Владимир Свержин - Железный Сокол Гардарики Страница 30

Я выразил неудовольствие на лице, но Штаден продолжал, казалось, не замечая его:

– Должен вам также сообщить, что орденские правила касаются и всякого рода челяди. Все братья обязаны помогать друг другу, но во время несения службы должны обходиться без какой-либо иной подмоги, нежели уставом предусмотрено. Вследствие чего драбант ваш повинен отправляться к гетману Вишневецкому вместе с атаманом Гонтой и его людьми.

– Но это невозможно, – начал было возмущаться я.

– Вальтер, послушайте меня. Слуга он вам или нет – сейчас не важно. Поразмыслите сами. На кону не только наш план. Стоит вам заартачиться – царь Иоанн решит, что вы не желаете искать своего беглого родича. И как только он так решит – ваша голова слетит с плеч, а следом – и моя, поскольку я этой самой головой за вас в ответе. Несчастный, подумайте если не о нас, то о тех иноземцах, которые спасли жизни свои, поступив на службу в мою сотню. Если уж мне несдобровать, то им и подавно! Ежели вы надеетесь, что люди Вишневецкого снова придут вам на помощь, то выбросьте это из головы. Нынче же днем они выступают в обратный путь.

– Разлучник коварный, – проклюнулся Лис, подпуская в тон глицериновой слезы. – Кстати, у Гонты по поводу отъезда никто не мычит, не телится.

– Но мы с Сергеем вместе уже несколько лет…

Генрих поморщился:

– Не забывайте, армия под командованием Вишневецкого очень скоро отправится в Ливонию. Если желаете, я могу назвать вам надежное место, где он отыщет нас, скажем, через месяц.

– Аукцион неслыханной щедрости, – восхитился Лис. – Буквально – засада по блату.

– Кстати насчет засад, – вмешался я. – Ты Гонту предупредил?

– Ага. Он рвется в бой. Может, поинтересуешься, какую программу увеселений твой корефан подготовил для сечевиков?

– Интересно, как ты себе это представляешь? «Дорогой Генрих, я тут намедни подслушал, что ты обещал царю извести казаков. Будь добр, расскажи, каким именно образом ты это намерен сделать, а то мне необходимо их предупредить».

– Отмазался – так отмазался. А еще лорд, называется! Все приходится делать самому. Долой угнетателей боевого казачества!

– Вы правы, Генрих. Но как же мы с вами встретимся в Ливонии?

– Там есть замок Феллин, – роняя гору с плеч, быстро заговорил опричник. – Рядом с ним поселок, у въезда – большой постоялый двор. Он называется «Три голубя». Его хозяин Гюнтер Мунк – мой старый приятель. Он поможет нам добраться до империи, и через него же ваш драбант отыщет нас. Я сам передам ему эту весть.

– Зачем же, не трудитесь. Как только он придет сюда…

– Вероятно, он больше сюда не придет, – перебил меня Генрих. – Все готово к отправке царских даров гетману. Приказ об отъезде Гонты у меня на руках. Будет лучше, если ваш соратник покинет Москву вместе со всеми этими голодранцами. Тем паче с рассвета запрещено впускать казаков в Александровскую слободу. Ваш же друг числится, как мы помним, в посольстве князя Вишневецкого.

– Что ж, если так, прошу вас сообщить ему все в точности, не держа в сердце прежних обид, – с грустью в голосе заявил я.

– Можете не сомневаться. – Опричник глянул мне прямо в глаза. – Я перескажу ему все в лучшем виде. А теперь позвольте откланяться.

– Капитан, а какой у Штадена лучший вид?

Дверь за моим гостем затворилась, и, опасливо высунувшись из-за двери, страж неуверенно поинтересовался, глядя на принесенные ведра:

– Быть может, умыться желаете?

– Пожалуй, – благосклонно кивнул я, стягивая рубаху. Связь пошла в тот самый момент, когда плотная струя воды ударила мне в ладони.

– База вызывает Джокера-1. Джокер-1, ответьте Базе.

– На связи, – плеская в лицо водой, отозвался я.

– Сегодня ночью и утром есть плотная засечка объекта, – без лишних эмоций, точно речь шла об угнанном автомобиле, сообщила барышня-диспетчер.

– Да ну! И где же?

– Семь пятнадцатисекундных выходов в эфир, – продолжала база. – Направление от Суздаля к Новгороду.

– О! Есть свежая версия, – вмешался в наши переговоры Джокер-2. – Баренса просто замумукал здешний коронованный вурдалак, и он решил оттянуться по всей длине. Проехаться по золотому кольцу, взглянуть на монастыри, крепостные стены, сувениров прикупить опять же…

– Джокер-2, – с досадой отозвалась девушка Европа-Центр. – Как не стыдно! Прекратите нести околесину.

– Не-е! Ну а шо? Ему наши святыни в падлу?

На канале связи повисла неоправданно долгая пауза.

– Странно… – Голос девушки на этот раз звучал озадаченно. – Джокеры, я укрупнила план-карту засечек. Первая располагается на территории Покровского женского монастыря.

– Вот она, истина после вскрытия, – не замедлил откомментировать новость Сергей. – Капитан, твой дядя буквально решил сорвать покровы с обитательниц монастыря… Ну, может, не всех. Возраст не тот. Но, как говорится, вектор направлен твердо.

– Погоди, – оборвал я друга. – Здесь что-то другое. Это наверняка какой-то знак…

– Плюс? Минус? Равно?

– Извлечь корень! – отмахнулся я. – База, необходимо проверить историческую подоплеку всех мест последних засечек.

– За какой период?

– Для начала – за последние сто лет. Возможно, что-нибудь и всплывет.

– Всплывают обычно трупы, – едко заметил Лис.

– Может, и трупы. Кто знает…

– Когда получим ответ – немедленно свяжемся. Отбой, – отозвалась база.

Обещанные Штаденом изменения в моей участи не заставили долго ждать. Едва успел я одеться, как мимо стражника прошествовали трое орденских братьев, дабы помочь доставить вещи к месту нового обитания. Нависший прямо над головой свод убогой келейки, по замыслу архитектора, казалось, должен был давить на макушки статных обитателей этого диковинного монастыря. Сквозь узкое оконце, затянутое бычьим пузырем, пробивался тусклый дневной свет. Его бледные лучи, едва развеивавшие сумрак, наводили на мысли о бренности всего сущего. Я опустился на деревянную койку, покрытую жидким соломенным тюфяком. Пожалуй, улечься на ней удобно было попросту невозможно. Только боком и только скрючившись. На мой взгляд, подобная манера поддержания боевого духа царевой гвардии не оправдывала своего назначения. Но, видно, богомольный повелитель был на этот счет совершенно иного мнения. Оставалось надеяться, что мое пребывание в этих хоромах не затянется, и следующим утром мы, как было обещано, тронемся в путь.

Едва я подумал, что стоит осведомиться, когда здесь принято подавать завтрак, как на канале связи вновь появился Лис.

– О! Нарисовался хрен с бугра.

– Какого бугра?

– Тебя географическая привязка интересует? Щас вызовем Базу, уточним координаты. – Лис дал картинку. – Ежели быть совсем точным, то хрен забугорный, но на вкус – все равно редьки не слаще.

На дальнем плане, видимо, не замечая наблюдения, Генрих Штаден втолковывал что-то атаману Гонте, показывая на стоящие поодаль груженые возы. В руке опричник сжимал опечатанную красным воском грамоту, должно быть, личное послание царя Вишневецкому. Покончив с объяснениями, сотник торжественно вручил свиток гетманскому поручнику и, демонстративно повернувшись на каблуках, направился к Лису.

– Какой сюрприз на нашу голову. – Широко раскидывая руки, точно для объятий, Сергей устремился навстречу.

От неожиданности сотник даже попятился.

– Ну, шо наш больной? Чувствует ли он еще себя? – придавая лицу крайне озабоченное выражение, осведомился Лис.

На лице Штадена появилась досадливая гримаса.

– Мне надлежит сообщить тебе нечто очень важное.

Сергей всплеснул руками.

– Шо, к нам едет ревизор с тайным предписанием?

– Прекратите молоть чушь! – скривился кромешник.

– А ты вкинь в эту мельницу шо-нибудь другое, – тут же парировал бродник.

Когда мой друг был в приподнятом настроении, а сейчас наступил именно этот час, разговаривать с ним становилось совершенно невозможно. Во всяком случае, система «Мастерлинг» могла скорее прочесть критские письмена, чем адекватно перевести Лисовы велеречия.

– Слушайте и запоминайте, – не ввязываясь в дискуссию, заговорил Штаден, – нынче государь отправляет казаков обратно к Вишневецкому. Твой господин велел передать его светлости, что нынче с дозором отправляется в Ливонские края. Когда гетман пожелает отыскать его – пусть шлет тебя к замку Икшкеле. Там в окрестностях есть таверна «Коронованный лев»…

– Шо, эта вонючая дыра?! – В голосе Лиса чувствовалось неподдельное возмущение. – Я, кажись, оставил Вальтера в добром здравии. Шо ты с ним сделал, упырь лихой? Ну, короче. Ты уж напрягись, запомни и передай ему, шо хай он из берегов не выходит. Встречаемся, как обычно, в «Трех голубях» у старины Мунка, в шесть часов вечера после войны. Место встречи изменить нельзя. Чужие здесь не ходят…