триста, – охладил немного я её радость. – Потом развернуться к Мавзолею и ещё метров пятьдесят.

– Ну и ладно, – обиделась Диана, непонятно только на кого. Видимо представила себе, как будет стоять на солнцепёке в жару всю эту очередь. Отойти нельзя, обратно не пустят. Не люди не пустят, а милиция. Ни попить, ни пописать… Ну, сама напросилась.