Следак (СИ) - Базилио Аноним Страница 3

— А? Чего? — я в это время раздумывал над значением слова "комсорг" поэтому не сразу среагировал.

— Девушка, у вашего товарища травма, его машина сбила. Не до собраний ему пока, — вновь раздраженно влез Попов. — Вы видели что произошло? Нет? Тогда прошу вас покинуть место происшествия! И бабушку проводите уже до дома! — крикнул он столпившимся возле успокоившейся старухи людям.

— Протокол читаем, подписываем! — это уже нам с Зудилиной.

Ольга первой схватила документ, а я задумался над тем что эту Лебедеву отпускать никак нельзя. Раз она меня знает, то может оказаться полезной.

— Лебедева, — крикнул я в спину удаляющемуся комсоргу. — Подожди меня, я сейчас.

— Парень, ты куда это собрался? Сейчас скорая приедет, — придержал меня Горзеев.

— Да нормально все со мной, идти мне надо, — поморщился я от навязчивой заботы и как аргумент добавил. — На комсомольское собрание.

— Протокол подпиши и иди, комсомолец, — подсуетился с протоколом Попов, сунув мне его в руки.

— В райотдел бы надо заехать, объяснения взять, — забеспокоился Горзеев.

— Да завтра подъедут, все же живы, — отмахнулся Попов. Его явно наше ДТП до печенок уже пробрало.

Первым делом я посмотрел дату, именно она меня больше всего сейчас интересовала — 18.06.1976 года. На дате я и завис ненадолго. Да уж занесло. Текст протокола со схемой я просмотрел бегло, подписал их буквой "Ч" с завитком и, прихрамывая, поплелся в сторону Лебедевой. Смысла торчать здесь и что-то доказывать именно сейчас не было. Свидетелей нет, тормозной путь короткий, она водитель, я пешеход, так что как-нибудь потом отбрехаюсь. А вот устраиваться в этой жизни нужно уже сегодня, Лебедева же — ключ от этой новой жизни, удачно подвернувшийся мне ключ.

Глава 2

— Чапыра, а ты вообще как себя чувствуешь? — нарушила тишину Лебедева, когда мы зашли на территорию студенческого городка.

— Да как тебе сказать, — неопределенно начал я, соображая, как бы половчее из нее информацию выудить.

— Вижу, что сегодня от тебя толку не будет, — перебила комсорг, оценивающе рассматривая хромающего меня через свои окуляры.

Девушка вздохнула, что-то прикинув в уме.

— Ладно, пошли до общежития тебя провожу, а то упадешь еще по дороге. А мне потом отписывайся, — резюмировала она итог своих размышлений.

"Общежития?! — не на шутку встревожился я. — Прощай моя двухуровневая квартира"

Мы подошли к унылому пятиэтажному зданию из серого кирпича. В мое время его фасад был облицован панелями, из-за чего общежитие имело более презентабельный вид.

Мы прошли холл, на ходу обменявшись приветствиями с выглянувшей из служебного помещения вахтершей. Поднялись по щербатой лестнице с погнутыми перилами на третий этаж и уткнулись в одну из дверей.

Лебедева безрезультатно подергала ручку.

— Открывай. Чего ждешь? — поторопила она меня.

Я вновь ощупал свои карманы и нашел-таки заветный ключик.

Дверь распахнулась, и я с опаской замер на пороге, не решаясь сделать еще один шаг в новую жизнь. Но долго рефлексировать мне не дали, беспардонно протолкнув внутрь комнаты.

— Ну вы и свиньи, — неодобрительно произнесла комсорг, намекая на бардак в комнате. Девушка стремительно подошла к заваленному учебниками, конспектами и посудой столу. — Пойду воду тебе принесу, — добавила она, схватив пустой стеклянный графин. — А ты, Чапыра ложись, а то что-то шатает тебя.

Я озадаченно обвел взглядом четыре кровати, тоже заваленные всяким барахлом, облезлые стены с выцветшей краской, старый покосившийся шкаф с надтреснутым зеркалом на дверце, стулья с обломанными спинками, наполовину залепленное газетами окно.

— Сюрреализм какой-то, — пробормотал я и шагнул к зеркалу. — Это сюр, сюр, сюр…, как заведенный повторял я, рассматривая свое отражение.

Запачканные от лежания на асфальте брюки-клеш с вшитыми красными клиньями и подшитыми внизу штанин металлическими застежками-молниями, цветастая рубашка с ободранными локтями, туфли на высокой платформе, по ходу самодельной. На голове длинные до плеч волосы с собранной на дороге пылью. И завершали композицию усы.

— Чапыра, с тобой всё в порядке? — от неожиданно прозвучавшего окрика я вздрогнул.

Лебедева стояла у порога, держа в руках наполненный водой графин, и обеспокоенно наблюдала за мной.

— У тебя сейчас такое выражение лица было, — произнесла она задумчиво, устраивая графин на столе.

— Ты не знаешь где ближайшая парикмахерская? — проигнорировав ее замечание, спросил я то, что меня сейчас занимало.

— В доме быта, в двух кварталах отсюда, — удивления в голосе девушки прибавилось. — А ты что, подстричься решил? — и не дожидаясь ответа. — Давно пара. Молодец!

— А сколько стрижка стоит, не знаешь? — задавая вопрос я вновь принялся исследовать свои карманы. Вытащив бумажку, я озадаченно на нее уставился. Три рубля. Интересно, это много или мало?

— Мужская стрижка копеек 20, наверно, — неуверенно ответила Лебедева, но заметив в моей руке купюру, ее голос резко сменил тональность. — Чапыра, тебе не стыдно?! Ты уже второй месяц не платишь комсомольские взносы. Говорил, денег у него нет! С тебя четыре копейки!

— Комсомольские взносы? — задумчиво переспросил я. — То есть я их платил все пять лет, что здесь учился?

— Платил. А в мае перестал платить!

— Лебедева, а что вы делаете с собранными комсомольскими взносами? — вкрадчиво поинтересовался я.

— На нужды комсомола идут, — как о самом разумеющемся ответила она.

— А я ведь комсомолец? — я приблизился к девушке так, что теперь возвышался над ней.

— Комсомолец, — кивнула она, задрав голову.

— Лебедева, меня сегодня сбила машина. Так?

Девушка опять кивнула, а я продолжил.

— Я получил травму, а значит мне потребуются поправить здоровье. Так?

Очередной кивок.

— Лекарства денег стоят. Так?

— Так.

— А еще мне потребуется новая одежда, вместо испорченной. Так?

Девушка осмотрела мой потрепанный вид, но кивать не спешила, и я понял, что дама не разделяет мои вкусы.

— Другой одежды у меня нет, — веско произнес я. Вкусы Альберта я тоже не разделял.

— Почему нет? Не голым же ты на лекции ходишь? — от своих слов девушка покраснела и вновь попыталась отодвинуться.

— Нету! — отрезал я и сделал шаг вперед, вновь нависнув над комсоргом. — А это значит…

— Что? — как-то неуверенно спросила пунцовая Лебедева.

— Мне, комсомольцу, нужна помощь, материальная помощь — вот что это значит! — подвел я итог. — Так, садись.

Я усадил девушку на один из стульев возле стола, сам уселся рядом. Вырвал из тетрадки с конспектом чистый листок, отыскал ручку и написал посередине слово "Заявление".

Лебедева следила за моими действиями то и дело поправляя очки.

— На имя кого писать? — деловито уточнил я.

— Что писать? — моргнула она в ответ и вновь поправила очки.

— Заявление о предоставлении материальной помощи, — пояснил я, сетуя про себя на тупость комсорга. — Ладно потом сама шапку напишешь, — пробормотал я и принялся составлять текст.

Все время, что я писал, Лебедева настороженно следила за движением ручки и пыталась расшифровать мой почерк.

— Ну вот и всё, — поставив число и подпись, я протянул заявление комсоргу. — Ты уж пролоббируй там мои интересы. Договорились?

— Что сделай? — мои слова оторвали девушку от чтения заявления.

— Пролоббируй. Выскажись среди своих в моих интересах. Ты же видела и аварию и то что я в ней пострадал.

— Саму аварию я не видела, — прилежно поправила меня комсорг, — но то, что ты пострадал подтвержу. И заявление твое сама в профком отдам.

— В профком? — не понял я.

— Оказанием материальной помощи студентам занимается профсоюз, — доложила она.

— Профсоюз, так профсоюз, — согласился я, включая свою улыбку и помогая девушке подняться со стула, чтобы препроводить к выходу.