Александр Богатырёв - Два дурака на чемодан алмазов Страница 30

Если у англичанина и были какие-то сомнения в том, что братья не соображают, что несут, то тут они исчезли. Слишком подробно было расписано.

— Неужели вы сэр, собираетесь туда отправиться и изучать эту болезнь? — высказал предположение Василий.

— А почему бы и нет? — с некоторой обидой произнёс Генри.

— В таком случае, напишите завещание. — резко заявил Григорий. — Обязательно. А всем, кто с вами пойдёт, тоже объясните куда они идут и тоже потребуйте чтобы они написали завещания. Ну а если таки пойдёте, то вам совет: не прикасайтесь к заражённым. Закрывайте рот марлей, закрывайте глаза маской. И вообще ни в коем случае не подходите близко ни к заражённым, ни к каким-либо мёртвым или больным животным. Эбола передаётся как контактным способом, так и воздушно-капельным путём. Передаётся как животными, так и птицами. Наш проводник заболел через два дня, после того, как на него упала мёртвая птица. Все носильщики, кто ухаживал за ним, и далее хоронил — умерли.

— Но как же вы убереглись?

— Хм… Нам повезло. Ну и… резиновые перчатки, маски и прочее, и прочее.

— Есть ли какое-нибудь средство от этой болезни? Вы слышали от дикарей?

— Нет от этой болезни никакого средства, так как это вирус, а не бактерия — брякнул Григорий.

— Так это яд?[4] — спохватился англичанин.

— Нет, сэр, это не яд. — поспешил загладить оплошность Василий. — Мы так назвали микроорганизм, меньше обычной бактерии. Который проходит через фильтры… Или вы не знакомы с трудами уважаемого Ивановского?[5]

— Нет, сэр. Не знаком.

— Гм… Что-то вы тут в Европах от жизни отстали! — в свою очередь брякнул Василий, чем вызвал удивление английского учёного. — Вам надо срочно ознакомиться с его доказательством.

— Но из того, что вы говорите, сэр, следует, что от бактерий средство есть? — заметив оговорку, прицепился Генри. Тут уже обоим братьям понадобилось срочно вспомнить когда были открыты антибиотики. И снова играть взятую роль.

— Есть. — демонстративно пожал плечами Василий. — И его знают очень многие народы мира. За исключением, почему-то Европы и европейских учёных.[6] В Индии, даже известно лекарство, которое лечит психические заболевания.[7] Но ваши исследователи там, почему-то напрочь отбрасывают знания индийцев, считая что они дикари.

— А разве не так? — возмутился англичанин.

— А они считают дикарями вас. — развёл руками Василий. — так что вы квиты. Мы изучали по всему свету вот такие знания. И пришли к выводу, что по многим направлениям Европейские учёные просто неучи. Точнее по большинству значимых для людей направлений — вообще неучи. Европа, надо отдать ей должное, выбилась в лидеры только в одном — в военном применении накопленных знаний. В военной технике. Во всём остальном — тотальное отставание.

Григорий тут же сообразил куда ветер дует и поспешил вступить в разговор.

— Но если копнуть глубже, — оседлал он своего любимого конька (Василий еле заметно кивнул поощряя его) — то обнаружится интересная деталь. В древности эти народы обладали такими знаниями, до которых европейские исследователи не то, что не дошли, но и даже не подозревают.

— Например? — скептически бросил англичанин, но это он сделал зря. Григорию это только и надо было.

— Например? Ха! То, что масса эквивалентна энергии! — воскликнул Григорий и тут же в своём блокноте, под картой Заира написал Е=mc2 . И пояснил что значит каждый знак.

Василий на этот пассаж еле сдержал на лице серьёзное выражение.

— Но это бред! — тут же заявил с апломбом англичанин.

— Да? — Скептически заметил Григорий. — Ничего! Скоро и до ваших физиков дойдёт. Но и это не всё! Ответьте на вопрос: Свет волна или частица?

— Волна, естественно!

— А вот и неправда! — торжествующе заметил Григорий. Если будете смотреть по публикациям, заметьте такое явление как фотоэффект.

— Но тогда что есть свет? Частица?

— Частица, со свойствами волны.

— Но это бред! — снова повторил англичанин.

И тут, как говорится, «Остапа понесло». Почувствовав, что есть уши, на которые очень хорошо можно загрузить тонну другую лапши, Григорий завёлся. И завело его именно вот это отрицание оппонента. Он отрицал, но вместе с тем, как было видно, подспудно сомневался в том, что говорит и был готов принять альтернативное знание. И эта альтернатива его до изжоги тянула к себе.

Забытый журналист Эдвин, уткнувшись в свой блокнот, лихорадочно писал, писал и писал. Чуть не плача от того, что часто просто не успевает за говорливым Григорием.

Василий же, наблюдая за этими потугами рыцаря пера, тихо посмеивался. Но вдруг англичанин заявил такое, что даже Василия подбросило.

— Но сделать летательный аппарат тяжелее воздуха невозможно! Это доказано!

— Как так «доказано», если летает?!! — хором воскликнули братья.

Журналист от такого неожиданного заявления сломал карандаш и уронил его на пол.

— Ваши доказательства господа! — обиделся англичанин.

— Вам простейшее сэр, или чтобы самим полететь? — ехидно спросил Григорий.

— Давайте, для начала, простейшее.

Григорий выдрал из блокнота лист и быстро сделал бумажный самолётик. И уже в следующую секунду сей «летательный аппарат» гордо скользил над столами паба.

— Это простейшее доказательство. К тому же вы забыли уважаемого Отто Лилиенталя!

— Но Лилиенталь создал аппарат, который планирует. Но не летает. Также как и ваша бумажная модель. — не сдавался англичанин.

— Вы хотите, чтобы мы сделали этот самый самолёт? — насмешливо заявил Григорий.

— Да, сэр! — невозмутимо заявил нахал.

— Да элементарно! — снова заржал Григорий, чем вогнал в шок обоих «аборигенов». Но тут же сильно их заинтриговал, бросив Василию. — Брат! Когда мы его можем собрать?

Василий невозмутимо пожал плечами.

— Ну… Думаю, в течение пары-тройки месяцев. Как только мы придём в Петербург.

Джентльмен оказался настырный. Прежде чем попрощаться, он заключил пари, что ни за три, ни за шесть месяцев, братья не сделают самолёт. Пари было заключено пустяковое, на бутылку коньяка «Курвуазье Наполеон». Но и Василия, и Григория, «заело».

Они дали себе слово, во что бы то ни стало самолёт всё-таки сделать за три месяца. Тут же, как только Генри откланялся, распределили кто за что отвечает. Так как Григорий был заядлым дельтапланеристом, то на нём — общая конструкция дельтаплана.

Василий взял на себя двигатель. Как самое сложное в настоящее время. Но так как насущными были несколько иные дела, пришлось их отложить.

А насущным было выяснение некоторых цен и конъюнктуры рынка алмазов. Василий выяснил, для начала, цены продажные. А потом и цены на покупку. И то и другое его вполне удовлетворило. И когда он вынырнул из этих самых забот, то оказалось что он живёт как бы не уже в совсем ином мире.

В Европе паника и психоз достигли апогея.

Везде, куда бы Григорий ни приходил, обсуждались одни и те же «новости» — «Корабль-Призрак», и «Новая Чума».

Но, как было хорошо видно, «новая чума» была очень сильно потеснена «Кораблём-Призраком».

Со значительным отрывом от них следовали новости о разных новых религиозных «пророках» и их высказываниях, а в сущности новых кликушах, до которых не дотянулись цепкие руки местной «карательной» психиатрии.

В связи с этим, наметился и ещё один «тренд» — Страх Африки. Колониальные империи трещали. Падение товарооборота с африканскими колониями, привело к падению многих компаний и вызвало натуральный экономический кризис.

А за кризисами, всегда маячит только один призрак — войны.

Григорий, видя такое, мотался как угорелый, почуяв, что и для них двоих тут запахло жареным. Единственно, чего он добился, так это культа среди почитателей, и лютой ненависти буржуинов, завязанных на поставки из Африки. Автора «Бриллиантового заложника» они стали воспринимать как того самого «дурного вестника», приносящего несчастья. И тут уже не до рациональных объяснений… Ибо ненависть была натурально иррациональная.

Видя это, Григорий только и смог сделать против, так это небольшой культик героев, плюс постарался перенацелить ненависть на тех, кто ломился осваивать глухие районы Африканского континента.

Тем не менее, спустя недели три, помимо усилий Григория, об изначальной причине паники — книге с красочным описанием эболы, — начали потихоньку забывать. И весь скандал с паникой начали приобретать вообще какие-то совершенно иррациональные черты. Тем более, что начались выступления учёных разных стран, которые «как дважды два» пытались доказать, что описанное в романе «Бриллиантовый заложник» — не более чем выдумка.