Англичанка г… - Андрей Готлибович Шопперт Страница 3

виде топлива мазут? Или на асфальт? Второй способ перегонять нефть на керосин на месте и возить в столицы уже готовый керосин. Кох попробовал оба способа. Оказалось, некие братья Дубинины керосин или, как его сейчас называют, светлую нефть уже в Грозном гонят. Само название «Керосин» ещё не придумали и не запатентовали. Так Сашка там купил сотню бочек этого «керосина» и привёз в Москву. Там пришлось делать повторную перегонку, слишком много в ней (в светлой нефти) бензина оказалось. Получилось почти рубль ведро себестоимость. Да, горит чуть ярче, но стоит в десять раз дороже. Попробовал нефть завезти и тут сразу перегнать, получилось, с учётом продажи бензина в аптеках, и мазута, как топлива, семьдесят копеек за ведро. Один чёрт, в семь раз дороже чем у него светильный спирт.

Вывод Сашка сделал такой. Пока связываться с нефтью и керосином не стоит. Светильный спирт проще в получении, дешевле, и не имеет отвратной привычки керосина в любую мелкую щель или дырочку пролазить. Кох физиком теоретиком не был, там что-то с текучестью и смачиваемостью связано. Есть версия, что одной из причин гибели экспедиции Скотта к Южному полюсу именно это свойство керосина и явилось. Там были кожаные прокладки на канистрах со спиртом. Оставил их по дороге Скотт в двух лагерях, пришёл назад, узнав, что полюс уже Амундсен открыл, и тут бамс, а канистры пустые. Ну, и до кучи там они были оловом пропаяны. Путешественники не знали, что на морозе олово «заболевает» оловянной чумой: блестящий белый металл сначала превращается в тускло-серый, а затем рассыпается в порошок. Происходит это потому, что при температуре ниже 13°С кристаллическая решетка олова перестраивается. Олово рассыпалось, кожа скукожилась, а керосин весь просочился наружу и испарился.

Теперь у Аньки (на неё же всё записано) десяток заводов по всей стране, где производят сначала спирт из картофеля, а потом с добавлением скипидара и светильный спирт. Кто его знает появится ли надобность теперь в керосине? Он просто не выдержит конкуренцию со светильным спиртом. Пока не придумают двигатели внутреннего сгорания и паровые двигатели на мазуте. Ну, есть время.

Денег совместное предприятие приносит столько, что их хватает почти на все задумки Сашки. А сейчас ещё миллионы, в прямом смысле этого слова серебряных рублей потекут из карманов знати в Сашкины. Сто мест в левом крыле Пульмонологического центра и пусть в среднем пятнадцать тысяч в год стоит лечение. Итого полтора миллиона рублей.

— Ань, всё, поехали. Или я один поеду! Правда, неудобно.

— Поехали. Но если на мне платье расползётся по швам, и я там голая перед народом окажусь, то я тебе ухо откушу. Ночью. Как-нибудь.

Глава 2

Событие второе

Выпьем за тех, кто на борту, за бортом сами напьются…

Моряка лишь в одном случае называют человеком — КОГДА ОН ЗА БОРТОМ…

Болоховское почти и не изменилось. Они с Анькой жили всё в том же тереме сказочном… может и не совсем в том же… Чуть больше стал. Все хозяйственные постройки давно снесли и к терему пристроили позади два крыла, из-за того, что пристраивали не сразу, а лет через пять одно от другого и из-за яблоневого сада старого, который Сашка рубить не дал, терем получился в виде звезды трёхлучевой, как на капоте мерседесов. Пристраивали для детей… А теперь осталось трое из пятерых. Нет, не умер никто, старшие просто служат в армии. Оба в Москве. Должны сегодня были приехать на такой праздник, но нет пока. Хотя могут и в Басково родителей дожидаться, общаясь с братьями. Там Александр, которому стукнуло четырнадцать, учится с сегодняшнего дня в школе гардемаринов, а двое младших погодки Фёдор и Сергей в кадетской школе. Сергею одиннадцать. И это единственный сын Сашки и Аньки. Больше бог не дал, и за этого спасибо. Он болезнь Дауна от Сашки не унаследовал. Нормальный мальчик растёт похожий на остальных Болоховских. В деда порода пошла, все будут за метр восемьдесят. Как определили? Да, элементарно, есть простая народная мудрость. Измерь рост ребёнка в два года и умножь на два, получится рост во взрослом состоянии плюс — минус сантиметр — два. Измерили, не проблема же, Сергунька был девяносто один сантиметр. Так что, метр восемьдесят два должен вырасти. Ну и плюс правильное питание и физические нагрузки. Никуда не денется — вырастет. Остальные четверо — все дети Ксении и Николая Ивановича, царствие им небесное. Умерли они в один год с разницей всего в несколько дней. В 1837 году. Сначала князь Николай Иванович Болоховский погиб. Они на Тульском оружейном заводе испытывали новую партию орудий 12-ти фунтовых. И одно орудие, как потом выяснилось при расследовании, зарядили двумя зарядами пороха. Все проверяющие были в укрытие за сорок метров от орудия, но отлетевший при разрыве ствола кусок чугуна на излёте тюкнул Николая Ивановича в висок. Сломал височную кость, а когда князь упал, то именно на правый бок, а осколок попал в правый висок, и при падении он этот осколок сам себе в мозг и загнал. На месте скончался.

А Ксения была тогда беременна четвёртым ребёнком, уже девятый месяц был. И от горя, и переживаний начались роды преждевременные. Ни Сашки, ни Аньки в тот момент в Туле не было. Они уехали к князю Ивану Сергеевичу Мещерскому в Лотошино, (Подмосковье), где тот построил завод по производству сыра. Рулил производством там швейцарец Йоганн Мюллер. Сыры делали из местного сырья. В Лотошино уже три поколения Мещерских завозили племенных коров со всей Европы, в том числе и из Швейцарии. Сыры Мюллер делал по швейцарским рецептам — Голландский, Тильзит, Бакштейн. А потом и сам разработал новый собственный сорт — «Мещерский», который закупали лучшие магазины и ресторации Москвы и Санкт-Петербурга. Приехали Сашка с Анькой туда не просто так. При заводе имелась лаборатория для выращивания чистых культур закваски, которыми Иван Сергеевич обещал с Анной Тимофеевной поделиться. Сашка хотел и коровок присмотреть. Всё же местные коровёнки в Болоховском и Басково молока давали чуть. Пять литров — это был рекорд в его имениях. Кавказские овчарки в Басково были размером с тех коров. Мещерский же хвастал надоями в два ведра в день.

В общем, вернулись они через десять дней в Тулу из Первопрестольной, пошли к родичам, а там хоронят Ксению, а Николая Ивановича уже схоронили.