Александр Конторович - Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!» Страница 31

— Хорошо, вы меня успокоили. Завтра нам еще предстоит небольшой разговор, мне необходимо сформулировать новые инструкции. Патрик вас встретит в гостиной и проводит в гостевое крыло. Не смею больше вас задерживать. Опять вынужден извиниться за то, что провожаю сидя. Мне бы ваши годы и энергию…

И легким кивком дал понять, что на сегодня аудиенция закончена.

Марлоу поднялся, почтительно склонил голову на прощание и вышел, ступая уже гораздо мягче, как будто разговор снял с его плеч невидимый груз.

Сэр Оливер продолжал сидеть молча, глядя перед собой, но явно пребывая где-то далеко от этого места. Через несколько минут дверь снова бесшумно отворилась.

— Патрик, передайте господину из… вы поняли, что он может пройти в отведенную для него комнату и начать готовить отчет о своих наблюдениях. Надеюсь, он будет стоить тех денег, которые мне пришлось заплатить. Намекните ему об этом.

— Как прикажете, милорд. Будет исполнено. Вам принести плед?

— Нет, спасибо. Камин хорошо прогрел кабинет. Не тревожьте меня до утра, слишком многое предстоит обдумать…

— Спокойной ночи, сэр.

«Ну что же, не зря потрачено время. И я поступил совершенно правильно, когда не стал передавать бумаги Марлоу этим надутым индюкам из Правления. Хватило с них и моего устного пересказа. Где не хватало некоторых интересных деталей. И хитроумный, как он себя считает, Генри тоже не заметил самого главного, хотя сидел от него, как он сам сказал, на расстоянии вытянутой руки. Эти незнакомцы, молодые лицом и телом, но с глазами много поживших людей, наверное, сами не нужны себе так, как они необходимы сейчас мне! Если верить всем фактам, единственным обладателям полного набора которых являюсь только я, то самый ценный секрет на Земле скоро будет в моих руках. Брошенная одним из них в присутствии моего человека фраза о том, что любой из обитателей форта старше любого из аборигенов, как он выразился, на двести двадцать лет… Значит, те слухи, которые иногда начинают бродить по салонам Западного Лондона, не совсем слухи».

Додумать такие волнующие мысли ему не дали снова колыхнувшиеся языки пламени в камине.

— В чем дело, Патрик?! Я же просил меня не беспокоить…

Негромкий женский голос ответил:

— Вы ошибаетесь, сэр. Это не Патрик, и мысли, которые крупными буквами читаются на вашем, вообще-то неглупом лице, тоже не имеют ничего общего с действительностью. Не надо дергать шнурок звонка, ваш слуга мирно спит…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Порвали парус…

Если тебе не нравится этот мир, переделай его под себя.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В трудах, аки пчелки…

Ремонт — это деяние, совершаемое группой лиц по предварительному сговору.

Интересно, неужели только католическое духовенство любит сливки? Мы делаем уже вторую дюжину сепараторов. И все — для коллег падре Хосе. На святых отцов грех жаловаться — предоплата сто процентов, работников на обучение присылают без возражений, но почему только они? Асиенд в Новой Галисии[27] хватает, по крайней мере зерно, кожи, хлопок нам закупить удалось. Впрочем, это вопрос не самый актуальный. Электрохимическое лужение получается плохо — хоть мы и перепробовали все, что могли вспомнить, в качестве блескообразователей, покрытие получается рыхлым и жесть приходится прокаливать. Но, по крайней мере, экономится дорогое импортное олово.

Ладно, хоть медную проволоку отдали на аутсорсинг. Блин, опять допустил англицизм. Субконтрактасьон. Впрочем, Мигеля-медника привязали и юридически, и технологически. Контракт Рысенок составил такой, что ремесленник, почитав, обозвал нас маранами[28] и другими нехорошими словами. Но за корундовые фильеры он своих детей продал бы. Не всех, конечно, но полдюжины — точно. Семья у него большая, но старшие дети — пять девок подряд, и им пора уже приданое собирать, а сыновья пока еще не работники. Вот он и решился на авантюру с переездом из солнечного Мехико на крайний север…

И не он один. Санта-Клара на глазах превращается из миссии в средневековый испанский город. Строить дома из досок и бруса переселенцы не хотят. Хотя имеют образцы — построенные нами здания военного городка, и наши предложения обеспечить пиломатериалами и метизами по очень выгодным ценам. Хотя, может, зря я на них наговариваю. В средневековых городах, помнится, не было ни водопровода, ни канализации, а наши соседи их строят. Интересно, на какие шиши? Впрочем, это проблемы их алькальда. Который жук еще тот и спелся с падре Хосе. Так что нивелировку им сделали мы и совершенно бесплатно, в форме обучения саперов.

Я разочаровался в современной молодежи. Ни трудолюбия, ни тяги к знаниям. Зато бренчать на гитаре, орать что-то ломающимся голосом и портить девок готовы круглосуточно. Ну и подраться — как же без этого? Патрик О'Хара (не тот, что уехал на Кубу, а другой, по прозвищу Квиксильвер) вернулся из Санта-Клары с подбитым глазом и вообще помятый. Тут уж не надо быть контрразведчиком, чтобы догадаться — ухлестывал за какой-нибудь испанкой, а у нее обнаружились отец и братья, блюдущие девичью честь. Били аккуратно (все-таки потенциальный зять), но сильно. Обидно, что этот обалдуй со своими любовными похождениями не заметил, как словил два гвоздя в правое колесо. Хорошо, что оно двускатное, а то приехал бы на ободе с жеваной покрышкой. А мы с ними столько мучились, и только-только начало получаться…

Нет, делаем это, разумеется, не для того, чтобы девчонок катать. Мягкий резиновый ход предназначен для, скажем так, иных особ женского рода. Которые в бою едут задом. Но — т-с-с! Это военная тайна.

Что за судьба такая?! Только отвлекся, предался «воспоминаниям и размышлениям», и на тебе… Боже, как меня это достало! Опять прошлифовывать коллектор! Мы уже несколько месяцев (как пошел обмоточный провод) мучаемся со щетками, и все равно: они или стачиваются со скоростью школьных мелков, или грызут бронзовые ламели, как бешеные бобры. И самое обидное, что не знаешь наперед, как будет вести себя очередная партия. Оно, конечно, понятно — состав сырья гуляет, и температуру в муфеле мы поддерживаем плюс-минус лапоть. По-хорошему надо бы построить большую печь и приставить к ней посменно кузнецов — у них глаз наметан на разные степени каления. Но что у нас делается по-хорошему?!

Нет, на машиностроителей грех жаловаться. Хоть они и загружены заказами выше крыши, внутренними (молчок, молчок) и внешними (за паровыми водоотливными машинами уже очередь на год вперед при наших темпах производства — одна установка в три месяца), но умформеры мне сделали вне очереди. Помнят, кто им изоляционный лак варит.

Корень зла — в руководстве. Не буду тыкать пальцем сами знаете в кого, но пушки и порох — лишь некоторые из многих плодов на древе промышленности, и допускать их бурное развитие в ущерб корням и ветвям означает в перспективе загубить дерево. А химия — один из важных корней. А у нас ее задвигают. Специалисты разбежались. Елена колдует над рудами, пытаясь сделать хромованадиевую сталь без ванадия. Сергей-водолаз сбежал на Кубу…

Кстати, к вопросу о Кубе. Сеньорита Долорес говорила, что наши дела уже в газету попали. Вот у кого работа — не бей лежачего. Сиди да почитывай свежую прессу, привезенную очередным каботажником. Это тоже повод для раздражения — в первые, самые трудные для нас месяцы ни паруса на горизонте не мелькнуло. А как обжились и обустроились — купцы налетели, как мухи. Даже манильский галеон захаживает. Ну, их-то как раз можно понять — наш форт самый северный и первый на их пути испанский форпост на Тихом океане. Свежий хлеб, мясо, овощи — кто питался по нескольку месяцев солониной и сухарями, тот поймет. И, что для купца важнее, новости из Акапулько и со всей Новой Испании.

Умформер хоть и подвывает, но еще работает. Надеюсь, до конца моей смены протянет. Разворачиваю свежий, двух месяцев не прошло, номер «Noticias de Nueva Espana», взятый на ночь из избы-читальни. Все-таки дикие люди — даже газета у них выходит раз в месяц. Очередные мудрые указания вице-короля меня мало интересуют, нахожу ближе к концу заметку, отчеркнутую тонким карандашиком.

«Из Гаваны сообщают, что на набережной выставлена для обозрения пушка в две тысячи фунтов весом, которую дон Адольфо Мелиано поднял со дна морского».

Ну вот кто они, журналюги, после этого?!

Какой же я все-таки наивный. Надеялся на морской круиз и забыл слова мудрейшего Павла Степановича, что-де на парусном корабле главный двигатель — матрос. К тому же наша грозная леди-капитан была не в духе. То ли от того, что ее дернули из любимой кузницы, то ли мы сердили ее неловкостью и неуклюжестью, но весь переход из бухты Бодега до Буэна Йерба был непрерывной чередой разных учений. Парусных, артиллерийских, по борьбе за живучесть — фантазия у капитана богатая, я бы даже сказал, извращенная.