Конторщица (СИ) - Фонд А. Страница 31

— Не обсуждается, гражданка! — сердито сказал капитан.

— А если по-человечески? Я же никуда не убегаю, не прячусь, — изобразила печальку я. — Прошу лишь сдвинуть чуть-чуть время. Отвечу на все вопросы максимально полно. Окажу полное содействие во всем. Видите, же, что ЧП у нас.

— Ну, хорошо, давайте после работы вы зайдете ко мне в отдел, — уныло вздохнул капитан, бросив тяжелый взгляд на закопченную разводами сажи стену. — Сегодня.

— Только тут есть еще одна проблема…

— Что там еще?

— Как я вам уже сказала, мой паспорт сгорел при пожаре. Как я смогу пройти к вам без документа? Меня же не пустят.

Мент задумчиво глянул на меня, на пожарище, затем черканул что-то на бланке и протянул мне.

— Зайдете в паспортный стол, они дадут вам временное удостоверение личности. Обычно делают несколько дней, но вам дадут сегодня. Фотографию не забудьте. А на проходной я оставлю для вас пропуск.

— Поняла, спасибо, — кивнула я, пряча записку в карман.

Капитан кратко попрощался и отбыл, а я, ёжась под любопытными взглядами коллег, думала, как бы потихоньку слинять в паспортный стол за справкой.

Мрачный провал на месте бывшего окна моего кабинета тихо догорал в лучах весеннего солнца… Легкомысленный апрельский ветерок периодически швырял в мою сторону тяжелый дух гари, сдобренный хлопьями пепла. Я переступила через лужу из раскисшей золы и поискала глазами, кем передать Щуке, что мне нужно уйти.

Но слинять не удалось: на горизонте нарисовалась Щука (вспомни черта…).

Сегодня Капитолина Сидоровна была в крупных малахитовых бусах и таких же массивных серьгах, с висюльками. В комплекте с блестящей кофточкой (то ли из люрекса, то ли из парчи), на фоне обугленной конторы "Монорельса", она сверкала, словно Хозяйка Медной горы во глубине шахтерских рудников.

Сощурив и без того некрупные глаза, Капитолина Сидоровна рваной гренадерской походкой подмаршировала ко мне:

— А вот ты где, Горшкова! — совсем не любезно рявкнула она, и купающиеся в пыли воробьи, испуганно вереща, упорхнули прочь.

— Здравствуйте, Капитолина Сидоровна, — как и положено воспитанной советской труженице, поздоровалась я с непосредственным начальством.

— А скажи-ка мне, Горшкова, — предпочла "не услышать" приветствие Щука. — Как это так получается — посреди рабочего дня сотрудник куда-то уходит, не изволив сообщить непосредственному руководству, не спросив разрешения, где-то полдня шатается, а в это время кабинет этого сотрудника загорается и все документы сгорают. Как это понимать?

Я пожала плечами и оставила инсинуацию без ответа.

— Горшкова! Ты где полдня прогуляла в рабочее время?! — опять рявкнула Щука и ее тяжеленные бусы подпрыгнули. Я аж вздрогнула, представив силу удара массивными малахитовыми булыжниками о грудь.

— Я уходила с разрешения Ивана Аркадьевича, — ответила я, — по делам…

— А мне почему ничего не сказала? — яростно перебила меня Щука.

— Как это не сказала? — удивилась я, — я передала через Галину Карпову.

— Ничего не знаю! Никто мне ничего не говорил! — прорычала Щука и заорала, сорвавшись на фальцет, — я сегодня же напишу служебку о нарушении трудового распорядка! Получишь взыскание и будешь знать! И премии тебе больше не видать! Обещаю!

— Спасибо, Капитолина Сидоровна, — поблагодарила я, и Щука пошла пятнами. — Кстати, мне сейчас опять нужно уйти. Ненадолго. Через минут сорок вернусь.

— Как это уйти! — перешла на такой мощный ультразвук Щука, что тяжелая обгоревшая балка рухнула с оконного проема вниз. — А работать кто будет?! Я не позволю!

— А мне и не требуется ваше разрешение, Капитолина Сидоровна, — спокойно ответила я и пояснила, — я просто ставлю вас в известность. Мне необходимо срочно сходить в паспортный стол за временной справкой взамен сгоревшего паспорта. Паспортный стол работает до шести. В нерабочее время он закрыт. И, кстати, у меня в кабинете много моих вещей сгорело, так что я, как пострадавшая от ЧП на производстве, нуждаюсь в материальной компенсации.

Оставив багровую Щуку хватать ртом воздух, я быстренько выскочила за ворота депо, распахнутые по случаю пожара.

Паспортный стол находился недалеко, возле небольшого сквера. Проскочив по тропинке, вытоптанной невоспитанными гражданами поперек клумбы, я влетела в здание. Здесь царила приятная прохлада, вкусно пахло деревянной стружкой, нарядные стены щеголяли совсем свежими следами ремонта.

Мне повезло. Возле окошка приема-выдачи документов очереди вообще не было.

Написанная капитаном Ивановым записка сотворила чудеса и справку мне пообещали до конца сегодняшнего дня. Небольшая заминка произошла при заполнении графы "место прописки": заполняя бланк, я написала — улица Ворошилова, дом 14, квартира 21.

Когда строгая сероглазая девушка сверяла заполненную мной форму со своими бумагами, она постучала по оконному стеклу, привлекая мое внимание, и недовольно вернула бланк:

— Гражданка Горшкова, у вас здесь ошибка. Исправьте.

— Где именно? — поморщилась я, рассматривая свой почерк. Вроде все правильно написала.

— Место прописки. У Вас не тот адрес.

— В каком смысле не тот адрес? — деланно возмутилась я, возвращая бланк обратно в окошечко. — Я прописана по улице Ворошилова.

— Ничего подобного, вы прописаны по адресу — улица 40 лет Октября, дом 3.

— Товарищ, это у вас какая-то ошибка, — настойчиво гнула свою линию я. — Проверьте еще раз.

— Да что тут проверять! — подскочила от негодования девушка и продемонстрировала мне карточку через оконное стекло. — У меня все четко. Смотрите — улица 40 лет Октября, дом 3.

— Странно, — удивилась я. — Никогда бы не подумала, что в МВД могут так грубо ошибаться. Прописка — это же серьезное дело. Смотрите сами.

Я достала из сумочки выписку из домовой книги и подсунула в окошко.

— Ой, ну да, все у вас правильно… — растерянно пробормотала девушка, разглядывая документы, голос ее через стекло звучал глухо, — улица Ворошилова, дом 14, квартира 21. Как же так…

— Так что нам делать? — строго спросила я. — Пойдем к начальству разбираться или вы со мной согласны?

— Да-да, извините, — забеспокоилась девушка. — Я стажер, здесь недавно. Понимаете, мне всего две недели до аттестации осталось… пожалуйста, не надо к начальнику… не надо портить показатели… Здесь какая-то Серегина работала, почерк ее, но она в декрет ушла, может она ошиблась… токсикоз… гормоны… все такое…

— В декрет? Ну, тогда мы, как женщины, можем войти в положение и не устраивать разборок, — толерантно проявила женскую солидарность я. — Обойдемся как-нибудь. Да и неохота вашу служебную репутацию портить. Главное — впредь больше таких ошибок не делать.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась девушка и перестала выглядеть такой суровой. — Вы тогда здесь немного подождите, мы быстро все сделаем. Понимаем, что надо срочно.

— Так, а фотографию я, наверное, сделать за сегодня не успею, — расстроилась я.

— Не беспокойтесь, — сверкнула белозубо девушка и нажала кнопку коммутатора, — Мишка, зайди ко мне, быстрее. И фотоаппарат возьми.

В результате минуты через три пришел бородатый парень в свитере крупной вязки, поулыбался девушке и сфотографировал меня. Заглядывая девушке в глаза, пообещал быстро и бесплатно сделать мне фотографии. Причем на меня он ни разу не взглянул.

— Что-то не везёт вам, Лидия Степановна, — вздохнула девушка, когда бородатый Мишка ушел, — сперва потеряли паспорт, теперь вот пожар. Опять всё переделывать.

— Да уж, — закручинилась я. — Судьба…

Примерно через полчаса вернулся Мишка. Он принес четыре еще мокрые фотографии, чуть позубоскалил с девушкой, но был безжалостно выгнан работать.

Девушка ловко вклеила фотографию в мою справку и еще одну — в карточку для своей картотеки, сбегала за подписью и печатью, минут через десять вернулась, и, с видом победителя, протянула мне справку.