Achtung! Manager in der Luft! (СИ) - Найтов Комбат Страница 31

Основной работой для двух эскадрилий стало сопровождение и встреча этих транспортных бортов. Еще две выполняли обычную работу летчиков ПВО. После установки на «МиГи» радиополукомпасов, и нас начали привлекать к этой работе. В октябре-ноябре-декабре месяцах больше всего полетов на сопровождение мы выполнили в Ленинград, а оттуда в Куйбышев, куда из Ирана и Баку начали доставлять оборудование для моторостроительного завода. Мы сопровождали транспорты с эвакуированными ленинградцами. По двадцать восемь человек на борту. Большую часть из них составляли высококвалифицированные рабочие. Затем садились в Москве, там короткий отдых и снова в небо, но уже с продовольствием для города. Крохи, конечно, грузоподъемность мизерная, но хоть что-то! Плюс везли взрыватели и детонаторы для ленинградских заводов. Грузы были разные, но у нас всегда стояла одна задача: сопровождаемые машины должны дойти до места.

Мы смогли убедить руководство группы отказаться от попыток прорваться в город одиночными машинами за счет мастерства летчиков группы. Там, действительно, собрался цвет нашей транспортной авиации. Мы нашли и оборудовали несколько площадок подскока у Колодино для себя. Места там глухие, и железных дорог мало. Вот и приходилось выкручиваться. А тут еще немцы Тихвин взяли… Я знал, что ненадолго, но попробуй кого-нибудь в этом убедить! А других мест не было: там проходит железная дорога на Череповец, а севернее ничего нет. До сих пор. Приспособились меняться в воздухе там, чтобы не брать дополнительные подвесные баки и не снимать из-за этого крыльевые пулеметы. Они стояли на «их месте». Когда снег выпал, то стало немного проще, перешли на лыжи, а так красноармейцы упахивались на прикатке аэродромов до обмороков.

Я не стенал, это была моя идея, но воплощалась она вот таким образом: через Москву и над Ладогой. Я уже «вошел в ритм», меньше обращал внимания на несуразицы, а больше уделял времени и усилий на правильные тактические решения. Тем более, что в воздухе проблем стало гораздо меньше: связываться с нами брались немногие немцы и финны. Они быстро раскусили, что сопровождают эти эскадрильи не самые простые летчики на особых машинах. Да, пытались подловить, ударить и убежать, но трассу мы полностью радиофицировали и снабдили все машины автоответчиками. Теперь за нами стояли штурмана наведения, а «упакованный» «МиГ» превосходил изрядно потертые в боях «Фридрихи». В общем, у «зеленой задницы» можно было рисовать снизу коричневую кучку. Что мы и сделали в середине ноября, разбросав над Саккола, теперешним Громово, такие листовки. Подействовало! Нас попытались перехватить, а мы только этого и ждали! Все было заготовлено заранее. Листовки сбросили «ЛаГГи», используя специально разработанный в полку «контейнер». Моя только идея: дело в том, что в ВВС и в воздушно-десантных войсках существовал и использовался прибор АД-3У и АД-3УД, который раскрывал автоматически парашют с трехсекундной задержкой. Кто-то им пользовался, кто-то нет, в зависимости от уровня парашютной подготовки. Но я-то привык пользоваться другим прибором, не братьев Дорониных. Приборчик назывался «ППК-У» и его модификации. Отличался он от доронинского одним: он контролировал высоту с помощью анероида. А эти самые «анероиды» установлены на всех машинах. Это же «высотомер». В общем, в Астафьево была хорошая приборная мастерская и хорошо поставленная служба ПДС. Я пришел к капитану Алябьеву в сырую дождливую погоду конца октября, и не один, а с засургученной пробочкой с зеленой этикеткой. Обсудили проблему, схемку, как к АД приспособить анероид и регулировку к нему я показал. Идея Алябьеву понравилась, и через месяц мы приступили к испытаниям, в том числе, раскрываемого по высоте контейнера. А Красная Армия бумаги не жалела, и «агитацией» занималась регулярно, но безуспешно. А у меня заканчивался кандидатский срок. В воздухе я, пока, один из лучших, а вот в «партийно-воспитательном плане» имеются провалы. Поэтому, привлекли нового комиссара полка старшего политрука Омельченко. «Отбомбиться» листовками, да еще и точно, довольно сложно. Падать они не желают, их уносит ветром черте куда. А здесь, не подвергая опасности исполнителя, ну или меньше это делая, используя привычный метод, можно положить листовки точно в цель или с меньшим разбросом. «Зеленую задницу» отпечатали в типографии, получилось смачно. Звено «Лаггов» с 5 000 метров сбросило им «вызов», и не спеша потащилось обратно в Борисову Гриву. Аэродромов здесь у немцев и финнов довольно много, несмотря на тяжелые местные условия: скалы, лес да болота. У нас — только два, остальные дальше от линии фронта. С трех немецких взлетело три звена, рассчитаться за «подарок». А из Выстава поднялась первая эскадрилья на «МиГах». Ну, а так как «все пути ведут в Рим», то сошлись мы как раз у «неторопливого звена» «ЛаГГов», ведь задача немцев и финнов была нам известна! Но, мы имели лучшие позиции, и работу двух локаторов в Выставе и в Борисовой Гриве. Немцы, потеряв два самолета, направились в облачность, и поспешили домой. А мы, разделившись на три части, пошли за ними. Облачность, рано или поздно, кончается, или на определенной высоте. Мы выскочили из облаков в 100 метрах от них и в непросматриваемом ими секторе, и шесть машин сразу пошли к земле. Их осталось совсем чуть-чуть: одна пара и два одиночных самолета, с которыми мы расправились не менее быстро. Развернулись и ушли в облака. Операторы доложили, что взлетело 16 машин, с тех же самых аэродромов. За это время мы переместились к Пайвиля, это теперь горнолыжный курорт под Ленинградом, Золотая Долина. И из-за облаков на лобовой атаковали поднимающуюся четверку, сбив три машины и повредив четвертую. «Подранка» не добивали, пусть поработает! Но, больше на эту шутку немцы не поймались: ушли в Пёлляккяля на ледовый аэродром, и несколько недель не появлялись над Ладожским озером.

Успешным действиям предшествовало то обстоятельство, что Соломоныч, преследуя цель добраться, таки, до Сталинской премии, «соединил несоединимое». Добравшись до англицкого ЗиПа в основательных количествах, он «добыл» 38 корпусов от ТК-2, съездив на площадку эвакуированного завода № 24 на Соколиной Горе, и сохраняя схему ТК-2, прикрутил ему «улитку» от «Мерлина». Место для такой установки под капотом было. ТК-2 планировался сюда, но не срослось с его выпуском, горел он, сорока часов не отрабатывал. Погоняв на земле и полностью отработав привод и управление, он нашел меня, а чего меня искать? Я всегда у себя. И мы опробовали это дело в воздухе. Получилось то, что нужно! Высотность была восстановлена, а скорость возросла до 675 км/час на высотах выше 6000. Значительно возросла приемистость машины. На ней можно стало успешно атаковать «Мессера» практически на всех высотах, ну, кроме как у самой земли. Все-таки, «МиГ» был немного тяжелее и «Мессер» по маневренности превосходил его на малых высотах. Ну, и, так получилось, что самом конце октября, по погоде, мы были вынуждены сесть в Борках, там заночевать, а это совсем было рядом с фронтом, поэтому ушли с транспортной эскадрильей дальше, и вновь погода нас отрезала от Москвы. В том месте, где мы могли уже отворачивать домой, дорогу на запад отрезал сильный снегопад. И мы сели в Куйбышеве, на взлетной площадке завода № 122. Топливо было на пределе, коробочку исполняли короткую, прямо над городом и садились Смышляевке. Ли-2 уступали нам возможность сесть, заходили южнее, и садились в Безымянке. Так как погода была скверная, то обратно нас не выпускали. Москва давала сильные снегопады с дождем. Деваться некуда, и тут на пороге дома переменного состава появляется целая делегация, во главе с будущим начальником ОКБ-155 товарищем Микояном. Они же сразу определили, что мы издаем совсем другой звук, чем все те машины, которые выпустил завод № 1. А внешне — внешне самолет выглядел как «МиГ-3».

Честно говоря, я даже расстроился, ну совсем нежелательная встреча. Зная кое-что о МАПе, я ожидал любых действий от двух конструкторов. Вплоть до полного запрета полетов. Но, надо отметить, что, приехавшие на довольно большом автобусе, товарищи были настроены совсем мирно.