Позывной "Хоттабыч" 3 - lanpirot Страница 30

- Святогорова Сила… - мгновенно определил принадлежность Магического выплеска Кощей. – Я ему даже завидую… Мне бы такую Силу – всех бы по струнке ходить заставил! А этот старый дуралей в горы удалился - отшельничать, чтобы никому вреда случайно не принести. Как же несправедлива Судьба! – буркнул он напоследок. – Кому-то все, а кому-то…

Портальный Камень обнаружился буквально в двух шагах, слегка прикопанным в рыхлую лесную землю. Кощей уже хотел его поднять, как вдруг почувствовал неясную угрозу. Он всегда осознавал заранее, когда ему что-то грозило и старался, по возможности, это чувство развивать. На время забыв про Артефакт, он напряженно огляделся и на первый взгляд ничего настораживающего не заметил. Но это только на первый… Стоило «взглянуть» несколько шире (к изумлению Кощея, у Мимара оказался в зачаточном состоянии один из талантов Шамана – видеть нематериальный мир), как он увидел мириады Духов, зависших над лесной прогалиной в виде черного облака, постоянно меняющего очертания.

Духи угрожающе нависали над головой Кощея, но отчего-то не пока не нападали. Хотя возрожденный Асур в своей прежней ипостаси прекрасно был знаком с повадками этих «нечистых» - темных эктоплазменных [1] образований, вся жизнедеятельность и устремление которых сводились лишь к неуёмному поглощению любых видов Энергий: как Магических, так и Жизненных сил.

[1] Эктоплазма — в оккультизме и парапсихологии — вязкая субстанция загадочного происхождения, которая якобы выделяется организмом медиума и служит затем основой для дальнейшего процесса материализации. Иногда упоминается как вещество, из которого состоят Призраки (Духи).

Причины подобного неестественного поведения Духов прояснились буквально через несколько мгновений – перед Кощеем сначала «проявились» «из воздуха» четкие очертания еще одного, по всей видимости, Великого Духа, способного кроме прочего, пересекать границу между миром Духов и людей. Возникший перед Бессмертным Великий Дух, предстал в образе отчего-то смутно знакомого Древнему Повелителю Крылатого Змея. Но разобраться с воспоминаниями Кощею не удалось, поскольку «нарисовавшийся» перед ним Великий Дух, вмиг сравнявшись с вершинами высоких елей, угрожающе проревел:

- Не думал, что рискнешь вернуться обратно, смертный! Похоже, что жизнь тебе совсем не дорога…

- Ой, и откуда столько пафоса в жалком навозном черве? – иронично воскликнул Кощей, всплеснув руками. – Отвали, Чучундра [2], пока не раздавил! – Ну не мог удержаться бывший Властитель Немертвых от маленького преувеличения своих возможностей. А что, блефовать ему приходилось не раз, и в куда более печальных ситуациях. А вот неожиданно выпрыгнувшая из памяти Вторника «Чучундра» его нимало позабавила.

[2] Чаще всего Чучундрой называют человека, который выглядит и поступает нелепо, делает глупости или говорит ерунду. Популяризацией и всенародной любовью Чучундра обязана в первую очередь писателю Редьярду Киплингу, который написал чудесную сказку «Рики-Тики-Тави», про отважного мангуста, сражающегося с кобрами. Именно там была робкая и трепетная мускусная крыса по имени Чучундра.

- А… Э… - Неожиданно «поперхнулся» Крылатый Змей, не рассчитывающий на такое пренебрежительное отношение со стороны уже почти побежденного в прежней схватке противника. - Да ты верно не понял…

- Хех, а как тебя еще понимать? - спокойно продолжал заговаривать зубы Высшему Духу Кощей. – Зенки свои запотевшие пошире распахни! – презрительно процедил он сквозь зубы, старясь «реанимировать» свой Дар Некроманта, Повелителя не только мертвой материи, но и трансформировавшихся Сущностей, бывших некогда живыми существами.

А в туче нечистых Духов, нависших над его головой, таких было большинство. К удивлению Кощея, его Дар в этом лесу откликался куда как охотнее, нежели в его собственной Костяной Усыпальнице. Скорее всего, дело тут было в разлитых по округе остатках Магии - эманациях родственной Силы, которую, хоть и с трудом, но перерабатывал Источник Возрожденного Асура. И если бы не «оковы» смертного тела Мимара, все было бы гораздо веселее.

- Ты меня утомил, смертный… - проревел Великий Дух. – Я не буду о тебя даже мараться! Тебя обглодают до костей мои безмозглые слуги. Прощай! – И Змей картинно взмахнул металлическими крыльями, подавая знак своей многочисленной армии.

«Не прокатило, - мелькнула мысль в голове Кощея. - Тогда пусть – он уже успел подготовиться…»

- Не смеши меня, бедолага! – выкрикнул вслух Первый Повелитель Навьев, когда его окутала туча прожорливых и постоянно голодных Духов. – Позже по душам поболтаем…

Недаром сказки и былины называли Кощея Бессмертного – еще и живым мертвецом, за его внешнее сходство с самой Смертью. Мертвенно бледные покровы кожи, крайняя степень истощения – любой, кто его видел при жизни, неизменно считал его ожившим трупом. Нет, на самом деле он был живым, вернее почти живым… Ибо он был едва ли не единственным Древним Асуром, которому удалось прорваться на самую Кромку [3]…

[3] Кромка - граница миров, межмирье, между Явью и Навью. И существа, живущие на Кромке, зовутся кромешниками. Они не проклятые, не нечистые, они просто неживые и немертвые.

Он, и его верная спутница – Прекрасная Яга. Бывшая Прекрасной… А после - превратившаяся в отвратительную старую каргу, которой ничего не могло помочь – ни Магия, ни заемная Прана… Даже наведенный на её чудовищно искаженную личину Морок, не держался длительное время… Теперь они оба подобны Кромешникам, постоянно находящимся между жизнью и смертью… Живые и мертвые…одновременно… или наоборот – немертвые и неживые… Кому как больше нравится.

Он считал себе немертвым, а Яга – неживой. Может, отсюда и вся разница в их дальнейшей судьбе и проистекала? Он основал свое Кощное Царство, постоянно был «на виду», жил, если можно так выразиться, полной жизнью: бился с богатырями, развязывал кровопролитные войны, разорял царства, угонял в полон рабов, воровал царских невест и просто красивых баб, собирал Артефактное оружие со всего света, набивал сундуки золотом и драгоценными камнями... Да мало ли на свете развлечений?

А она стала настоящей затворницей, схоронившись в каком-то непроходимом лесу за тридевятью землями. Кощей, вспомнив её уродливый облик, передернул плечами помимо воли, хотя он лучше других знал, какой она