Сергей Соболев - Террорист №1 [Окончательная редакция (СИ)] Страница 30

Она должна попытаться собрать эту мозаику воедино, для того чтобы понять, что же в действительности с ней произошло в первые дни калифорнийской осени и чем это лично ей может грозить.

Началось все с телефонного звонка, раздавшегося в ее редакционном офисе третьего сентября. Звонил Стивен Полански, ее однокашник по учебе в Беркли. Они не были так уж дружны в годы учебы в университете, потому что в характере этого человека всегда было нечто такое, что заставляло Элизабет относиться к нему с легкой настороженностью. Если брать чисто внешние данные, то он был видным парнем: рослый шатен, обладает хорошим спортивным телосложением, веселый, ухватистый — женщинам такие нравятся. Ума у него не отнять, но в глазах Элизабет все портило его подчеркнуто циничное отношение к жизни, к целому ряду важных для нее самой моральных установок. Он любил подчеркивать в разговоре, что его занимает одна только карьера и что ради собственной карьеры, которую он намеревался сделать на политическом поприще, он готов на многое, даже на такое, на что другие люди, хлюпики и слабаки, никогда не осмелятся.

Элизабет до сих пор поддерживала отношения со многими своими однокашниками по Беркли. Она видела успехи одних и слышала, как прозябают в безвестности другие. У Полански дела обстояли отлично, возможно, даже лучше, чем у любого другого из тех ребят, кого она знала по студенческому кампусу и годам учебы в университете. Стивен жил и работал на Восточном побережье, в Чарльстоне, штат Южная Каролина. Вначале он сотрудничал с одной из газет республиканского толка, а затем, во время выборов губернатора штата, сделал удачный ход, перейдя в команду Джорджа Ф. Кэнделла, второй раз подряд победившего на выборах в родном штате.

Сейчас он работает пресс-секретарем Кэнделла, а это означает, что ему таки удалось схватить бога за бороду: только младенцы в этой стране не знают, что на следующих выборах президента страны популярный в обществе, а главное, поддерживаемый большим бизнесом губернатор Южной Каролины является главным претендентом на победу.

Полански пригласил свою старую знакомую отобедать в ресторане отеля «Амбассадор», того самого, кстати, где в шестьдесят восьмом году иорданским арабом был смертельно ранен сенатор Роберт Кеннеди, родной брат убитого пятью годами ранее Джона Кеннеди. Но они не говорили о тех давних событиях и даже не вспоминали про них. Полански рассказал, что его босс, взяв с собой лишь пару самых доверенных лиц, провел неделю отдыха в городке Кармел<Сноска <%20>Кармел — курорт на Тихоокеанском побережье, в 130 милях от Сан-Франциско.> и что только сегодня они приехали в Город Ангелов, где задержатся на три или четыре дня. Он дал понять, что Кэнделл, даже находясь в отпуске, не намерен бездействовать и что его шеф приехал в Калифорнию, чтобы упрочить здесь свои деловые связи и установить контакты с полезными людьми.

Колхауэр вначале предположила, что Полански хочет заказать ей комплиментарную статью про своего шефа. Или же передать ей материалы, которые она способна через свои связи и знакомства разместить на страницах местных изданий. Но на ее откровенный вопрос Полански ответил, что ничего подобного он не планирует. Тогда она сама попросила Стивена организовать ей встречу с его боссом, у которого она могла бы взять подробное интервью для своей газеты. Полански, улыбнувшись, сказал, что у него есть идея покруче. Он намерен пригласить ее на «пати», где будут присутствовать самые влиятельные люди Западного побережья, а также его босс, губернатор Кэнделл. Он заверил, что в такой тусовке Элизабет еще не доводилось участвовать, а ему, в свою очередь, нужна для участия в этом мероприятии спутница, которую не стыдно будет продемонстрировать другим званым гостям.

Заметив, что Колхауэр колеблется, не зная, стоит ли ей принимать это неожиданное предложение, Полански сказал, что лично познакомит ее с одним из высших иерархов Новой церкви. Это знакомство откроет перед ней такие возможности, о которых она даже не подозревает. Здесь Стивен попал в самое яблочко. Нет, не в том смысле, что новые связи, которые она сможет обрести через однокашника, будут способствовать новому взлету ее карьеры. А совсем в другом: в местном высшем обществе уже циркулировали слухи о Новой церкви, эти слухи достигли и ее ушей, и теперь вот, благодаря Полански, у нее появился шанс проникнуть в эту замкнутую касту, появилась возможность хоть что-то разузнать о тех целях и задачах, которые ставят перед собой иерархи этого влиятельного, закрытого для простых смертных, тайного Ордена.

Спустя двое суток они на пару с Полански — Элизабет в шикарном вечернем платье, Стивен в смокинге — сидели в салоне длиннющего черного лимузина, который мчался по фривею в Пасадену, город, расположенный на северо-восток от Лос-Анджелеса. Водитель доставил их к красивому трехэтажному особняку, очертания которого частично закрывали деревья ухоженного английского парка. На ступеньках, возле освещенного фонарями парадного подъезда, вновь прибывших гостей встречали незнакомый Элизабет мужчина лет пятидесяти и двое сравнительно молодых парней в смокингах, которые, впрочем, с таким же успехом могли оказаться ливреями для местной прислуги.

Мужчина коротко поприветствовал гостей, затем, перепоручив их своим помощникам, поспешил навстречу еще одной паре гостей, которые только что подъехали к парадному на черном блестящем лимузине.

Когда Полански и его спутница вошли в освещенный мириадами свечей просторный вестибюль, была половина одиннадцатого вечера.

А дальше события развивались совсем не по тому сценарию, который рисовался в воображении самой Колхауэр.

Двое молодых людей, которые встречали их на входе, повели гостей куда-то в левое крыло особняка. Там они передали их на попечение своим коллегам, один из которых был чернокожим, другой мулатом. Оба здоровенные, мускулистые, с бритыми наголо черепами. Они провели их в одну из комнат. Мулат сказал, что они должны переодеться. Предупредив, что церемония начнется ровно через полчаса, он и его чернокожий коллега вышли из помещения, чтобы гости, оставшись наедине, смогли заняться всеми необходимыми в таких случаях приготовлениями.

— Я что-то не понимаю, Стив, — обеспокоенно сказала Колхауэр, которой все происходящее вокруг нее стало казаться довольно странным. — Зачем нам нужно переодеваться? И что это все, черт побери, означает?!

Когда она внимательно посмотрела на Полански, то заметила, что в его облике произошли разительные перемены: в глазах Стивена появился лихорадочный блеск, ноздри широко раздувались, как у ищейки, которая почуяла добычу, и весь он был в эти минуты как-то странно возбужден.

— Что это означает? — переспросил Полански. — Помнишь, ты как-то расспрашивала меня о Святилище в Чарльстоне? Не знаю, где это ты разнюхала, но тебя интересовало, правда ли, что в Чарльстоне до сих пор регулярно проходят собрания высшей касты масонов... Так вот, Элизабет, это святая правда.

— Не понимаю, Стив, к чему ты клонишь.

— Правда также и то, что собрания проходят не только в Святилище, но и в других местах, таких, например, как это, где мы сейчас с тобой находимся.

— Я не хочу иметь ничего общего ни с масонами, ни с их новейшими последователями, — замирая от страха, сказала Колхауэр. — Ты сказал, что отвезешь меня на мероприятие, в котором примет участие политическая элита, что здесь будут сливки нашего общества...

— Я не соврал тебе, Лиз. Скоро ты сама в этом сможешь убедиться.

— Но ты не сказал мне, что все они принадлежат к некоему тайному обществу! Вот что, Стивен... Я не хочу во всем этом участвовать! Распорядись, пожалуйста, чтобы меня отвезли обратно домой! Обещаю, что буду держать язык за зубами! К тому же я никого из приглашенных не видела, а значит, вам нечего меня опасаться.

— Хватит строить из себя наивную дурочку, — раздраженно сказал Полански. — Пойми, все происходящее тебе только на пользу! Когда ты выпьешь «эликсир», у тебя сразу мозги начнут по-другому работать! Снимай платье, девочка, и переодевайся в плащ, потому что у нас не так много времени!

Заметив, что молодая женщина не намерена подчиняться его требованиям, Полански подошел к столу и нажал вмонтированную в торец кнопку.

Буквально тут же, как будто они караулили за дверью, в помещение вошли двое мужчин. Это были все те же чернокожий и мулат. Причем обе руки у негра были заняты: он нес две неглубокие чаши, наполненные почти до краев жидкостью какого-то странного зеленоватого оттенка. Одну чашу он осторожно поставил на стол, другую же держал в руке, глядя своим тяжелым неподвижным взглядом прямо в переносицу встревоженной таким поворотом событий журналистки.

— Моя спутница немного нервничает, — сказал бесцветным тоном Полански. — Потрудитесь помочь даме завершить все необходимые приготовления!