Олег Дивов - Выбраковка Страница 3

Безусловно неверны постулируемые в книге принципы личных взаимоотношений сотрудников АСБ и милиции. «Указ сто два» и «Указ сто шесть» жестко связали эти две структуры организационно, но человеческий фактор и тут внес коррективы. МВД всеми способами уклонялось от прямых контактов с выбраковщиками. Разумеется, АСБ активно пользовалось милицейской «наводкой». Все оперативно-розыскные мероприятия в стране по-прежнему вели специалисты МВД (в Агентстве таких попросту не было, что бы там ни утверждали малокомпетентные фантазеры). Данные по тем фигурантам, которые подпадали под «юрисдикцию» АСБ, исправно пересылались Агентству. Но теплые отношения между выбраковщиками и отдельными милиционерами, выпячиваемые автором к месту и не к месту – такая же фальшь, как и эпизод, в котором «мент» с самоубийственной храбростью обзывает Гусева «Вождем палачей». Да, АСБ взяло на себя львиную долю самой грязной милицейской работы, но делало ее, во-первых, чисто механически, а во-вторых, крайне топорно. Заключалось это в том, что основная часть преступников, определенная по «Указу сто два» во «враги народа», задерживалась (если не стыдно эту процедуру так назвать) и зачастую расстреливалась на месте людьми Агентства. Уцелевших отправляли на психотропный допрос, быстро судили и «передавали на баланс» ГУЛАК. Ничего больше.

Значит ли это, что милиция пряталась за спины выбраковщиков и смирно ждала момента, когда ей разрешат снова занять свое место? Стоит ли думать, что милиционер улыбался в лицо «уполномоченному», а когда тот пройдет мимо, плевал через левое плечо и крестился? Первое утверждение неверно в принципе. Второе, скорее всего, на сто процентов соответствует истине. Задвинутые в угол милиционеры оказались в крайне неприятной ситуации. Конечно они были вынуждены молча ждать своей очереди. Но считать, что ожидание было полно саркастической радости (мол вы делайте грязную работу, а мы тут ни при чем) по меньшей мере глупо. Кстати, людская ненависть выплескивалась на «ментов» куда чаще, нежели на выбраковщиков. Ведь стоящий над законом сотрудник АСБ в ответ на гневное слово в свой адрес мог и выстрелить…

Практически не обозначена в книге позиция Русской Православной Церкви, точнее – произошедший среди духовенства раскол. Как известно, наряду с печально известным о. Ермогеном, провозгласившим АСБ «Воинством Христовым», в анналах Истории навечно запечатлен светлый образ сгинувшего на каторге о. Валентина (Покровского). С канонизацией последнего РПЦ по непонятным причинам тянет до сих пор.

С неуместной для русского писателя бравадой обойден в книге и еврейский вопрос. Для автора он, кажется, не существует вовсе. Хотя есть основания полагать, что вопрос этот стоял в те дни необыкновенно остро. Дискриминация лиц коренных национальностей на территории Союза обогнала даже рекордные показатели ельцинских времен. Да, некоторое число евреев тоже было истреблено – но лишь в первые годы выбраковки и обычно за преступления, связанные с вывозом капиталов (не менее 70% российских денег, ушедших за рубеж в 90-е годы ХХ в., было вывезено евреями). Похоже, для автора это не аксиома. Он вообще склонен к легендированию читателя, ему интереснее разрабатывать тему «Меморандума Птицына» и копаться в психологии выбраковщика, нежели раскрывать истинные механизмы, принудившие русских в массовом порядке заняться уничтожением себе подобных. Между прочим, в АСБ евреев не было вообще! Формально их туда не брали без объяснения причин. Фактически такой порядок вещей был инспирирован международным сионистским лобби.

Даже на белорусской территории в отделениях АСБ «трудились» сплошь Ивановы, Петровы и Сидоровы, импортированные из России! Не к чести братьев-славян будь сказано, они подозрительно легко согласились с абсурдным тезисом, что русские превосходят их в реакции и сообразительности, необходимых для оперативной работы. При том, что «сообразительные» русские уже отвыкли считать Беларусь своей землей. В лучшем случае они воспринимали союзное государство как оккупированную территорию – лишнюю, бесполезную, лишенную ценных ресурсов, к тому же наводнившую российские города толпами гастарбайтеров. Последних с редкостным остервенением гоняли московские выбраковщики, и через какой-то год встретить в столице работягу-белоруса стало почти так же нереально как, например, живого цыгана. Можно сказать, что АСБ с одинаковой легкостью и выполняла социальные заказы, и сама их формировала.

Что касается цыган, их всего-навсего пинком вышибли из страны – а могли бы поубивать. В этом тоже был стратегический расчет. Российская цыганская диаспора активно торговала наркотиками, и «Правительство Народного Доверия» не постеснялось «нагадить ближнему», наводнив соседние государства (особенно строптивую Украину, наотрез отказавшуюся вступать в Союз) толпами цыган с полными карманами отравы. О том, как непросто оказалось вырывать цыганский криминалитет из общества, свидетельствует даже Гусев. Упомянутая им зверская перестрелка выбраковщиков с «ментами» на Киевском рынке Москвы на самом деле имела место. И случилась действительно из-за цыган, к засилью которых рыночная милиция относилась чересчур лояльно, если не сказать хуже. АСБ в свойственной ему манере свалилось на рынок как снег на голову, и у милиционеров не было шанса одержать верх, несмотря даже на огневое превосходство. Милицейские автоматы либо пробивали легкую броню выбраковщиков, либо валили противника с ног. Но зато штатный «игольник» позволял уполномоченному АСБ безбоязненно стрелять по толпе очередями, кося и правых, и виноватых (статистики по случаям, когда парализатор убивал жертву, нет, разные исследователи оценивают «незапланированный брак» как пять-шесть процентов). Первое же резкое движение «ментов» спровоцировало такую пальбу, что буквально через пару секунд на земле лежал весь рынок, включая нескольких аэсбэшников – зацепили свои. Из милиционеров домой вернулись только двое, один впоследствии сошел с ума и был «забракован» окончательно, со вторым мне удалось побеседовать, и это оказался абсолютно сломленный человек. По его словам, дознаватели АСБ обращались с ним подчеркнуто корректно. Никаких деталей психотропного допроса он не помнил, но создалось впечатление, что либо в качестве «сыворотки правды» был использован нестандартный препарат, либо жертва АСБ подверглась гипнотической обработке.

Эта история лишний раз подтверждает, что ни о каком доверии между АСБ и МВД не могло быть и речи. Более того, милицейское начальство не без основания подозревало Агентство в стремлении к захвату власти. Не случись провального «октябрьского путча», когда заговорщики спровоцировали резню внутри АСБ, такой сценарий мог бы получить самое печальное развитие. Но русского народного дракона очень вовремя заставили откусить себе лишние головы. Это тоже сыграло важную роль – на две трети обновленное, Агентство перестало быть неуправляемой силой. И когда «Правительство Народного Доверия» взорвал последний в его истории внутренний конфликт, немногие уцелевшие выбраковщики-ветераны уже не могли выручить своих кремлевских покровителей. Ветеранам оставалось только бежать, погибнуть или сложить оружие. А поскольку, как и в прошлый раз, их пришли арестовывать собственные «младшие» коллеги, то последний выход избрали немногие.

Человеку, знающему атмосферу тех дней не понаслышке и имеющему опыт личного общения с выбраковщиками (представьте, какой именно опыт был у правозащитника и репортера нелегальной газеты), трудно не углубляться в частности. «Ловля блох» в псевдоисторическом художественном тексте вообще занятие довольно сомнительное. Но мне показалось важным определить, насколько осведомлен о событиях десяти страшных лет выбраковки сам автор. Вывод мой почти однозначен. Скорее всего, этот человек жил в России тогда и даже принимал участие в событиях. А разбросанные по тексту отчетливые знаки позволяют выдвинуть гипотезу (я подчеркиваю – гипотезу), что его деятельность имела вполне определенный характер. И некоторые фактические искажения, допущенные автором в книге – просто камуфляж.

Писатель существо особое, наделенное даром подсматривать и анализировать нюансы, ускользающие от взгляда обывателя, к коим я отношу и себя. Опытный автор, располагающий большим массивом обработанной информации, умеет моделировать даже ситуации, которых никогда не видел (недаром так правдоподобны бывают заведомо фантастические романы). Но меня не покидает ощущение, что некоторые поступки героев и особенно диалоги «Выбраковки» списаны «с натуры». Так оно все и было на самом деле. Или, как минимум, должно было быть.

Но это все-таки не сама правда. Это лишь довольно ловкая имитация правды. Настоящая правда московских улиц и квартир была куда горше и безнадежнее.