Алексей Туренко - Крым 2.0 Война Страница 31

Офицер, взяв в себя в руки, спокойно кивнул, пряча пистолет в кобуру. Матвей, машинально кивнул в ответ. И опустил взгляд, разглядывая лежащий труп. И пару маленьких дырок с неровными краями, в безупречном пиджаке, лежащего ничком Османа.

Обернувшись к подошедшим провожатым, Матвей, сам поражаясь своей бесчувственности, спросил у спокойно-настороженного спецназовца.

- Мертв?

Офицер бегло глянул на лежащее тело.

-Возможно. Тот самый?

- Да.

- Проверим.

Автомат порхнул к плечу. Треснул выстрел. На аккуратно подстриженном затылке лежащего возникло отверстие с темным ободком. Камни под головой, темнея, маслянисто заблестели.

Турок, глядя на происходящее, понимающе кивнул. Отворачиваясь, он извлек небольшую рацию и негромко заговорил в нее.

Офицер, положил руку на плечо Федорова, мягко разворачивая его в сторону вертолета. Настороженные глаза, хмуро и неодобрительно поглядывали по сторонам.

-Матвей Борисович, - голос был озабоченным. - Мы тут, как на ладони. Давайте-ка к вертолету.

 Матвей в последний раз посмотрел на маленькую, лежащую серую фигуру. Отвернувшись, он быстро пошел за провожатым.

За спиной остался лежащий Осман, убитый катер с мертвецами и горящий сухогруз, регулярно озаряющийся очередным разрывом «гостинца» с корвета. Рейдеры, так и не обретшие нового владельца, начали ломать ровный строй.

Когда вертолет, забрав пассажиров, поднялся в воздух, корабли уже разворачивались в цепь. Через пятнадцать минут, эта цепь, постепенно увеличивая интервал, направилась к Стамбулу.

Короткий эпизод в Имралы был только прологом к событиям наступающей ночи. «Большая чистка» начиналась.

На азиатском берегу ее начали турки. Десятки вертолетов выплеснулись в сумерки. Сидевшие в транспортниках солдаты накачивали себя. Страх, нарастающее возбуждение, предвкушение. А еще - холодная ярость людей, готовых посчитаться с прибрежной мразью.

Транспортов, способных подняться в воздух после затянувшейся стоянки было не так много, как бы того хотелось командованию. И вторую волну, поднявшуюся в воздух, составляли только ударные машины. Задача для тех и других была одна – вырезать побеги, что успело пустить Мраморное братство. Скальпелем или дубиной. Разведка имела достаточно времени. Теперь военные шли по адресам.

В эту ночь, людей в погонах не интересовала пиратская пехота. Только главные. Местные штаб-квартиры, разбросанные по прибрежным городкам.

Огненный плевок НУРСов или взвод десанта. Выбитые ворота укрепленного особняка с разбросанными по двору, телами обитателей. Или такой же замок, разнесенный с воздуха, заодно с половиной прилегающего квартала.

Издержки?  Да, по-хрен! Кого они волновали сейчас, когда железная рука военных тащила полуразвалившуюся страну из трясины?

Дело овец - сидеть по домам и молиться Аллаху. Что бы, не дай бог, не попасть под руку «делающих»!

А та рука - подрагивала. Выучка была не та.

Но..., количество способно возместить качество. Нехватку опыта с успехом замещало число стволов. И многозначительный, ракетно-автоматный гул, прокатывался по затаившемуся побережью.

На западном берегу, аналогичной работой занимались крымские и российские военные. Турецких сил пока не хватало на одновременный удар по обоим берегам. И русские помогли. Взялись они все с того же конвоя. Этим длинным днем, он, подобно амебе-ударнице разделился в третий раз. Красавец-лайнер с сопровождением, ускорившись, проскочил узость Дарданелл и потерялся в ночном море.

Восемь приотставших выпустили в воздух свою стаю вертолетной саранчи. Три десятка вертолетов скрылись в ночи. И вскоре по прибрежным филиалам братства прокатилась вторая волна ночных инцидентов.

Пока русские и турецкие десантники занимались уничтожением главарей, ночные дороги начали заполнять цепочки автомобильных колонн, везущие более многочисленную серую пехотную скотинку. Оставляя за собой следы блок-постов и патрулей, колонны медленно, но верно стягивались к Стамбулу и к другим, крупнейшим городам побережья.

Рассвет на берегах Мраморного моря высветил новую реальность. Блок-посты на дорогах, солдаты и бронетехника на улицах. Вертолетный рев сверху. Морские патрули. Не считая военных кораблей и, уходивших в сторону проливов крымчан, все шестнадцать тысяч квадратных километров Мраморного моря были абсолютно пусты. Акватория внутреннего турецкого озера вымерла от Стамбула до Чанаккале.

Вымерла и суша. Улицы городов тоже были пусты. Люди в погонах заявили свои права на власть, подкрепив ее беспощадной ночной резней. Оспорить их заявку? Кому? Потенциальные спорщики успели остыть. Кто в переносном… А кто - и в буквальном смысле.

Оставшиеся хорошо знали крутой нрав собственных военных. Не страдающая гуманизмом каста.

И если говорить начистоту, в мире уже не осталось сил, способных заставить ее соблюдать, хотя бы минимум приличий.

-Взять власть, в общем-то - несложно. Ты готов резать всех, не взирая на пол, возраст и вину? Чужих и своих. Закатывай рукава и принимайся за работу. Она – твоя. Бери.

Настоящий двадцать первый век наступил. 

Глава 15.

Засерел рассвет, контуры гигантского залива стали четче. Медленно, по отдельным деталям, он всплывал из тьмы, подобно проявляющемуся снимку. Горы и небольшие острова, опоясывающие берег. Неправильный полумесяц большого города, раскинувшийся в глубине. Над водой стоял густой туман. Такой сильный, что при взгляде с окрестных гор он казался молоком, заполнившим природную чашу. Местами, он «переливался» через край, просачиваясь на сушу и накрывая целые кварталы. Смешиваясь с темным дымком печных труб, молоко, серея, разливалось грязно-белой пеленой до самых подножий гор. Кое-где дымка размыкалась, показывая, то верхушку пологого холма, с россыпью частных домов, то квартал темных высоток,  выделяющийся жесткими очертаниями прямых углов. То здесь, то там, пелену «протыкали» многочисленные острия минаретных копий или одинокий зуб заброшенной высотки.

Просыпавшийся город зябко потягивался, неохотно пробуждаясь. Пробивались тусклые огоньки освещенных окон и немногие, сохранившиеся уличные фонари. Редко встречавшиеся автомобили, как блуждающие болотные огни,  неспешно кочевали по темным лабиринтам улиц.

Для многих обитателей заканчивающаяся ночь была какой-то неспокойной. Неясное ощущение «напряга» или надвигающейся беды.  Стрельба на берегах «проливов», зашевелившиеся военные, перебои связи. Ближе к трем утра, на окраине послышался рев моторов и гусеничный лязг. Из ворот полузаброшенной военной базы, в которой едва теплилась жизнь, выползла куцая колонна. Несколько грузовиков в сопровождении БМП, под недоуменными и настороженными взглядами немногих неспящих, прошли по кольцевой и встали парой блок-постов на двух главных трассах ведущих в город. Еще один, неясный знак тревоги. Вроде мелочь, но ее смысл ускользал. Зачем?

Еще через час, когда все полностью смолкло, с одного из постов послышалась стрельба. Короткий грохот пулемета. Пауза. Ответный, заполошный виз тормозов, несущийся юзом машины. Лязг смятого железа, удар.

Пулемет опять зачастил. Глухое буханье беэмпешной пушки, разнобой автоматного «лая». Минуты через две стрельба умолкла, а в поле, перед постом замерцал огонек горящей машины.

Примерно минут через сорок кто-то забарабанил в ворота особняка, в котором квартировал глава измирского клана. Охранник на вышке наклонился, пытаясь разглядеть, кто стоит внизу, на едва освещенной улице. Прищурился, разглядывая, кого принесло. Похоже – оборванец.

Пальнуть? Не вариант. Будить хозяина  выстрелами - чревато. Ага шкуру спустит. Охранник поежился, представив мрачные глаза хозяина и его ухмылку. Брр….Представив и прочувствовав, он вполголоса предложил гостю-камикадзе валить подобру-поздорову. Пока и в самом деле не открыли.

Гость не оценил жест доброй воли, предложив охраннику потревожить прах своих родителей, пока им не занялся приблудный ишак.

На такое пожелание доброй ночи и пули – мало.

На ходу вытаскивая нож, охранник, тихо матерясь, принялся спускаться по скользким ступенькам. Приоткрыв ворота, он закрутил головой, выглядывая, где стоит этот безумный.

Сильные руки выдернули его из дверного проема ловко и привычно, как руки крестьянина, дергающие  морковь с грядки. Нож упорхнул в темноту. В следующую секунду, он почувствовал, что теряет равновесие. Сильный и обидный пинок под зад. Охранник, путаясь в ногах и ругаясь, приземлился на четыре точки и уже на животе пропахал борозду в грязи. Голос за спиной еще раз потревожил прах его родителей. На это раз голос недоумевал, зачем его мать согрешила с бараном, имея в мужьях человека. Кипевший от злости охранник, барахтавшийся на земле, привстал и тут до него наконец дошло, что этот голос он когда-то слышал. Замолчав, он вгляделся в лицо говорящего. Твою мать!! Узнал!