Победив, заточи нож - Виктор Иванович Тюрин Страница 3

плохого урожая или природных катаклизмов, причем возможности что-либо обжаловать просто не существовало. Каковы бы ни были источники налогов, все деньги, прежде чем достичь королевских сундуков, проходили через множество рук, что давало возможность нечистым на руку людям воровать государственные деньги. Когда средства, собранные на местах, оказывались в региональных королевских казначействах, разбросанных по всей стране, из них сначала забирали средства на жалованье местным чиновникам и расквартированным в районе войскам. После этих вычетов оставшееся (если что-то вообще оставалось) попадало в центральное казначейство в Париже. Такая несовершенная система сбора налогов порождала море возможностей для коррупции, растрат и задержек. Гневные обвинения в мошенничестве и воровстве в адрес королевских чиновников, финансистов и сборщиков налогов можно было услышать от каждого человека.

Лекция о налогах затянулась надолго, к тому же было много специфической информации, которую мне не всегда удавалось схватывать, хотя Дюваль и старался говорить как можно проще. Также сбивали с толку множество примеров и ссылок на принятые законы, королевские ордонансы и эдикты.

– Я не зря спросил: грамотный ли ты? Возьми эту книгу. Там закладка, начинай читать с начала страницы.

С горем пополам я осилил страницу, на которую у меня ушло, наверно, минут семь-восемь.

– Расскажи, что прочитал.

После моего краткого и далеко не точного пересказа наставник строго и недовольно сказал:

– Плохо. Думал, сам почитаешь. Ладно. Встречаемся завтра с утра, в то же самое время.

Он встал, неторопливо собрал свои вещи и ушел, не попрощавшись. Мне очень хотелось узнать, какое дело мне собираются поручить, но спрашивать у Дюваля не стал, так как, скорее всего, он должен был дать мне общий обзор по этой теме, а ставить задачи мне будут совсем другие люди.

– До завтра, сударь, – попрощался я с ним, когда он уже стоял на пороге.

Мне показалось, что его голова чуть склонилась. Впрочем, это могло мне и показаться. Времени на анализ у меня не было, так как приходилось сразу усваивать большой объем информации, о которой до этого урока я имел довольно относительное понятие. К тому же это был какой-то уж больно крутой и непонятный поворот в моей новой работе, причем с ходу, без подготовки.

«Старичок, судя по всему, большой специалист по налогам. Цифры, параграфы, статьи у него прямо от зубов отлетают. Ни разу в свои гроссбухи не заглянул. Вывод сделать несложно, но будет ли он правилен? Похоже, предстоит мне дорога дальняя, рядом с королевским ревизором. Будем мы с ним выявлять мошенников, которые запустили руку в королевскую казну. Вот только зачем я ревизору? Вести тайную слежку за ворюгами? А может, мне поручат следить за самими ревизорами, чтобы те не договорились с местными жуликами? Ну, пройду я учебный курс по налогам. И что мне это даст? Людей я там не знаю, обстановку не знаю. Ладно. Будет завтра, а там смотришь, что-нибудь и прояснится. Интересно, сколько мы тут просидели? Часа три как минимум. Духота. Жарко. Может, гроза будет? И все-таки почему я? Стоп. Как же я раньше об этом не подумал! Так вот откуда меня так хорошо знает сеньор де Бомон! Похоже, я и раньше для него подобную работу выполнял».

Спустившись вниз, я подошел к Жерару, который с явным любопытством смотрел на меня. Было видно, что его тоже удивило, сколько времени у нас ушло на разговор. Спрашивать он ничего не стал, зато сразу предложил:

– Вина налить?

– Налей. Похоже, гроза собирается.

– Обязательно будет, у меня разрубленное плечо ломает. Это всегда к непогоде. Есть будешь?

– Спрашиваешь! Я же еще не завтракал.

– Как насчет овощного супа и жареной рыбы?

– Давай.

Выйдя из таверны, сначала я определился со временем. Судя по всему, сейчас было ближе к полудню или, согласно молитвенным часам, – секста, час шестой. Полоса сизых туч надвигалась на город. Солнце пекло нестерпимо, прибавляя еще больше духоты в раскаленный воздух. Сытый желудок и жара клонили ко сну. Желание идти к Луи заниматься испарилось, как капля воды на раскаленной сковороде. Где-то далеко, и пока еще негромко, ударил гром. Многие из прохожих, бросая взгляды на небо, быстро крестились, а у иных шевелились губы, они читали молитву. Ненастье, сопровождающееся дождем, ослепительными вспышками молнии и раскатами грома представляло для простого человека угрозу, причем чисто психологического плана. Это бог, создатель наш, гневается на нас за грехи наши тяжкие, так думали и говорили в народе. Я так не думал, но тот же гром поставил точку в моих сомнениях, поэтому отправился домой, собираясь в очередной раз удивить хозяйку.

Раздевшись до нижнего белья, я прилег на кровать и незаметно провалился в сон. Проснулся уже от сильного удара грома. Городской шум разом прекратился, и я снова уснул, убаюканный ровным шумом упавшего с небес дождя. Проснулся я, уже когда гроза почти закончилась. Подойдя к окну, увидел отмытое до прозрачной голубизны небо и с удовольствием втянул в легкие пока еще свежий и бодрящий воздух. Выйдя на улицу, я решил, что сейчас самое время для загородной прогулки. Вернувшись в «Дубовый лист» и оседлав коня, я отправился на прогулку за город, а закончил свой день в таверне «Меч и роза» хорошей дракой.

Второе занятие началось коротким повторением предыдущего занятия, а затем Жан Дюваль устроил мне короткий экзамен, при этом, похоже, я снова удивил его своей сообразительностью. Скажу честно, я старался, так как мне надо было усиливать свои позиции в новой должности, а чем больше хороших отзывов, тем лучше. Затем мы перешли к новой теме, которую можно было назвать «Король, чиновники и злоупотребления властью».

Дело в том, что в средневековой Франции полностью отсутствовала упорядоченность в сборе налогов, что порождало чрезвычайную сложность и запутанность финансовой системы государства. Фактически в каждом отдельном городе или провинции существовала собственная внутренняя налоговая система, поэтому обычным явлением было откровенное несоответствие размеров налогов. Дюваль привел мне десяток примеров, когда чиновников смещали целыми палатами, как это сделали в августе 1462 года, когда были смещены все элю (сборщики) косвенных налогов в Париже, или когда генерального советника по делам косвенных сборов Жана Компэна король Людовик XI сместил в 1465 году. Его обвинили в измене и посадили в тюрьму.

Дюваль сказал, что лично он считает, что все смещения за злоупотребления в финансовой сфере чаще всего касались чиновников в столице и крупных городах, где чиновник легче подвергался контролю, а в провинции такие проверки происходили редко, да и о приездах ревизоров там всегда знали заранее, поэтому гнева короля здесь никто не боялся. Теперь было принято решение такое