Влад Савин - Восход Сатурна Страница 3

       Мы поверили, потому что очень хотели верить. Был четвертый час ночи, и водители смертельно устали, проведя за рычагами шестнадцать часов. Помня о возможном нападении мелких групп "казаков" или русских диверсантов, мы шли теперь в более плотном порядке, колонны сблизились, теперь наш строй напоминал древний рыцарский "клин", в голове, чуть влево, чуть вправо, по бокам - колонны танков с мотопехотой, внутри клина прочий транспорт, также отдельными колоннами; как положено, вперед выслали дозоры, легкие танки и мотоциклисты. Мы уже видели дома села Котельниково, совсем близко.

       И тут на нас обрушился шквал огня. Стреляли русские "катюши", и гаубицы, и противотанковые пушки. Очевидно, дорога была русскими заранее пристреляна, что позволяло им вести меткий огонь в темноте. А затем все осветилось пламенем горящих танков и машин. Нас расстреливали с трех сторон, а мы даже не могли отвечать. И если танки и бронетранспортеры еще могли рассредоточиться, то грузовики едва двигались без дороги, вязли в снегу. Кроме того, перед окраиной села были установлены минные поля - на них попали головные танки, пытавшиеся отчаянным броском добраться до русских батарей.

       Я после узнал, что так было и с авангардом. Станцию накрыли огнем полка "катюш" и гаубичным дивизионом, не жалея снарядов, затем атака русских танков покончила с теми кто уцелел - ну а одиночек и мелкие группы, пытавшихся уйти в степь, догоняли и рубили казаки. То же самое теперь ждало и нас.

       И не было радиосвязи! Невозможно было управлять боем. Я видел, как на левом фланге наша танковая рота пыталась атаковать - по полю, подсвеченному сзади огнем горящих машин, ее расстреляли как на учениях. Большинство же нас пытались лишь выбраться из этой мясорубки - повсюду натыкаясь на огонь. Почти шестнадцать тысяч солдат и офицеров без связи и управления превратились в толпу, разбегающуюся в степь от застрявших на дороге машин. Триста наших орудий - но в походном порядке, куда их разворачивать, куда стрелять - а снаряды русских гаубиц залпами скачут по полю, разбрасывая обломки машин, хочется бросить все и бежать, пока не накрыло!

       Затем появились русские танки, охватывая фланги - и судя по их действиям, радио у них работало нормально. Две свежих русских танковых бригады, почти сто машин, в том числе двадцать тяжелых КВ, смяли и проутюжили все, что осталось от наших колонн. Танки стреляли туда, где видели хоть какой-то очажок организованного сопротивления, окончательно превратив дивизию в неуправляемую толпу бегущих в панике людей. После чего русские танки, сопровождаемые конными казаками и аэросанями с пулеметами, прочесали степь и ушли к Красноармейскому - встретить отставшие тылы нашей дивизии, кто сейчас спешил к Котельникову, не зная, что происходит. Мне рассказывали, что там был ад - когда колонна в десяток грузовиков с имуществом или пехотой в кузовах вдруг оказывается перед танками, и нечем отбиваться - а бегущих гонят и рубят казаки.

       Эти казаки были всюду, как саранча, от них невозможно было укрыться. Я видел, как они сгоняли наших солдат и офицеров к дороге - а кто пытался сопротивляться или бежать, рубили саблями на месте. Это была картина гибели от диких варваров последнего легиона павшего Рима. Мне, как цивилизованному европейцу, казалась недопустимой сама мысль быть зарубленным в степи полуграмотным грязным дикарем, чтоб после мой труп бросили в овраг, словно падаль. И я поднял руки.

       Меня подвели к их командиру. Это был уже пожилой человек, с окладистой бородой. После я узнал, что он воюет с Германией уже вторую войну. А все сыновья его - офицеры сталинской армии. Он посмотрел на меня, и сказал что-то, с усмешкой, про сверхчеловеков. После чего приказал перевести, чтобы я понял.

       Те, кто прочтет это - должны знать. Русские, это очень сильный, умный, опаснейший враг. Считать их тупыми дикарями - грубая недооценка противника, легко могущая стоить вам жизни. А успешно воевать на их земле, тем более зимой - умеют лишь они.

       Это говорю вам я, бывший в строю тридцать три года, прошедший через две мировые войны, причем обе - против русских.

       Слова их генерала были:

       -Вас предупреждали. НЕ ХОДИТЕ В РОССИЮ - ЖИВЫМИ НЕ ВЕРНЕТЕСЬ. Разве только пленными, юберменьши хреновы. Это вам - не Европа.

Тулон, Франция. 27 ноября 1942.

       Еще 11 ноября Гитлер отдал приказ, приступить к плану "Аттила" - захвату территории так называемой "Франции Виши".

       Поскольку формально условия перемирия были нарушены немцами, французский флот имел законное право вступить в бой, присоединиться к англо-американцам. Это было реально, так как люфтваффе могло "дотянуться" до Тулона лишь начиная с 25-26 ноября. Эскадра находилась в шестичасовой готовности к выходу - но ни у адмиралов Виши, ни у офицеров и матросов, совершенно не было желания сражаться. Рассматривались лишь варианты интернирования в Испании, или перехода в Дакар. Выбрано было решение оставаться на месте, ждать развития событий и "более точной информации о намерениях немцев", а в крайнем случае затопить корабли.

       27 ноября немецкие войска вошли в Тулон. Солдаты уже ломали ворота военно-морской базы - а вишистские адмиралы все еще надеялись, что это самодеятельность слишком ретивых командиров. Начальник Тулонского военно-морского округа адмирал Марки был захвачен в своей постели, не успев отдать никаких приказов. Все решения пришлось самостоятельно принимать командирам кораблей.

       Командир крейсера "Алжир" капитан первого ранга Мальгузу был обескуражен. В соответствии с планом, подписанным еще адмиралом Лакруа (командиром Эскадры Открытого Моря, флагманом которой был "Алжир"), корабль был полностью подготовлен к взрыву. Противотанковые мины, и заряды взрывчатки, были заложены в каждый из котлов, под турбинами, между шестернями редукторов, в стволы восьмидюймовых орудий главного калибра, особое внимание уделялось приборам - радиолокатору, и аппаратуре центрального поста артиллерийской наводки. Все люки в водонепроницаемых переборках были открыты. При отдаче приказа, на уничтожение крейсера ушло бы несколько минут.

       (прим. - до этого места, все совпадает с нашей историей - В.С.)

       Но неделю назад адмирал Лакруа был заменен до того никому не ведомым адмиралом Дюпеном. Который до того прозябал на незаметной тыловой должности - но зато, по слухам, являлся активным карлистом (членом общества "Карл Великий", за единый немецко-французский союз). Были заменены также командиры почти половины кораблей - без всяких объяснений. Командиру "Алжира" это не нравилось - но приказ сверху надо было исполнять.

       Еще беспокойство вызывали "эльзасцы". Большая группа матросов, унтер-офицеров, и младших офицеров прибыла на базу десять дней назад и предписанием штаба была расписана по кораблям. Было сказано, что это якобы люди из состава Атлантичесой эскадры, желающие продолжить службу во флоте Франции. Неофициально же ходили слухи, что это агенты Второго Бюро - французской военной разведки. Мальгузу склонялся к мысли, что это однозначно, последнее - поскольку "пополнение" вело себя явно не как новобранцы, они проявляли явный интерес к жизненно важным местам корабля, его реальной боеспособности, лезли во все дыры, держались с офицерами крейсера совершенно не как подобает нижним чинам, и даже имели спрятанное оружие. Получив "сигнал" о том, Мальгузу встревожился - но как дисциплинированный офицер, известил штаб до того как принять свои меры. И получил в ответ грубый окрик не вмешиваться, ничего не делать, не замечать. Дело явно пахло "политикой" - и капитан здраво рассудил, что лучше в него не лезть, тем более что корабельную службу "эльзасцы" явно знали хорошо, несли без нареканий.

       Буквально вчера пришел приказ Дюпена - отменить всю подготовку к взрыву, заряды изъять и сдать на берег, "и помнить, что вы, капитан, отвечаете перед Францией за сохранность вверенного Вам корабля"! Это казалось странным - помня, насколько единодушны были в этом все адмиралы, две недели назад. Но в подлинности приказа не было сомнений - а значит, следовало выполнять!

       В пять десять утра раздался сигнал тревоги. Пришло известие - немцы заняли форт Ламарг. Еще через пять минут над рейдом повисли осветительные бомбы, сброшенные самолетами люфтваффе. Мальгузу стоял на мостике "Алжира" в терзаниях - что ему делать? Готовиться выйти в море? Затапливать корабль? На борту находилось около шестисот матросов и офицеров - почти весь штатный экипаж.