Начальник милиции. Книга 3 - Рафаэль Дамиров Страница 29

Повезло так повезло, если бы не сей факт, готов поспорить на получку, что наш следователь прокуратуры Федор Леонидович бы списал все на несчастный случай. Мол, угорел мужик, оплавился, с кем не бывает. А тут что — следы пыток, получается? Не сам же он себе мизинец отрезал?

— Столько годков отработал, всякое повидал, — вздохнул тем временем милиционер, — а такое в первый раз вижу. Чтобы у нас в тихом Зарыбинске такие лиходейства происходили.

Я лишь в ответ покачал головой, а про себя подумал, что ни фига это уже не тихий городок. Сначала карманные кражи, потом трупы с мусцимолом в крови, превращающим человека в безвольную куклу, а теперь вот еще «уголек» без пальца.

Уверен, что все это звенья одной цепочки, и концы этой цепи держит один человек — Кукловод.

Кто-то явно хотел скрыть следы преступления и замаскировать убийство под несчастный случай. Но просчитался. Лужа случайным образом сохранила руку, и по ней видно, что смерть несчастного была от злого умысла, как принято говорить протокольным языком — насильственного характера.

— А где палец? — я стал осматриваться. — Не с собой же его убийца унес.

— Сгорел, наверное, — пожал погонами участковый. — А на кой он тебе? Чай, уже не пришьешь, и ни к чему он хозяину.

— Да ну? Личность как будем устанавливать? Может, на нем папиллярный узор сохранился на коже. Если не обгорел.

— Я тут поспрашивал местных, — Никитич кивнул на деревянные домишки, что рассыпались по берегу на городской окраине. — Никто не знает, кто это может быть. А вообще помещение было заперто. Не так-то просто было в него попасть. Но сейчас замок среди золы, не поймешь, то ли его сорвали с петлями, то ли открыли ключиком. В общем, дело мудреное…

— Я бы сказал, мутное… О! Смотри-ка! — воскликнул я. — Вон там, в луже! Видишь? Это не мизинец ли случайно?

Участковый подошел, встав носками старых стоптанных ботинок на кромку лужи, к мутной жиже пригляделся, сдвинул фуражку на затылок, поскреб залысину:

— Ломанный погон! Похож. Похож на пальчик… Слушай, а как доставать-то его будем? — милиционер с опаской посмотрел на меня, будто я его заставлял выуживать останки из мутной воды. — Саныч, если что, я пас… Я смотреть не боюсь, привыкший, а прикасаться к пальцам всяким отрезанным — это уж увольте.

Что тут будешь делать?

— Подождем медицинского специалиста в перчатках, — согласился я, тоже не горя желанием соваться в лужу. — А я пока обход территории с собакой сделаю, может, найду чего. Надеюсь, не пальцы и прочие органы…

Я вышел, отвязал Мухтара, и мы вместе обыскали окрестности, но ничего примечательного не нашли. Несколько окурков, пара пустых пивных бутылок, которые еще не подобрала ребятня и не сдала в пункт приема стеклотары, размытые дождем газеты и прочий мусор.

Из всего этого улова я разве что бутылки на всякий пожарный все же прибрал, аккуратно под деревце поставил, чтобы Валя пальчики посмотрел потом на них, а окурки попинал носком ботинка — они бесполезны. Записал только марку сигарет себе в блокнот.

Эх, жаль, что ДНК-экспертиза еще не народилась, и следы слюны на этих окурках к человеку не привяжешь. Разве что сделать исследование следов слюны на групповые антигены? Но групп крови всего четыре, не значимая доказуха от левых окурков выйдет, если даже они совпадут с кем-то по этой самой группе антигенов, то бишь, по группе крови.

Подумал это и снова сам себе удивился. Эти все следственные штучки и заморочки откуда только в голове моей берутся? То ли память предшественника мне нужную инфу по крупицам подкидывает, то ли это уже я сам так поднаторел в делах ментовских. Теперь я уже не различал, откуда, так сказать, дровишки. Скорее всего — последнее, ведь много я изучал и литературки читал полезной. Справочник следователя так вообще настольной книгой моей стал. Я даже перестал его подкладывать под горячую сковородку с яичницей — больно толковая книжка.

Послышался узнаваемый урчащий звук мотора, который не спутаешь ни с одним двигателем. Это подкатил наш милицейский «УАЗ». Он гордо становился посреди проплешины, где недавно стояла пожарка. Из авто вылезла разношерстная, но уже родная мне опергруппа в следующем составе: дежурный оперативник Гужевой, вечно бессменно дежурящий (впрочем, как и я) криминалист Загоруйко, завсегдатай трупных осмотров следователь прокуратуры Федор Леонидович. Ну и Тамара Ильинична, собственной пиратской персоной. Заотдыхалась у нее, наверное, судмедэксперт Леночка, но заведующей, кажется, и не в напряг выезжать — по ней сразу виден рабочий настрой и хватка.

И как старая, но опытная охотничья собака, без лишних гавканий и виляний хвостом, она сразу «взяла след» и приступила к работе. Не потеряла еще нюх заведующая. Могёт еще и сама происшествие «на земле» отработать, не одной кабинетной возней занимается, но и «в полях» трудится.

Мне кажется, что мало таких людей в Зарыбинске, да и вообще в Союзе, кто с начальственной должности добровольно на землю легко спускается и грязную работу дежурного эксперта своими барскими ручками переделывает.

— Сан Саныч, — ко мне подошел Гужевой и тихо спросил: — Там все плохо?

Он с тревогой кивнул в сторону сгоревшей лодочной станции.

— Ты сходи издалека глянь, — уловил я его давний страх. — Не страшный труп, просто черный, как папуас. Представь, что это бревно горелое.

— А можно я совсем не буду смотреть? Никогда не видел сгоревших.

— Можно… Потом, если что, фотки у криминалиста посмотришь, но тут такое дело — со страхом бороться как-то надо. Так что ты все же глянь мельком.

— Попробую, — вздохнул Ваня.

— Пошли вместе, — приглашающе кивнул я и направился снова к нашему угольку.

Там вовсю уже хозяйничала медэкспертша. Диктовала следаку свои заковыристые описания тела с термическими изменениями.

— Тамара Ильинична, — обратился я к ней. — Там в луже палец, вроде, плавает. Не посмотрите?

— Где? — медик без всякой брезгливости пошарила в воде рукой (благо, хоть в перчатке) и действительно вытащила отрезанный палец. Ну просто подарок, а не палец — целый и не обугленный, узорчик папиллярный должен сохраниться.

Следак поморщился и отвел глаза на пару секунд, все же и Федор Леонидович не из железа кован, а уж Гужевого так и вовсе вмиг как ветром сдуло.

— Свеженький, — вертела палец медичка, разглядывая и