Юрий Корчевский - Стрелецкая казна. Вещие сны Страница 3

И я решил осматривать – правда, осторожно – все комнаты в доме князя и во вспомогательных постройках – воинской избе, конюшне, кухне, избе для слуг. Где-то же стоит тот сундук. О! Сундук. Я ведь сундук видел. Осмотреть мельком комнату, не делая обыска, значительно легче и быстрее – зашел в комнату, даже при хозяевах, осмотрелся. Сундук – вещь не маленькая, всегда на виду. К тому же один на другой не похож, ручная работа местных умельцев. Разные размеры, разнообразные формы, замки врезные и навесные, разные петли, окраска разная.

Похоже, с этого и надо начинать.

Мои размышления внезапно прервала толпа воинов, окруживших мой лежак.

– Что же ты молчишь, не похвастаешь перстнем?

Небось Герасим проболтался про перстень.

Я поднялся с постели, снял с пальца перстень, дал посмотреть. Лучи солнца так и играли на камне и золотых гранях. Хорош, чертовски хорош – даже я сам залюбовался. У меня толком и времени не было рассмотреть подарок. Насмотревшись вволю, мне вернули перстень и разошлись.

Я улегся, но что-то не давало покоя. Стал вспоминать свой сон. Вот оно! На руке, точнее – на пальце левой руки, перстенек был. Палец – не помню какой, но был перстенек. Еще зацепка. Жалко, сновидение – не фотография, нельзя рассмотреть, только вспомнишь, да и то – многие ли могут утром сон во всех деталях вспомнить? И такой меня зуд одолел, что вскочил я и не спеша прошелся по воинской избе. Сундуки здесь были во множестве, у каждого воина свой, где он хранил нехитрый свой скарб, одежду выходную, деньги, что-то очень личное. Сундуки для порядка замыкались на простенькие замки, которые открыть можно было любым гвоздем, но случаев воровства не было. Ну не мог себе позволить ратник запустить руку в сундук товарища, который, может быть, еще вчера прикрывал его спину в бою. Нет, не нахожу я похожего сундука.

Выйдя из воинской избы, я прошел на кухню. Это была большая изба, в два этажа. Внизу стояли печи – здесь готовили еду, на втором этаже жили кухарки и прочий хозяйственный люд. Конечно, чтобы приготовить еду на дружину и прислугу, требовалась не одна кухарка и помощники. На самой кухне сундуков не было, в чем я и не сомневался. Здесь жарко, вечно парит от кипящих котлов – кто же будет тут хранить свои вещи? Плесенью покроются за неделю и безвозвратно утратятся.

Поднявшись на второй этаж, я окинул беглым взглядом сундуки в комнате женщин – ничего похожего на искомый сундук. В комнате мужчин смотрел внимательнее, разглядывая каждый сундук. Уж больно кухня – место удобное, что стоит капнуть яду в готовящуюся пищу, тем более что князю и его семье готовили специально, даже отдельная кухарка была. Нет, и здесь похожего сундука нет.

Так же тщательно я осмотрел дом прислуги – большой, в два этажа, одних комнат шесть, да плюс подсобки. И тут – пусто, то есть сундуки были, но не то, что мне надо.

Оставался дом князя, но сегодня было уже поздно, и я решил отдохнуть, а завтра с утра приступить к поискам. Как раз подошло время ужина, и я со всеми уселся за стол. За ужином я уже чисто механически осматривал руки всех, кто попадал в поле зрения. Перстенька, что пригрезился мне во сне, не было.

После ужина я улегся в постель. А может, это действительно был только сон? Пусть случайно близкий к реальности – совпадение, не более, а я ищу конкретный сундук, перстень. Да их, может, и в природе не существует. С тем и уснул.

После завтрака решил довести дело до конца, больше для спокойствия души. Не увижу сундука, значит, все увиденное – сон, грезы. И надо же было такому случиться, что навстречу мне вышел княжеский ключник.

Ключник – фигура в княжеском дворе значимая, отвечал за все кладовые, все припасы – продуктовые, винные, с одеждой. Единственное, что его не касалось, – припасы воинские – порох и оружие. Это все – епархия воеводы или старшего дружинника. Ключник, именем Матвей Егорович, и раньше мне не нравился. Сухопарый, небольшого роста, с жиденькой бороденкой, неопределенного возраста, но явно больше сорока, с вечной, как будто приклеенной улыбкой. Глаза бесцветные, всегда бегают, а если и удастся поймать взгляд, так и сам взор отведешь – до того неприятен, как у змеи. Любил подкрасться исподтишка, схватить слугу за волосья и оттаскать. Однако воинов не трогал: те ему спуску бы не дали – сам без бороды бы остался, а вот слуге у кого защиты искать? Князь высоко, к нему с жалобой не пойдешь, тем более что ключника князь ценил – сам не раз слышал, как покровитель мой говаривал, что, дескать, такого рачительного и честного ключника еще поискать надо.

Так вот, столкнулся я с ним в коридоре, и вертел он в руке по своему обыкновению связку ключей, дабы все видели – не слуга, ключник княжий идет. Привлекла мой взор бренчащая железом связка ключей, а на пальце перстенек – похоже, тот самый, что во сне видел. Вот и не верь после этого снам. Я постарался ничем не выдать своего подозрения, хотя руки мои аж зачесались, так схватить негодяя захотелось.

– Ко князю, воин?

– К нему.

– Иди, у себя он. – И вышел из дома.

Я помчался в его комнатку – жил он на первом этаже, где и другие приближенные ко двору слуги. Толкнул дверь – закрыто. Ага, не дурак он – двери нараспашку держать. Оглянувшись по сторонам, прошел сквозь дверь и чуть не вскрикнул – вот он, сундучок. И замочек амбарный на нем, и крышка выпуклая. Он, точно он!

Я заглянул за сундук. В узкой щели между стеной и сундуком стоял пузырек. Ах ты, змея подколодная! В этот момент послышались шаги, и в замке заскрежетал ключ. Я встал за открывающуюся дверь и, дождавшись, пока ключник прикроет ее, влепил кулаком в лоб, от всей души влепил. Ключника аж подбросило, и он рухнул на пол.

Я схватил связку с ключами, присмотрелся к ключнику. Дышит, не прибил я его, а так хотелось. Вышел в коридор, запер ключом дверь и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал наверх, к князю. Без стука ворвался в кабинет. Князь удивленно поднял на меня глаза:

– Почто беспокоишь? Без стука входишь?

– Прости, князь. Узнал я, какого змея ты у себя на груди пригрел. Оглушил я его маленько, да в комнате и запер.

– Не томи, Юрий. Кто?

– Ключник твой, княже, Матвей!

– Быть не может, оговор. Дело свое он знает, служит у меня уж десять лет как. Ратники его не любят – это правда, замечал я, но это не повод облыжно его обвинять.

– Князь, изволь вниз спуститься, в его комнату, там и доказательство есть.

– Так что ж ты молчал? Идем!

Мы спустились вниз, я открыл комнату ключника. Этот змей так и лежал в отключке после моего удара.

– И где доказательство?

– За сундуком, там, где он его и спрятал, пузырек маленький, с ядом.

– Достань!

Я залез рукой в узкую щель, достал осторожно пузырек, поставил на стол. Князь взял его в руки, открыл пробку и понюхал.

– Цикутой пахнет, на самом деле яд. Ах ты, аспид ползучий!

Князь пнул лежащего ключника. Тот застонал, открыл глаза. Князь склонился над слугой.

– Вставай!

Кряхтя и постанывая, ключник сел на полу, обхватил обеими руками голову:

– Болит!

– Не о том думаешь, Матвей! Как бы тебе головушку не потерять!

– За что, княже, в немилость я впал?

Взор ключника перебегал с князя на меня, и вдруг он заметил пузырек на столе. Глаза его округлились от страха, и он закричал:

– Не мой яд, не мой!

Князь уселся на топчан и ласково спросил:

– А откуда ты знаешь, Матвей, что в склянке яд? Может, снадобье там от желудка?

Ключник молчал, поняв, что проговорился.

– Не я это, не мое! Это он, – указал он пальцем на меня.

– Ах ты, собака лживая! Когда свинья отравилась вином, мне на стол поданным, он с воинами в Муроме был! Расскажи, кому продался, кто смерти моей хочет?

Ключник упал князю в ноги, стал целовать сапоги, заливаясь слезами.

– Кто?! – Князь брезгливо отодвинулся.

– Меня заставили.

– Кто?!

– Глинский.

– Какой?

– Василий Львович.

Князь замолчал и задумался. М-да, слышал я разговоры, так – слухи, можно сказать, что у Елены Глинской, супружницы государя, дети были как раз от Овчины-Телепнева. Не устояла государыня. Опять же повторюсь – слухи, озвучивать их князю я не собирался, в конце концов – это его дело, с кем спать. В первом браке, с Соломонией Сабуровой, детей не было, и государыня монахиней была сослана в монастырь. Вероятно, сам Василий был бесплоден, но вторая жена оказалась хитрее и практичней и родила наследников. Все-таки князь в молодости был красив и хорош собой, впрочем, и сейчас он не стар, только вошел в пору мужской зрелости.

Князь очнулся от дум.

– Пей со своей склянки, мерзавец!

– Не губи, князюшка! Помилосердствуй!

– О, как заговорил. А когда ты яд в вино мне наливал, о милосердии думал? Пей, умри достойно, а не то кату в руки отдам.

Ключник заливался слезами, облобызал сапоги князя. Жалкое было зрелище, когда из самодовольного княжеского приближенного ключник превратился в слизняка, цепляющегося за свою жалкую жизнь. Князь посмотрел на меня. Думаю, я правильно понял его взгляд. Я схватил пузырек, сгреб за волосы ключника, запрокинул ему голову назад и, когда Матвей разинул рот в крике, вылил ему пузырек в его поганую пасть. Ключник издал булькающий звук, поперхнулся, закашлялся. Воздуха ему не хватало, он посинел и вскоре лишился чувств.