Александр Щербаков-Ижевский - Василёк Тевтонский Бантик. Серия «Бессмертный полк» Страница 3

В Европе расстояния между населенными пунктами небольшие. Колонна быстрехонько добралась до отдыхавшей на привале роты. Ожидавшие нас бойцы мирно и не по военному спокойно расположились на роскошной заливной лужайке.

На карте это место имело обозначение, как Свиной луг. Красивая луговина со странным названием для нас была всего лишь транзитным пристанищем.

Окинув взглядом своих воинов, я дал команду на построение перед маршем. В таких случаях перекличка обязательна.

Мы быстро завершили необходимую процедуру и колонна советских военнослужащих весело, с огоньком двинулась к намеченной цели.

К небу поднялось великое облако пыли. Но никто на эту мелочь не обращал внимания. Обычное солдатское состояние, когда песчаная взвесь скрипит на зубах. Полевое мироощущение через дорожные страдания, одним словом.

Скорей бы привал, ночлег и отдых.

Других мыслей, желаний у солдат не было. Да и в желудке уже, что-то жулькало и шкваркало. Хотелось есть, аж сосало под ложечкой.

За пригорком показались руины громадного здания из красного кирпича. Черепичная крыша была снесена напрочь, но кирпичные стены устояли. В них были видны пробоины от прямых бронебойных попаданий, которые зияли черной пустотой.

Часть надворных построек была разрушена полностью, другие, как на детских картинках ужаса: с обваленной трубой, обрушенным углом, выбитыми рамами.

Можно было только представить, какой ожесточённый бой перенёс Тевтонский замок. Крепко же ему досталось.

Но, не смотря на разруху, дом по нашим, провинциальным меркам был просто громадным.

Колчин приостановил двуколку. Я привстал на облучок и взмахнул рукой. Так было положено. По команде командира рота остановилась и притихла.

Дождавшись, когда осядет облако пыли зычным, тренированным голосом коротко изложил приказ. Нам предстояло занять территорию замка, все его помещения и разместиться на кратковременный постой. Конечно, с последующим ночлегом.

Взводные тут же построили расчеты, устроили перекличку и назначили дозорных. На войне не шутят. Дисциплина превыше всего.

Выделенные повзводно разведчики приступили к осмотру здания.

Хуже всего, если со спины прозвучит предательский выстрел.

В конце концов, операция по разведке помещений была успешно закончена. И шумная орава мужиков с лошадьми, двуколками, телегами ввалилась во двор средневекового замка.

Значительную часть обоза занимал наш походный скарб. Ведь на войне быстро обрастают обязательным сопутствующим барахлом. Это различное железо, бочки, лопаты, ломы и ломики, кувалды, фанерные листы, доски, даже кирпичи и оконные стёкла, чтобы от ветра с дождём в поле укрыться.

В строгом порядке и отдельно находилась минометная матчасть, ЗИП, оружие и боеприпасы.

Как всегда большой объем занимал фураж для лошадей.

Со всех сторон слышался шум-гам-стук-бряк-звон-крик-хохот вперемежку со скабрезным матом, густо размешанным стуком копыт и ржанием лошадей.

Повсюду, куда ни взглянь, наблюдался кажущийся хаос и кавардак.

Закрой глаза, зажмурься покрепче и перед глазами возникнет образ шабаша в базарный воскресный день. Гоп-стоп, с фронтовым окрасом.

Скажу вам честно, что далеко не каждый сможет вынести такое нашествие воинов-героев!

А что делать, когда молодая кровь не успокоилась в жилах, адреналин зашкаливает, а эмоции бьют через край?

В таких случаях, единственное спасение для снятия внутреннего напряжения, это отдых. Естественно, через богатырский сон.

Если место отдыха было уже определено, то в первую очередь задача ротного была определиться с постоем лошадей. Обеспечить их фуражом, указать место под стойло, напоить живое госимущество.

Дав команды, я убедился, что ездовые все поняли правильно. Они, мужики спорые. Сноровистые. Лучше к ним не лезть с советами. Сами все смекнут, и все устроят как надо. Мужицкая хватка, одним словом.

Пока разбирался с лошадьми, полевая кухня уже раскочегарила походную печь. Надо было поскорее утолить голод боевых товарищей.

Как бы ни устали бойцы и тяжело им не было, а без шутки-прибаутки никак было нельзя. Слышу, громкий смех у сарая. Подхожу.

Заряжающему Коляну Молеву в ствол ППШ вставили стебелек сухостоя и закрепили на нём пойманную бабочку. Весь взвод покатывался со смеху. Бойцы показывали на нее и кричали

– Моль! Моль! Смотрите братцы, моль у Молева! Немчура, берегись Молева! Особо, когда из ППШ шмалять будет! – шум и хохот стоял невообразимый.

Смешно и прикольно было всем, кроме Коляна. Я-то понимал, что он тут присутствует всего лишь опосредовано. Просто людям надо было, каким либо образом адреналин сбросить, потому что близкое ощущение смерти отошло на второй план. Можно сказать, было отложено и перенесено на завтра.

А в другом углу двора, были развлечения по жесткому. Бойцы разыгрывали «ромашку». Проигравшие, получали под загривок приличного «леща». Хилые и тщедушные, летели носом прямёхонько в пыльную колею. Под различные шутки и прибаутки, естественно.

Провинившиеся на марше нарядники чистили картошку у белоснежной стенки флигеля. Все четверо мирно переговаривались между собой, не обращая внимания на всеобщий гвалт. Но, вот, рядовой Ибрагимов привстал, чтобы дотянуться до плавающей в воде картошки, а когда попытался сесть, чурбачок уже убрали. Ну и полетел, конечно, вверх тормашками.

Дальше он безуспешно гонял виновника проказы пару кругов по двору. Обменявшись затрещинами, нарядники снова мирно уселись рядышком, продолжая чистить картофель.

От полевой кухни на все подворье распространялся потрясающе аппетитный запах перловой каши по-флотски.

Ротный балагур, сержант Сарафанов, приобняв таких же юморных шутников о чем-то договаривался с ними. Подойдя ко мне, детально изложил план посвящения в гвардейцы толмача-переводчика. Ну а что тут такого, пришлось соглашаться.

Между прочим, нам было по двадцать лет. А на привалах, за разными развесёлыми штучками-дрючками стояла очередь. Солдаты, несмотря на военно-полевые условия, о шутке никогда не забывали. И ценили её особо.

Пригласив Василька для общения с аборигенами, взвод поочерёдно вышел за территорию подворья для осмотра местности. Потолкавшись по луговине, люди вернулись к ограде.

Все были безумно голодными. Потрясающе аппетитный запах солдатской каши витал в воздухе.

Сарафанов подозвал переводчика и объяснил ему аксиому, что когда обед бывает готов, у кухонных баков случается настоящий аврал и штурм. Кто первый-тот сытый. А кто не прорвался к заветному походнику, извините, в следующий раз удачливее будет.

Хилый Василёк со своим тщедушным видом увял.

– Ничего, брат, есть шанс. Ты у нас парень шустрый. Будешь знаменосцем. А мы уж за тобой тараном. Живо разгоним не «нашу» братву, – подбодрили его служивые.

Посыльный Сидорчук протянул Васильку трофейную шелковую голубую скатерть. Объяснил, что под дружные крики «ура» мы все должны ворваться во двор. Главная задача отбить у повара флягу каши, чтобы всем хватило

– Будем праздновать твою «гвардию»! Все понял?

Василек удивленно хлопал глазами и согласно кивал головой.

Тут же подскочил ефрейтор Юрка Васильев и протянул длинную ольховую вицу

– Привяжи свой флаг, переводчик!

Не давая толмачу опомниться, Сарафанов построил бойцов в две шеренги. Прозвучала команда

– Вперед!

Выталкивая Василька в первые ряды, бегущие ринулись следом за ним с криками, шумом и гамом к входным воротам. Окрыленный массовым психозом, Василек орал громче всех. Ему представлялось, что он чуть ли не настоящий командир-герой. А за ним его боевые друзья-товарищи, солдаты.

Добежав до ворот и не забегая во двор, приколисты-юмористы резко свернули вправо-влево от дверного проёма.

Получилось так, что Василёк в единственном числе ворвался на подворье.

…А теперь представьте себе следующую картину.

Голодные бойцы, мирно переминаясь с ноги на ногу, стояли в очереди со своими котелками за пайкой армейской перловой каши по-флотски. И, вдруг, с истошными криками: «Ур-р-а-а!» с высоко поднятым голубым флагом во двор влетает Василек и несется к полевой кухне.

От неожиданности, кто-то уронил котелок. Кто-то расступился. А кто-то неподвижно застыл в недоумении.

Василек же подскочил к котлам и воткнул в землю древко своего флага. Самодовольно улыбнувшись, он потребовал у повара целую флягу каши для своего взвода. Ведь им предстояло отпраздновать посвящение его в гвардию.

Во дворе воцарилась мёртвая тишина…

До Василька стало с трудом что-то доходить. Оглянувшись, он не увидел за своей спиной ни одного солдата из своего взвода.

Лишь посредине двора, с голубым знаменем у ноги одиноко стоял ошарашенный от предательства Василек.