Погранец - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 3

Союза. Я должен был в мотострелки попасть, уже занёс кое-что в военкомат, одному сотруднику, в автобат направляли, а меня задержали на сутки и включили в команду пограничников. Дальше сержантская учёбка и вот служба на Афганской границе. Тут наши политики в дёсны их не целовали, войны не было, но и контрабандисты только и шастали. Я так понял, после окончания службы должно было новое предложение поступить к ним идти. Уже обученный, пострелявший, в боях с контрабандистами, и даже раненый слегка. Два ордена «Красной Звезды» просто так не дают, а у меня были, да вот чем всё закончилось. Олеся в Штатах, в Калифорнии жила. Свой дом в два этажа, машина, дело, пять кафе и ресторан у неё. Хранилище накачал до восьмидесяти девяти тонн. Заполнено на восемьдесят процентов. Я на службе, отпуск не дали, что было тем и заполнял. Контрабандой. Впрочем, что там говорить, если ничего не сохранилось? Надежда была, но не вышло. Ладно хоть остальные параметры на прежнем уровне остались. Взор семь с половиной метров. Ох как тот мне помогал схроны и нычки контрабандистов искать. Даже две от шпионов было. Накрыли сеть, я за это один из орденов получил. Второе за то, что взяли боевую группу диверсантов, в нашей форме. Там погоня на грузовиках была. Также за другие достижения на службе награждён медалями по охране государственной границы. Для пограничников они. У меня обеих степеней.

Теперь по тому, в кого я попал. Семилетний Терентий умирал от воспаления лёгких после простуды. И умер, седьмого марта, и в этот же день в его теле очнулся я. Старшина Мальцев. Теперь уже бывший. Да, вы всё правильно поняли, село Андреевское в донских степях, тысяча девятьсот сорок шестой год, страна восстанавливается после разрухи, и я снова, во второй раз очнулся в теле мальчишки-калеки, с повреждённой ногой. В теле Терентия Левши. Сам в шоке. Знаете, тут не будет отца-генерала, так и буду жить в селе. Пошёл этот мудак куда подальше. Что ещё? В первый раз я три недели пластом пролежал, меня лечили, пока не появилось достаточно сил встать и забраться в бочку для инициации. Тут прошло десять дней, когда я ночью, держась за стенку, от слабости едва ходить мог, вышел на улицу, и с шестой попытки, сил не хватало, забрался в бочку, пробив ледок сверху. Вообще таяло, но март есть март, пусть и конец месяца. Тут на юге таять начинало раньше, чем на севере, понятно почему, но лёд по ночам ещё бывало покрывал коркой воду в бочке. Тем более эта ночь на удивление холодной была. Как по заказу в выбранную ночь подморозило, но я планы менять не стал. Саму воду использовали для скотины. Набирали в ведро, грели в печке и разливали по ёмкостям. А для меня каждый потерянный день это в минус сто килограмм в хранилище. А когда нырнул, думал итак слабое сердце окончательно встанет, и оно стояло, где-то секунд двадцать, изрядно меня перепугав, но заработало. Впрочем, испуг не помешал мне сделать первую попытку инициации. Стандартный способ не помог. Дважды пробовал. Тогда третья попытка, попробовал тот что инициировал Дар, когда Мальцевым был. Первая попытка, и есть, сработало, открыл Дар. А выбраться не смог, вода ледяная и чую ещё немного и превращусь в ледяную статую, тогда я напитал мышцы пси-маной и рывком выбрался, я был голышом, и отряхнувшись, дохромал, а был без костыля, прыжками до двери, проник в дом, сеней в доме не было, нужно будет построить, и на кухню. Стоит отметить, что для экономии топлива отапливалась только одна комната в доме, общий зал, где была и моя лежанка. Кухня нет. Вот так пройдя кухню и открыв утеплённую дверь, я прошёл в общий зал. Ох как тут тепло. Первым делом вытерся полотенцем, у умывальника висело, особенно мокрые волосы, потом надел штаны, подтопил печь вязанкой камыша, и наконец забрался под одеяло. Остальные спали, сопели, так и не проснулись.

Меня била крупная дрожь, вскоре и пот выступил по телу. Похоже ударная доза ледяной воды сказалась, для меня больного, но я медитировал и накапливал пси-ману. Вот так полный источник, и провёл диагностику. Лёгких и сердца, плюс верхней части тела, это всё на что хватило. А без диагностики что лечить? Мне откуда знать? А та показывает очаги, что нужно убрать. Снова на полчаса медитации, и как набрал полный Дар маной, открыл хранилище. Пять тонн. Ничего не изменилось. Полчаса работы и запустил маятник, тот начал качать хранилище, а я продолжал медитации, сидя на лежанке, завернувшись в одеяло, печку ещё раз подтопил, и занимался лечением. К утру купировал последствия ледяного купания, это все успехи. Так как я был больной, то утром меня покормили, с ложечки, и разбежались, кто в школу, кто на работу. Подошла баба Нюра, сноха Марфы Андреевны, она днём с нами и сидела. А я лечился. За трое суток полностью вылечил воспаление лёгких, потом сердце. Слабое оно, усилил, как и лёгкое. На это всё с лечением ушло девять дней. Потом время так и бежало, уже май наступил, расцвели бутоны на деревьях, тех садовых что уцелели, два всего, да и то изувеченные. Ещё три саженца было посажено, ожили, но урожая долго ждать, не в этом году точно. Копался огород, я на солнышке днём отдыхал, не участвовал. А так считай выздоровел, поэтому считаюсь работником, вот мне мелкую работу и поручали, за Ниной приглядывал, а я потихоньку лечил тело. Там хватало старых болезней, да одна нога чего стоит. Ею я пока не занимался. Та слабо ощущалась, как полено. Нервы повреждены, не удивительно. А так как более-менее ходить стал, с Глашей, старшей приёмной дочкой Марфы Андреевны, сходил на речку. Ниже по течению, подальше от сетей братьев Трубиных. Та оставила меня с ведром и ушла, обещала подойти через пару часов. Сама Глаша ещё училась, последний восьмой класс, но у неё «окно» было, урок отменили. Забежала на минуту домой, вот я её и привлёк, благо с Ниной баба Нюра сидела. После уроков придёт, унесёт улов, если он будет. Судя по иронии в голосе, та особо в это не верила. А я телекинезом выдёргивал рыбу, дёргал руками, как будто подсекаю, издали поди рассмотри есть леска в руках или нет. Полное ведро. И с десяток довольно крупных. Глафира была сильно ошарашена, но ведро отнесла домой, там рыба разошлась по соседям, но и нам