Андрей Васильев - Время рокировок Страница 3

– Зачастую это не желание сесть повыше, а элементарный инстинкт самосохранения, – возразил мне Салех. – Если лидер безумен, то смерть людей его ближнего круга – только вопрос времени.

– Скажи, что конкретно ты хочешь от меня?

Смысл его слов был мне понятен. Вот только какой реакции он ждет? Кстати, это могла быть и ловушка, так сказать, проверка на вшивость.

– Если ситуация сложится так, что я попрошу у тебя помощи, ты не откажешь мне? – Салех понизил голос почти до шепота. – Военной помощи, Сват, а не доброго слова или совета. Хотя и от них я никогда не откажусь.

– Я тоже рад тому, что наши дороги пресеклись тогда, в степи, – неторопливо произнес я. – И да, я думаю, это произошло не случайно, поскольку есть у наших душ что-то родственное. А родственники должны помогать друг другу. Но вот только вопрос: что я должен буду сказать своим людям? Ведь это не их война. У вас, в степи, все проще: если слово сказано, то тем, кому оно предназначалось, думать над ним не надо, надо идти и выполнять приказ. У меня все по-другому. Мое слово – последнее, но только по праву старшинства, а я – первый среди равных. Мои люди должны знать, за что они будут убивать и умирать. В чем будет интерес моей семьи?

– Военный и политический союз, – помолчав, ответил Салех. – Тот, кто займет место кагана, будет всегда лоялен к твоей семье. Твои враги будут его врагами, твои беды – его бедами. Ну и определенные торговые преференции я тоже могу гарантировать, это само собой. Скажем так, ты всегда получишь то, что тебе нужно, и если твои интересы пересекутся с интересами других покупателей, то они услышат «нет», а не ты.

Неплохо. Жаль, что это все нельзя зафиксировать в виде договора. Слова – это только слова. Хотя и бумага в этом мире не имеет никакого веса. Ну, нарушил ты подписанный договор – и что? Судов здесь нет, Гааги – тоже, а мировое сообщество в большинстве своем думает о том, как бы поесть лишний раз и переночевать хоть одну ночь в тепле, а не под деревом.

– Салех, если это место займешь ты, то я буду думать. Если не ты, то ничего вообще обещать не стану, – напрямик заявил я, приняв для себя решение. – И еще – кроме тебя о том, что я вошел в это дело, никто знать не должен.

Ну, последнее он мне точно пообещает, но вот станет ли соблюдать… В любом случае, тут с ходу решать нельзя, тут с народом надо кумекать. Само собой, не со всеми сразу, а буквально с несколькими людьми.

– Да, это место я хочу оставить за собой, – помолчав, ответил Салех.

– Я не стану тебе прямо сейчас говорить «да», но отвечу так: сделаю все, чтобы моя семья поддержала тебя, – протянул я ему руку. – Через неделю здесь же, на этом месте, я скажу тебе решение своей семьи. Такая постановка вопроса тебя устроит?

– Более чем. – Салех сжал мою ладонь. – Куда больше, чем если бы ты прямо сейчас пообещал мне свою всестороннюю поддержку. Я не верю людям, которые клянутся в верности сиюминутно, поскольку они и предают так же быстро. Это я усвоил еще в той жизни, и усвоил хорошо. Только давай так – не через неделю, а через три. Я не смогу на следующей неделе быть здесь, у меня есть кое-какие дела.

– Тогда и детали – при встрече, – предложил ему я. – Лишние знания – вещь такая, опасная.

– А я бы ничего тебе и не сказал, – засмеялся Салех, подавая какой-то знак своим людям. – Ладно, давай покушаем. Все уже едят, понимаешь, а мы с тобой разговоры разговариваем.

Перед нами поставили деревянное блюдо с исходящими паром кусками жареного мяса.

– Уф. – Салех насадил один из них на нож. – Все здесь хорошо, но специй нет. Только чеснок нашли, понимаешь. За куркуму и жгучий перец полжизни бы отдал.

Кабы знать и специи захватить, как бы эффектно получилось. Мы же тогда в бункере их нашли, и в изрядном количестве. Не обеднели бы, подари я Салеху пакетик-другой.

Ладно, в следующий раз ему их принесу. Это будет красиво.

– Мм. – Я отхватил зубами ломоть сочного мяса. – Вкусная зверушка.

– Газель, – повторил Салех с набитым ртом. – Самка, молодая совсем, потому вкусная. Самцы куда жестче.

Не знаю, я самцов газелей не пробовал до этого, ни тут, ни там. Хотя и самок тоже не пробовал. Вкусно – и ладно, а уж кто это был при жизни, мне не слишком интересно.

И еще раз я пожалел о том, что не был в курсе гастрономических пристрастий Салеха после ужина, когда он вытер жирные пальцы о халат и снова махнул рукой, что-то приказывая своим людям.

– У меня есть для тебя подарок, – важно сообщил он мне. – Я не знаю, какое ты примешь решение, но у моего народа принято одаривать своих друзей просто за то, что они есть и готовы тебя выслушать.

К нам подвели трех человек – двух женщин и одного мужчину. Выглядели они неприглядно – замученные, с осунувшимися лицами и совершенно голые.

– Это тебе, брат мой, – ткнул в них пальцем Салех. – Они те, кого ты искал.

– Эмм? – непонимающе глянул я на него.

– Они умеют делать магию, – пояснил кочевник, поморщившись. – Еле спас их от смерти, слушай. Эти рабы глупые совсем, всем про свои новые таланты рассказывали. А у нас с такими дело просто обстоит.

О как! Я окинул взглядом напрягшихся людей, которые, похоже, уже не верили в то, что изменения в их судьбе могут привести к лучшему, и ничего хорошего от меня явно не ожидали.

– Салех… – Я не знал, как спросить у кочевника о том, сколько я ему должен.

– Если ты скажешь хоть слово об оплате, я очень обижусь, – заявил Салех, который все понял верно. – Сильно и надолго. Они подарок, за них не надо платить. И на твое решение подарок влиять не должен, это ясно? Это просто тебе от меня приятная неожиданность.

– И неожиданность, и приятная, – признал я. – Знаешь, у меня внутри сейчас как в детстве – и светло, и немного неловко, но очень душевно.

– Это хорошо. – Салех усмехнулся. – Значит, не совсем ты еще закостенел. Хотя, по нашей жизни, это ненадолго. И не скрипи ты так мозгами, что мне в ответ подарить, ничего не надо выдумывать. Подарок – он на то и подарок, чтобы быть внезапным и не требовать ответного жеста.

Я смущенно улыбнулся – и в самом деле, я прикидывал, что у нас с собой такого есть, что было бы не стыдно подарить кочевнику.

– Ладно, а теперь за дело. – Салех потер руки. – Кроме этих бездельников я привел сюда еще шесть мастеров и принес тысячу с лишним листков, ну, тех, что нам от мертвых достаются, ты вроде про них говорил в прошлый раз. Вот теперь пришло время торговаться, и, видит небо, я это буду делать с удовольствием!

Хитрый кочевник – он знал, что теперь всерьез торговаться не буду я, и, несомненно, накрутил цены настолько, что три подаренных мне чародея полностью окупились. Ну, может, не полностью, но полцены он отбил, это точно.

Но и я внакладе не оказался – листочки из Сводов нам достались неплохие, и даже очень. Нет, процентов на восемьдесят пять, если не больше, там оказалась более чем посредственная информация, естественно, на мой дилетантский взгляд, – описания растений и животных, причесок и орнаментов на старинных вазах, а также иная бессмыслица. Но среди этого хлама попались рецепты зелий и порошков, отрывки из магических книг, куча географических данных, которые для меня в последнее время представляли большой интерес, а самое главное – нам перепало три золотых листочка с отрывками серьезных магических рецептов. Профу я их показывать пока не стал, скопировав их только Насте. Ни к чему давать подобной информации разлетаться в разные стороны, знаю я наше светило науки. Я ему отдам эти рецепты, он их передаст Герману, а то еще и Викентию, причем абсолютно без задней мысли, просто чтобы было с кем об этом деле подискутировать. Люди науки – они как дети, не сказать хуже, не понимают, что такое закрытая информация, для чего она нужна и сколько стоит.

А еще я собирался на всем этом нагреть руки, поскольку не соврал нам в свое время Ривкин – листочки из Сводов и впрямь высоко ценились в Новом Вавилоне. Точнее, частично не соврал. Цены он занизил безбожно, если не сказать по-другому. Хотя не обманешь – не заработаешь, так что претензий к нему ноль. Тем более слово свое он сдержал – поддержку нашему Льву Антоновичу в городе оказал. Небескорыстно, понятное дело, но оказал.

Все это и многое другое нам рассказал Щур, тот самый шустрый волчонок, которого я отправил с нашим торговым представительством в качестве курьера. И свою миссию он выполнил добросовестно, добравшись обратно в крепость из города с максимальной скоростью, за какие-то четыре дня.

А еще через пару дней две лодки и плот, груженные разными вещами, отчалили от берега, сопровождаемые пожеланиями скорейшего возвращения и маханием платками вслед. Мы держали путь в сторону Нового Вавилона.

Глава 2

Особых споров по поводу того, кому и на чем плыть, не было. Ну, почти не было. Марика, узнав, что ее кандидатура даже не рассматривалась, крайне возмутилась и пообещала в случае отказа преследовать нас, подплывать под днища лодок и тыкать в них острыми колющими предметами.