Алексей Туренко - Крым 2.0 Война Страница 3

- Кратко и исчерпывающе. Теперь скажу я, как видится ситуация из Кремля. – Посланец прошелся вдоль стола и оперся на край столешницы. - Европу можно уподобить котлу с несколькими кранами. Где-то втекает, где-то – вытекает. Суэцкий кран довольно велик. Через него втекают китайские, ближневосточные и часть африканских поставок. И нефть. Не вся, конечно. Процентов тридцать-сорок. Остальное идет из России, Африки, с месторождений Северного моря. Кое-что приходит с Южной Америки. После ливийской авантюры, в отдельных регионах,  вроде Италии и Франции сокращение поставок сейчас доходит до шестидесяти процентов. С учетом паники цены на основные виды топлива выросли втрое. И имеют тенденцию к дальнейшему росту.

Но Суэц работает не только на впуск. На выпуск тоже. Результат - падает европейский экспорт. А вместе с ним - промышленное производство. Соответственно – растет безработица.

То есть, в экономике имеются две разнонаправленные тенденции – рост цен и падение доходов. Резкое. Это пахнет бунтом на корабле.

Продолжая корабельную терминологию, коснемся политической составляющей. На этом красивом, большом и мощном судне нет капитана. Есть выборный капитанский совет из двадцати капитанов. И принимаемое решение, каждый капитан обязан согласовать с избравшей его частью команды. Понимаете, о чем я?  Такой совет подходит для чего угодно, но только не для принятия быстрых решений. Например, организовать оккупацию некой восточной страны. Или послать зов о помощи, адресованный могущественному заокеанскому соседу. А у того – своих проблем «через край». Там военный бюджет режут. И программы помощи населению. И торговаться с озабоченным своими проблемами соседом, согласовывая каждую запятую, такой толпой - занятие очень долгое.

Кроме совета капитанов есть и команда. Механики, мотористы, сигнальщики. Должности не выборные. Зачастую – наследственные. Банкиры, капитаны производств, медиамагнаты. Крупный бизнес. Они уже сработались со своими капитанами, определили правила игры. Новые выборы? Возможно. Но, не в этой ситуации. Смена пары лиц в капитанском совете – одно дело. Но смена всего совета? А дело пахнет именно так. И даже хуже. Наверх может вынести таких персонажей, которых не только к мостику, а даже к корабельному гальюну подпускать нельзя. 

И  что делать команде? Сработать за капитанов, попытавшись увести корабль от скал? Время на единственную попытку у них есть. Пока пассажиры еще не достигли точки кипения, а совет продолжает совещаться. Команда в состоянии принять быстрое решение. Но, не отдать приказ. Могут попросить об одолжении, шепнуть.

В общем, примерно месяц – другой у них есть. А потом: или на скалы, или здравствуй - северный сосед. - Московский представитель широко улыбнулся и продолжил. – Который расчистит путь, а заодно обдерет позолоту с бортов. И сейчас, господа, мы займемся моделированием того, что они способны предпринять. И выработкой мер противодействия…

Собравшиеся расходились, когда Агафонов поймал взгляд Федорова. Махнув рукой выходившим, он подошел к столу. - Забавная ситуация. Европа не может принять решение. Именно потому она проиграла. И по той же причине не может признать свое поражение.

Профессор поглядел на собеседника. - А зачем ждать? Берем и делаем.  А слова потерпевшего останутся словами.

Пару секунд Агафонов думал. - Может и так. Давайте попробуем. – Неожиданно легко согласился он.

Валера, наконец оставшись наедине с Матвеем, по-хозяйски полез в бар. Не озадачиваясь выбором, он набулькал себе грамм сто из ближайшей бутылки. Матвей, смотря на мародерствующего премьера, вздохнул и глянул на часы - полдень. Начинать пить рановато. А есть ли выбор? И он решительно присоединился  к Валере.

- Твое здоровье.

Валера кивнул. Оторвавшись от фужера, поинтересовался.

- И что именно мы собираемся делать. И брать?

- Плату за проезд. И безопасность.

Матвей замолчал, отпив еще пару глотков.

- Но больше всего я хочу понять, друже, насколько далеко готовы зайти наши партнеры. И в чем именно. Прозит, Валера.

Международный дебют Фесика получился громким.

В порту Марселя только приступили к извлечению осколков из бортов. Первые, недоуменные вопросы: почему пираты натовской страны вооружены советским оружием? Им что, западного мало?

Не собираясь отсиживаться в кустах, но и не сознаваясь прямо, Крым, через московские газеты, устами премьера поинтересовался - объявлено ли эмбарго на поставку оружия в Турцию?

Газетчики насторожились. Какого черта? С чего такие вопросы? В Брюсселе догадывались но, не имея твердых доказательств, решили до поры помолчать. И Крым без помех продолжил спектакль.

Фесик объяснил, что если такими поставками балуется Болгария и коли ООН не возражает, то и небогатый Крым тоже не прочь поторговать с турками.

Пресса сделала стойку. Брюсселе засомневались. А кто их знает? Дури, в принципе, у болгар могло хватить. У самых несдержанных, вроде «Дейли Мэйл» сдали нервы – младоевропейцы, твари! Мы так и знали! Болгары возмущенно отперлись. Сразу же. Помогло не сильно. Репутация у братьев-славян была и оставалась, скажем прямо - не кристальная. На том бы все и умолкло, если крымский премьер дал себе труд помолчать. Не тут-то было.

Дождавшись, пока улеглась пыль, Валера повторил вопрос – «Так я не понял, господа. Торгуем? Или как?»

На следующий день, в аэропорту Симферополя высадился борт журналистов. Валера, с гостеприимством истинного хохла принял всех. Открыл рот. И началось.

На целых три дня, Крым стал главной звездой российских и европейских газет. Премьер мотался с журналистами по всему полуострову, раздавая интервью налево и направо.

-А вот у нас - АЭС. А вот – порты. Нет, это не российский фрегат. Это крымский. Сами строили. Вон -верфь стоит. Там еще три таких же на стапеле клепают.

-А кстати, почему европейцам можно поставлять оружие воющим странам? Болгарам в Турцию, а французам и итальянцам - в Ливию? Вопреки ООН? Почему нельзя Крыму? Он что – рыжий?

Сельская непосредственность премьера, говорящего вслух то, что в приличном обществе говорить не принято, весьма импонировала журналистам, привыкшим тащить  клещами крупицы откровенности из власть имущих. А тут – такой фонтан!

Господа, да это просто новый Чавес какой-то!

-Дипотношения с Европой? Спасибо, не надо. Сперва уйдут наши деньги, потом переедет элита. И кто тогда будет давать указания нашим министрам? Я или Брюссель? Нет, вы мне лучше про оружие растолкуйте.

Какая-то сострадательная душа, на очередном интервью, разъяснила премьеру, что поставляя оружие туркам, неизвестный доброхот, тем самым перекрывает транзит своим европейским соседям. Премьер изумился, со всей очаровательной сельской непосредственностью. Что ни говори, в Валере пропал отличный актер.

-Да иди ты? Несколько старых зениток способны на то, что не удалось десятку дивизий вермахта? Чем же занят ваш флот?

Говоря по-правде, примерно в это время, флот был занят превращением в руины Измира. И утоплением всего, что способно держаться на воде, в радиусе тридцати миль.

Ну, не весь флот. Французский вертолетоносец и три британских эсминца. Немцы, вспомнив о своей турецкой диаспоре – воздержались. Себе дороже - на родине два миллиона турок. Могут неправильно понять.

Рыбацкие лайбы стоимостью тысяч в сто, топились ракетами ценой в миллион. Хотели пушками (дешевле), но вертолетчики сказали – там стреляют. Могут быть гробы. Генералы и адмиралы гробов не хотели. Своих. Потому пуляли издалека. Естественно тем, что подороже.

Поморщившийся европейский журналист промолчал. И про Измир и про вермахт. Такое, знаете ли - сложновато объяснить.

Пришедший на выручку коллега пояснил, что дело не в том, что делает флот. А в том, что стоимость страховки морских грузов стала чрезмерно большой. Риск, знаете ли - стал велик.

Премьер призадумался. И с детской непосредственностью сообщил.

-Пугливые они какие-то у вас. Страховщики. Призовите этих блядей к порядку. Ну, или продайте нам. Мы их живо в чувство приведем.

Зал пребывал в экстазе. Задние ряды уже не сдерживали хохота.

-Продать? Вам? А деньги есть?

-Найдем. – С трогательной непосредственностью сообщил залу Фесик. Зал зарыдал.

-Кстати, а почем страхуют?

Журналист, пытающий сдержать смех, задушенным голосом сказал.

-А сколько было раньше?

Сказали и это. Премьер зашевелил губами, возведя глаза к потолку.

-Мать, моя! Да они вас обдирают!

Журналист, уже не в состоянии говорить, молча кивнул.

-Так страхуйте у наших. Это дешевле, раза в три.

Смех в зале стал стихать. Писаки насторожились.

-Господин премьер, я правильно понял? Страховка на тех же условиях, но дешевле в три раза?