Нил Стивенсон - Барочный цикл. Книга 8. Система мира Страница 31

— Теперь, если вы любезно отнесёте меня на «бедную сторону», — крикнул Даниель, — я найду клад! Мы выкопаем его и разделим на всех! Об одном прошу: не подходите близко к солдатам и не испытывайте их терпение! Они вооружены и, если мы дадим им хоть малейший предлог, могут захватить то, что по праву наше!

Он надеялся, что его слышали даже на дальнем конце толпы. Кроме того, теперь Коллегия инспекторов могла проявить власть. Председатель и три его ближайших советника направились к темнице, вероятно, с тем, чтобы объяснить солдатам происходящее.

— К цистерне «бедной стороны»! — провозгласил Даниель.

Через несколько мгновений он был уже на месте, окружённый толпой ретивых кладоискателей. Здесь Даниель в свой первый визит наблюдал наказание под помпой. Он вытащил документ, написанный истинным алфавитом и непонятный даже для грамотных должников, — к счастью, поскольку на самом деле это было составленное Гуком описание часового механизма.

— Здесь сказано: «Отсчитайте пятьдесят шагов параллельно Флитской канаве, до дерева», — объявил Даниель и дал понять, что хочет спуститься на землю. Как только его желание выполнили, он приблизился к цистерне, повернулся на север и начал считать шаги: — Раз, два, три…

К тому времени, как он добрался до десяти, толпа подхватила счёт. Число «пятьдесят» все хором произнесли уже в Расписном дворе.

— Дерева нет, — заметил Даниель в наступившей тишине. — Разумеется! Оно сгорело во время Пожара. Тем не менее мы должны продолжать, помня о возможной погрешности.

Он так долго изучал документ, что самые нетерпеливые принялись копать прямо здесь.

— Тут написано: «Повернитесь вправо и отсчитайте ещё сто шагов», что сперва меня смутило, — сказал Даниель, глядя на стену главного здания, преграждавшую им путь. — Потом я вспомнил, что тогда тюрьма была меньше. Нам надо отсчитать сто шагов в ту сторону. — И он указал на тюрьму.

У каждого из кладоискателей была своя теория, как это следует осуществить. В следующие минуты могло показаться, что Флит поменялась обитателями с Бедламом: люди лезли в окна, протягивали верёвки через комнаты, вышагивали вдоль внешних стен и чертили палками на земле. Через некоторое время примерно две трети из них сошлись на ближнем краю Двора для игры в мяч. Небольшие группки инакомыслящих отметили места чуть ближе или чуть дальше и яростно отстаивали свою правоту.

— Здесь должно быть ещё одно дерево, но его нет, — сказал Даниель. Некоторое время он изучал документ, периодически щурясь на купол святого Павла. — Разумеется, шпиль старого собора располагался немного в другом месте, но, по счастью, я ещё помню где. — Он двинулся на сбережённый в памяти ориентир через весь двор. Группки инакомыслящих следовали параллельными курсами, ревниво считая его шаги. Даниель остановился чуть не доходя до стены, сделал пять шагов влево и оказался на краю неглубокой каменной канавки, идущей у её основания. Он огляделся, якобы сверяя приметы, но на самом деле его интересовали солдаты. Сержант поднял всех десятерых и выстроил перед зданием темницы. Они стояли лицом к толпе, с примкнуты- ми штыками, сержант — впереди всех. Несколько членов Коллегии инспекторов сгрудились перед ним, видимо, пытаясь создать буферную зону между солдатами и кладоискателями. Все настороженно смотрели на «старика Партри», который остановился в полудюжине ярдов от солдат. Однако дальше он не двинулся.

— Копать надо здесь, — объявил Даниель и топнул ногой, после чего вынужден был отпрыгнуть, чтобы её не перерубили лопатой. Он оглянулся через плечо. Солдаты, судя по всему, несколько успокоились. В темноте за их спинами рослый человек опрометью вбежал в уборную, как будто у него прихватило живот. «Старика Партии» совершенно забыли и выталкивали к краю толпы. По ходу дела с него сбили парик (на самом деле он сам этому поспособствовал, тряхнув головой в нужный момент). В тени тюрьмы Даниель сбросил плащ и остался с непокрытой головой, в убогом платье, таком же, как у большинства здешних обитателей. Неприметный старик двинулся на юг, в обход «бедной стороны», потом вдоль западного края тюрьмы мимо цистерны и ворот (в которых сейчас образовался затор, потому что гости пивного клуба отправились по домам; все три надзирателя внимательно разглядывали их лица), через Расписной двор и вкруг северного торца главного здания. Пострадавшая уборная была прямо перед ним. Он почти полностью обошёл тюрьму, зато попал сюда, не проходя перед солдатам и. Даниель вступил в уборную, сел, глубоко вдохнул, поднял колени и повернулся на заду, так что его ноги оказались над дырой. Как только он их опустил, сильные руки ухватили его за щиколотки и потащили вниз. Всё произошло куда быстрее, чем ему хотелось! Только голова и плечи ещё торчали из дыры, когда его ослепил свет. Кто-то вошёл в уборную с фонарём! Даниеля рывком втянули вниз, ударив подбородком о край отверстия. Из внешнего мира донёсся крик и стук падающего фонаря. Неровный овал света над головой сменился мраком.

— Думаете, он успел рассмотреть ваше лицо? — просипел в ухо Сатурн.

Даниель ничего не сумел ответить. Его охватила парализующая тревога — предшественница ужаса и, вероятно, дурноты. Он только сейчас понял, каково это — находиться в лондонской канализации, хотя даже не ступил в неё по-настоящему: Сатурн нёс его, перекинув через плечо, к источнику света, скрытому за перегибом туннеля.

Даниель ринулся бы обратно, если бы не стыд за то, что нанятые им люди спускались сюда раз за разом на протяжении недели.

Он страдал. Время шло. Они находились в другой части туннеля, где было больше людей и света. В стене пробили дыру. За ней открывалось низкое сводчатое помещение, в котором сейчас работали несколько человек. Дверь в дальнем его конце заклинило; если бы солдаты услышали что-нибудь за шумом толпы и спустились узнать, в чём дело, они бы всё равно не сумели её открыть. На полу лежали три человека в немыслимо жалком состоянии. Казалось, они отдыхают, но Даниель видел, что на самом деле они больны, измучены и закованы в стофунтовые ньюгейтские цепи. Человек с молотком и зубилом сбивал с них ручные и ножные кандалы. К тому времени, когда появились Сатурн с Даниелем, один уже был свободен и теперь сидел, растирая запястья.

— Мы неделями жаловались, что тут нет гальюна, — заметил он, — а теперь нам предстоит туда лезть.

— Скорее оттуда, — возразил Сатурн. — Надеюсь, ты в силах взобраться по лестнице, Дэнни.

— Лучше спроси сыча, который болтается у тебя на плече, в силах ли он, — парировал Дэнни.

— У него есть скрытые возможности, — отвечал Сатурн.

— Тогда уж хватит их прятать, — сказал чёрный. Впрочем, при таком освещении трудно было различать оттенки кожи.

Пристыженный этой и другими подобными шуточками, Даниель заёрзал и попросил Сатурна его спустить. Нечистоты доходили до колен. Оставалось убеждать себя, что и это в конечном счёте можно пережить.

— Если кто-нибудь готов, то давайте тронемся, — предложил он.

— Спасибо, но мы будем держаться вместе, — отвечал Дэнни. Томбу уже освободили, однако за Джимми человек с молотком только-только принялся. — Впрочем, вы можете показывать путь к выходу, если он, конечно, есть.

— Есть, — заверил Сатурн. — Осталось расчистить последний дюйм.

И он показал толстый железный ломик.

Последний дюйм состоял из досок. Это был пол, настеленный на относительно широкий колодец, ведущий в ров. Только он и отделял мир клоаки от уборной борделя в таверне «Прекрасная дикарка».

Сатурн, как правило, не злоупотреблял своим телосложением; он был скорее из тихих здоровяков. Тем более впечатляюще выглядело, когда он решил-таки приложить силу. При виде великана, возникающего из пола их туалета в вулканическом извержении щепок и сломанных досок, жрицы любви не стали искать разгадки увиденному, а просто кинулись к выходу, бросив клиентов на разных стадиях раздетости и возбуждения. В борделе было двое вышибал, которые, естественно, стояли у входной двери; прошло несколько минут, пока они поверили, что их услуги требуются в отхожем месте. Когда они появились, размахивая дубинками, то увидели противника, превосходящего их числом, силой и вооружением: к тому времени из отверстия, проделанного Сатурном, вылезли уже семеро.

— Если вы пришли, чтобы нас вышвырнуть, — сказал Даниель, — то спешу обрадовать: мы сами хотим поскорей убраться. Где здесь выход?

Рядом с трактиром «Прекрасная дикарка» ждала телега, запряжённая четвёркой лошадей. На телеге помещались бочонок с водой и паренёк, который весело окатывал из ведра всех, кто в неё залезал. Чистыми они, разумеется, не стали, но вода хотя бы смыла твёрдое и разбавила жидкое, так что всем несколько полегчало. А главное, всё произошло довольно быстро. Пустой бочонок сбросили на землю. Половина участников похищения выбралась через уборную Флитской тюрьмы с тем, чтобы выйти через ворота, двое сразу за порогом борделя отправились своим путём. Джимми, Дэнни, Томба, Сатурн и Даниель лежали в телеге; паренёк накрыл их рогожей. Выпачканные башмаки и штаны они сбросили, пока телега петляла в лабиринте «правил». Те, кого вышлют в погоню за беглецами, доберутся по этому очевидному следу до Грейт-Олд-Бейли, но не будут знать, куда повернуть дальше: после того как телега свернула на широкую и оживлённую улицу, из неё не выбросили ни единой улики.