Сергей Калашников - Там, за поворотом [СИ] Страница 3

Глава 2. Посудохозяйственная

Если кто-то полагает, будто всё окрестное население бросилось возводить жилище для прибившегося шамана, то это не совсем точно. До нас никому не было дела, если серьёзно. Мы ведь чужие для всех - не стоит этого забывать. Правда мальчишку со сломанной рукой привели сразу же после того, как мы прибыли на облюбованное место и расставили походный шатёр.

А потом мы втроем довольно споро возвели просторный навес из жердей, крытых берестой - был в нашей с Тычинкой жизни подобный опыт. У нас на севере так строят веникохранилища, заготавливая на зиму корм для коз. Видимо, поэтому с высотой мы не скромничали, накрывали сразу двухэтажной высоты пространство, чтобы под кровлю можно было напривязывать кучу всякой всячины. В качестве опор использовали стволы и сучья подходящим образом расположенных деревьев, а прямостойная молодь окрестного подлеска щедро снабдила нас материалом для каркаса. Несколько лип, лишившись лыка, предоставили крепёж, а сшивать бересту лучше меня вообще никто не умеет.

Где-то шесть на восемь получилась поляна, хотя и не прямоугольная. Варочную печку сложили, оборудовали кухонный уголок, спаленку защитили от комарья плетёными стенками, занавешенными неплотной тканью - всё как дома в нашей Горшковской землянке, только светло и воздушно.

С вопросом постройки зимнего жилища я медлил - возведение капитальной землянки - трудоёмкое дело. А ожидать от кого-либо помощи нам пока не приходилось. Конечно, зимы в этих краях не столь морозны, однако верных четыре месяца отрицательных температур хотелось бы провести в тепле и комфорте капитального сооружения, а не в продуваемой сквозняками халабуде.

Пока же сбили из глины стационарную коптильню, Тычинка смоталась на торжище за солью… э-э… стеснённости в средствах - предметах для обмена - мы не испытывали. Керамический нож и пилка для выборки пазов в копье, чтобы вставлять туда наконечник, решили все материальные затруднения. Чуть позже мы и зерна прикупим, ближе к зиме, когда его побольше привезут. Потому что, собираясь в дальнюю дорогу, я не забыл прихватить с собой много штукенций, которые могут заинтересовать обладателей вещей, нужных утомлённым странникам. Мы ведь водой шли, поэтому особого ограничения по количеству взятого с собой барахла над нами не довлело.

Место, где мы поселились, густо поросло лесом. Огромные сосны встречались особенно часто, хотя деревьев других пород тоже было много. Естественно, я быстренько занялся сбором живицы, рассчитывая нагнать из неё скипидара. Зачем мне скипидар? В наших краях его в зимний период используют для освещения, вместо керосина. Так что тут это тоже получится. Перегонный же куб у меня с собой - это не очень хитрое устройство, сделанное на манер ректификационной колонны… э-э… или соковарки - кто какую аналогию ближе к сердцу воспримет. Думал самогонку гнать, когда доберусь до тёплых мест и встречу растения богатые сахаром. На юге ведь фрукты куда чаще встречаются. Так для выгонки скипидара из живицы этот аппарат тоже подошёл. В качестве отхода получалась обычная канифоль, которой стало у нас, хоть завались.

Обследуя окрестности наткнулся я и на пористую горную породу, которую принял за пемзу. Плавающие камни - это в здешних местах не диковинка. Их применяют даже в качестве мягкого абразива при выделке шкур или для чистки горшков, или для удаления ороговевшей кожи. Собрал и я их пару корзинок, да и вывалил в компактную кучу на краю нашего становища, чтобы были под рукой, когда понадобятся. И однажды, когда сливал из донной части перегонного куба оставшуюся там канифоль, то на эту самую кучу и плеснул неслабо, за что на другой день Фая мне крепко попеняла.

Хотела взять камушек, а он будто прирос. Тогда, хвать за соседний - та же история. Вот в этот момент и засвербела у меня идея домика, склеенного из пемзы на горячую канифоль. Сами знаете - охота пуще неволи. Ну, и, думаю, хулиганские мальчишеские гормоны не последнюю роль сыграли. Помаялся я с этой идеей, однако пришлось отступиться - никак не мог придумать способа вырезать ровные кирпичики или блоки из категорически бесформенных кусков. Нет, инструмент, который справлялся бы с прочностью выбранного материала, имелся. Но это ж сколько пилить!

Зато с гашёной известью особых проблем не было. Известняк, дрова, вода - всё под рукой. И с фундаментом никаких проблем - бугры скального монолита лезут из-под земли в двух шагах от нашего навеса. Ну, не в двух, а в двадцати, но это совсем рядом. Так что, сгребли землю, обнажив каменное основание, наметили контур и принялись плести внутреннюю опалубку. Зачем? А затем, что никаких кровельных материалов в местной торговой сети отродясь не бывало, поэтому, быть дому цельнопемзовым в форме перевёрнутой параболы.

Поскольку по ширине я размахнулся на шесть метров, то высота у меня получалась девять. В длину выходило тоже не менее шести, хотя душа опять просила девять. Я множил площадь стен на их толщину, снова умножал на плотность, оценивал потребное количество извести, и от всего этого делалось мне дурно.

Пока сомнения меня плющили, Фая собирала пемзу на одном из подмытых водой откосов в паре километров от становища, а собаки - Загря и Серый - привозили её на нартах. У каждого пса имелись отдельные саночки с плетёным кузовком, куда за раз входило по полпуда нужных нам обломков. Но начинать строительство я по-прежнему не решался. Только извести мы нажгли, да загасили и оставили томиться в яме под слоем земли.

Между тем лето плавно перетекло в осень. Вот тут-то и подошли к берегу рядом с нашим лагерем сразу четыре больших челнока, в которых сидело двенадцать дюжих молодцев. Узнав ребят из родных мест, из нашего Северного Союза Самостоятельных Родов, я поспешил успокоить пациентов - всегда кто-нибудь у меня обретался с разными болячками.

Прибывшие охотники подошли строем, радостно улыбаясь, а их предводитель, наш военный вождь Жалючая Гадюка, разыграл целый спектакль:

- О, Говорящий с Духами Великий Шаман и Великий Вождь Степенный Барсук! - глаза Гадюки озорно блеснули в сторону пациентуры. - Вождь Союза Племён Тёплый Ветер шлёт тебе привет из далёкой северной страны. Также, послал он и припасы, и утварь, и людей в помощь, чтобы возвели для тебя тёплое жильё,. Родители же твои - почтенный Атакующий Горностай и достойнейшая Стремительная Ласка желают тебе крепкого здоровья и добрых соседей.

- Рад видеть тебя, вождь Жалючая Гадюка. Ты, и лучшие охотники, пришедшие с тобой, будьте как дома на этом стойбище, - ответил я, стараясь попасть в тон только что прозвучавшей высокопарной речи.

Знаете, радостно почувствовать, что мои соплеменники своих не бросают. Потом были обнимашки, обильная трапеза и разговор за жизнь. А на следующий день добры молодцы засучили рукава (Рубашки у нас носят все. Вышитые жёнами косоворотки), и взялись за работу. А что, кладка на известковый раствор многим уже известна. Добавляли опалубку, поднимали стену, оформляли окна и дивились чудесной лёгкости камня, выбранного мной. В наших-то краях подобное не встречается.

Свод мы замкнули через две недели. В стенокрышу вмуровали горизонтальные балки - лаги - на уровне перекрытий второго и третьего этажей. Лиственницы на это пустили. Сами же половые настилы не делали - не было для этого наготовлено материала. Так что и здесь образовалась "верхняя кладовка", как в привычных нам землянках. Вот сюда на балки и укосины и развесили мешки с горохом, купленным на торжище зерном, и корзины с привезёнными горшками.

Пол первого этажа выровняли утрамбованной глиной и покрыли камнем - плитняком. Устроили очаг и оставили выход дыму через кровлю. Одним словом, новое жилище обустроили на привычный манер, так как мы живём в наших северных землянках. На прощание "гости" соорудили на скорую руку ледник, да и засобирались домой на двух челнах, оставив нам пару штук под навесом.

Пристраивая по местам привезённую утварь, я размышлял над тем, что мне не просто помогли, но и дали понять, - пусть и живу я подалёку, однако принадлежу всё той же общности, и должен продолжать хлопотать о её благополучии. Если глянуть на это с другой стороны, то выходит - меня поняли, мой замысел одобрили, и чем догадались - помогли.

Местное население обращалось ко мне довольно часто, причём, исключительно по причинам нездоровья. Не скажу, что я лечил уж слишком хорошо, но соплеменники привезли мне барсучий и медвежий жир. Я вспомнил о таком средстве, как медицинские банки. В окрестностях нашлись мать-и-мачеха и шиповник. Ну и ставить клизмы я приспособился. Да, не доктор. Но и сам болел, и за больными ухаживал, и раненым оказывал первую помощь. Знаю про витамины. Каждый случай в нынешней практике пробуждал какое-то воспоминание, помогавшее помочь страждущему, или, по крайней мере, не навредить ему.