Павел Дмитриев - Время собирать камни Страница 3

– В кузове секции раздельные, – через силу улыбнулась кооператорша, похоже, до нее только сейчас начало доходить, насколько дотошной может быть обычная старушка. – В мороз вообще можно для каждого подъезда отдельно привозить или вообще отложить доставку на день-два!

– Все равно все поморозите! – Бабуля недовольно скривилась. – Знаю я вас!

– Городок маленький, наши водители хорошо работают…

Конструктив в диалоге был потерян окончательно. Между тем с нормальными водителями в М-граде, да и во всей стране, и впрямь наблюдалась огромная проблема. Не знаю, насколько повлияли мои «записки о будущем» на здравый смысл вождей СССР, но до кого-то «там, наверху» наконец дошел простой факт – если вдруг случится настоящая атомная война, поздно будет мобилизовать армию по примеру Великой Отечественной, а затем наступать в логово врага аж от стен Москвы. Крупные города, центры управления, вообще все первоочередные цели будут уничтожены мгновенно вне зависимости от того, где они расположены. Да и слишком скоротечен обмен термоядерными ударами, а после них… В общем, не до грузовиков будет.

Поэтому из армии в народное хозяйство хлынул поток техники – грузовиков, тракторов, даже, говорят, старые танки со снятым вооружением пытались приспособить к делу. Все новое и исправное, разумеется, пошло в государственные предприятия и совхозы. Зато остальное без зазрения совести толкали частникам и кооператорам, да не просто так, а на специальных областных аукционах. Последнее, судя по всему, было результатом послезнания о масштабе коррупции в будущем, хотя я уверен, в ЦК и без моих подсказок никто не питал иллюзий насчет честности и неподкупности партийного актива на местах.

С одной стороны – хорошо, улицы городов ощутимо плотно заполнились газиками и зилками, жизнь, можно сказать, закипела, но с другой… Всей полноты последствий или тяги советских людей к своему, собственному коммунисты все же не учли. И теперь в моем НИИ «Интел» наблюдались аж три вакансии на места тружеников баранки. Говоря проще, с работы не сбежал только Рудольф Петрович, водитель моей служебной «Волги». И тот, я уверен, остался только по причине параллельной службы в КГБ.

Между тем женщины нашли в лице друг друга достойных оппонентов по вопросам недовеса, недолива, грязной тары, муки с червями и даже на треть пустых коробок спичек. Их спор на лестничной площадке только разгорался, более того, неожиданно перешел с практических вопросов на политику.

– Так вона! – едва удерживалась от крика баба Люда. – Вчерась только писали в «Вечерке», ваш брат кооператор одних только партвзносов два десятка тысяч заплатил! Выходит, он зарплатой больше ста тыщ получил[6]. Никак не меньше! Дожили!

– Это Александр Казанцев, он вообще из Новосибирска и с нашим кооперативом никак не связан, – слабо оправдывалась тетка, успевшая потерять бдительность во время более-менее корректного обсуждения нюансов удаленной торговли. – Да и не украл он, а все до копейки честно заработал!

– Все вы, буржуи, одним миром мазаны! – не думала успокаиваться моя соседка. – Еще хуже жуликов!

– У нас есть скидки для пенсионеров, – кооператорша пустила в ход последний козырь. – Творог можем вообще по госцене отдавать, без транспортной наценки, мы договорились его напрямую в колхозе закупать. И сметана скоро будет, если сможем пробить разрешение на аренду разливочной линии…

– А чего не молочко-то? – казалось, сварливая бабуля задумалась, хотя я знал – это только очередная маска. – Вот хлебушек бы я без наценки вам заказала!

– Увы, – тетка только развела руками. – Это дотируемые позиции, если мы даже договоримся их закупать напрямую, получится дороже.

– Ну зачем тогда вы приперлись?! – делано всплеснула руками баба Люда, похоже, эта проблема ей уже была прекрасно известна. – Ничего не закажу, их вон тоже, – она ткнула сухоньким пальчиком в мою сторону, – отговорю! Сама им хлеб покупать стану, но чтоб вас духу не было!

– Так! – пришлось вмешаться мне. – Проходите! – открыл дверь пошире и жестом пригласил тетку в квартиру. – Спасибо за ваше предложение, Людмила Андреевна, но мы как-нибудь сами разберемся.

– Спасибо! – от души поблагодарила меня кооператорша, охотно скрываясь от разъяренной моим предательством соседки. – Буду очень признательна…

– Чая попьете? – спросил я, закрывая дверь прямо перед носом бабы Люды. И продолжил, не дожидаясь ответа: – Раздевайтесь, и на кухню, я сейчас!

Одно дело встречать в дверях и совсем другое – сидеть за столом в халате на голое тело. Да еще слегка коротковатом и маловатом. Тем более тетка явно была не рядовым работником кооператива, если я правильно понял из нескольких фраз в разговоре, председателем М-градского предприятия являлся ее муж. Давно хотел узнать, чем дышит советский бизнес, а тут случай сам свалился в руки – грех упускать! Тем более что фамилия была упомянута уж очень знакомая, пары лет не прошло с той поры, как я, не особенно того желая, вдребезги разбил обналичный по своей сути бизнес Новосибирского НПО «Факел», генеральным директором которого и был Саша Казанцев.

…На пару с Катей мы быстро разговорили тетку, так что чаепитие затянулось часа на полтора. Но я ни грамма не жалел потерянного времени – она была настоящим кладезем информации по реальному положению дел в новых советских кооперативах.

Генератором идеи сравнительно честного обогащения действительно оказался мой старый знакомый. После того как пару лет назад «Электронбанк» прекратил все операции на счету райкома ВЛКСМ Советского района города Новосибирска, связанные с деятельностью возглавляемого им объединения, комсомолец-коммерсант не успокоился. И решил устроить не что иное, как потребительский кооператив «Факел-2».

Самое смешное, что законодательная база СССР даже в разгар сталинского мракобесия такое вполне допускала, а уж последние несколько лет для негосударственного сектора вообще создали небывало комфортные условия, вплоть до отдельного «Кооперативного банка». Последний, кстати, работал с наличными деньгами почти как торговая организация – частник или председатель кооператива мог со своего счета оплатить по безналу практически любые государственные товары, если, конечно, они каким-то чудом были, во-первых, сверхплановыми, во-вторых, не нужными никому из официальных смежников. В обратном направлении деньги тоже проходили, коммунисты чтили мировую практику, как Остап Ибрагимович Уголовный кодекс, но… Лишь после визы одного из косыгинских замов. Сущая мелочь, пустячок, никак не отраженный в «писаных» законах.

Однако работать с большей частью продуктов питания и хозяйственного ширпотреба частники могли, только прямо конкурируя с госторговлей, причем при фиксированной и откровенно смешной марже это занятие представлялось как минимум невыгодным. Конечно, никто не запрещал закупать картошку или молоко у частников или в колхозах, но… Первые давали близкое к нулю количество товарного продукта, а вторых еще во времена культа личности так загнали под Центросоюз, что председатели даже при отсутствии формального запрета тихо крестились в сторону Лубянки и на всякий случай обходили всех перепродавцов десятой дорогой.

Статью за спекуляцию в СССР никто отменять и не думал, но бойкого комсомольца не остановил запрет на перепродажу государственных товаров. Опыт взаимодействия с банками и связи на самом верху у Саши Казанцева были, кредиты под посильные три процента в СССР никто не отменял. Лазейка в законах тоже обнаружилась, вместо торговой наценки он решил брать дополнительные двенадцать процентов за транспортные услуги. В результате пайщик-покупатель получал продукты и прочие мелочи с доставкой до квартиры, без очереди и, как правило, лучшего качества, чем в госторговле. Последнее обеспечить оказалось не слишком сложно – мелкую коррупцию на уровне товароведов и завскладов пресечь было абсолютно нереально, а новые кооператоры, в отличие от директоров обычных магазинов, распоряжались наличными почти официально. Таким образом, получался не слишком шикарный гешефт, но на полностью лишенном конкуренции поле маховик бизнеса стартовал с пугающей резкостью.

Нельзя сказать, что уловка прошла мимо внимания компетентных органов. Однако душить инициативу в ЦК категорически отказались, сославшись аж на самого Владимира Ильича, который когда-то очень в тему ляпнул, что кооперативы – «…единственный аппарат, созданный капиталистическим обществом, который мы должны использовать»[7]. Впрочем, по другой версии, к сохранению движения приложил руку лично Косыгин, имевший в молодости[8] какое-то отношение к кооперативам. Впрочем, помогать кооператорам никто не собирался, но «Факел-2» в этом не нуждался.