Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко Страница 31

Да уж, не оратор. Скрепя сердце, я двинулся за ним. Вариантов у меня немного. Не в трактир же возвращаться.

Демьян, пройдя с полсотни шагов вниз по улице, спустился к реке. Я едва поспевал за ним, ещё и поминутно спотыкаясь по дороге — фонарей здесь не было, а под ноги то и дело попадались то камни, то лужи. Самому Велесову-то, похоже, хоть бы хны — он и в темноте видит, как кошка.

Впрочем, чем я-то хуже?

Сосредоточившись, я мгновенно перенял его Дар. Повел плечами, будто примеряясь к новой вещи. Ощущения были немного иные, чем в тот раз, когда я скопировал Дар у незваного гостя Аскольда. С Велесовым они точно одного поля ягоды. Но в то же время я сразу же обратил внимание на кучу нюансов — в структуре тонкого тела, в вибрациях самой эдры.

Похоже, с Дарами всегда так. Не бывает двух совершенно одинаковых.

К примеру, дар Велесова многократно усиливал органы чувств. Я теперь спокойно мог разглядеть в темноте каждый камешек под ногами. А уж слух и обоняние обострились так, что я с непривычки аж замер — столько новых ощущений нахлынуло разом. А вот тягостное чувство жажды оказалось притупленным, я его поначалу не распознал вовсе.

Велесов остановился у короткого мостка, ведущего прямо в реку. Рядом качалась пришвартованная лодка. Обернулся, дожидаясь, пока я его догоню. Я старался двигаться не слишком уверенно, будто по-прежнему плохо ориентировался в темноте.

— В воду не свались, — проворчал Демьян. — Давай руку.

— Я сам, — буркнул я, перебираясь в лодку и устраиваясь на узком деревянном сиденье. По сути, просто узкая доска, протянутая от одного борта к другому.

Велесов уселся напротив и, отвязав лодку от причала, взялся за вёсла.

— Драку зря затеял. С Фомой лучше не связываться.

— Это тот, лысый, что ли?

— Да. Запомни его и впредь обходи за версту.

Я лишь пожал плечами. Хотел было напомнить, что сам-то Велесов, судя по разговорам в трактире, собственным советам не следует. Но решил не нагнетать. Огромный мрачный упырь не очень-то годится в качестве объекта для подначек.

— Куда плывём-то? — спросил я вместо этого.

— А ты не знаешь? Старая усадьба Василевских — на том берегу, на холме. Я за ней присматриваю уже пятый год.

— Аскольд… то есть, отец мне не говорил. Не успел рассказать.

— Так торопился отправить тебя сюда? Пистолет, кстати, знакомый. Подарок государя. Странно, что он тебе его отдал.

— То есть вы ещё не слышали?

— О чём?

— Отец… погиб три дня назад. Убит. Я сам чудом спасся. Пришлось бежать, в чём был.

Велесов замер, даже грести перестал. Тяжело вздохнул, и во вздохе этом явственно проскользнуло звериное рычание. Или показалось?

— Знал я, что этим кончится. Судьбу на кривой не объедешь.

— Перед смертью он настаивал, чтобы я отыскал вас. Утверждал, что вы поможете обустроиться здесь, да и… вообще.

— Да, он телеграфировал мне несколько дней назад. Я тогда ещё подумал, к чему такая спешка. Но, видно, торопился он не зря.

Помолчав, он угрюмо покачал головой и добавил:

— Ох, как не вовремя всё это…

Снова взялся за вёсла. Грёб он умело, почти без всплесков, и через несколько минут, спустившись чуть ниже по реке, мы уже причаливали к мостику на противоположном берегу.

Места здесь выглядели какими-то заброшенными. Брусчатка вроде приличная, но ни фонарей, ни прохожих. Вдоль улицы — целая стена старых корявых деревьев и кустов, едва сдерживаемая старинным кованым забором. Велесов вдруг нырнул куда-то прямо в эту стену, и только последовав за ним, я разглядел неприметную калитку.

Сад, скрывающийся за забором, похоже, простоял без ухода не один десяток лет, превратившись в настоящий лабиринт зарослей. Тропинка, ведущая в глубь усадьбы, была больше похожа на тоннель, пробитый в тесно переплетенных ветках, листва с которых уже почти облетела. Осень в этом мире наступала куда раньше, чем я привык.

Вынырнув из этого растительного плена, я увидел, наконец, дом. Большой, трёхэтажный, куда богаче, чем тот, что у Василевского был в Демидове. И не деревянный, а каменный.

Однако здание находилось в столь же плачевном состоянии, что и сад, и было похоже на огромного серого мертвеца. Заколоченные окна и двери, колонны, уже начавшие зарастать мхом. На крыше копошилась целая стая воронья, встретившая наше прибытие недовольным карканьем.

— Присматриваете за усадьбой, говорите? — не удержался я от саркастического замечания.

— Особняк давно заброшен, ещё при князе. Мы живём во флигеле.

Я хотел было переспросить, кто это «мы», но Велесов, вдруг встрепенувшись, бросился бежать куда-то в глубь двора, огибая особняк справа. Скорость он при этом развил нечеловеческую и, кажется, в какой-то момент, перепрыгивая через кусты, перешёл в четвероногий режим. Я бросился следом, но довольно быстро отстал, запутавшись в каких-то колючих ветвях.

Кое-как вырвавшись из цепкого плена ценой приличного клока ткани из шинели, я продрался дальше и увидел флигель — небольшой одноэтажный домик на заднем дворе. Обострённый слух уловил доносившиеся оттуда стоны. Кричал ребёнок или совсем молодая девушка.

Хлопнула распахнутая настежь входная дверь. При этом сам силуэт Велесова я едва успел разглядеть — настолько быстро он двигался.

Я последовал за ним после изрядной паузы. Постарался совладать с собой, точнее, с приобретённым даром. Весь этот неожиданный переполох и меня превратил в этакого встревоженного зверюгу со вздыбившейся на загривке шерстью. Стоило огромного труда сдержать рвущиеся наружу клыки и когти, расслабить напрягшиеся до каменной твёрдости мускулы. Не хотелось спалиться перед Велесовым. Лучше, как и в случае с князем, держать свой Дар в секрете.

Собственно, сам Аскольд мне в своё время и преподал этот урок, когда мы говорили с ним о нефилимах.

— Одарённые — если они, конечно, реально Одарённые, а не позёры и не шарлатаны — стараются не афишировать свои способности почём зря, — объяснял князь. — Особенно это касается боевых Даров.

— Почему?

— Потому что это даёт другим Одарённым много… пищи для размышлений, скажем так. Ты же не думаешь, что нефилимы живут в мире и согласии? Случаются между ними и распри, и дуэли. И потому всегда нужно держать в секрете пределы своих возможностей.

По иронии судьбы, именно после этих фраз я и сам окончательно решил не распространяться о своем Даре, даже самому Аскольду. Тем более что я всё