Константин. Гроза над Бомарзундом - Иван Валерьевич Оченков Страница 31

— Мясником? Да и на здоровье! Пусть боятся сукины дети!

— Но неужели вас совершенно не заботит репутация в Европе?

— Плевать я на нее хотел! Господа, кто помнит, как вели себя французы в Москве? Жгли, грабили, устраивали конюшни в храмах! А как мы в Париже? И кого же, позвольте спросить, в «Просвещенной Европе» считают варварами? Так может нам хоть раз стоит повести себя согласно их ожиданиям?

— Справедливости ради, — усмехнулся Небольсин, — конюшни в храмах устраивали поляки из корпуса Понятовского.

— И никто их за это не наказал! Более того, несмотря на все благодеяния, они при первой же возможности восстали. И помяните мое слово, сделают это снова!

— Вы думаете?

— Хотел бы я ошибаться.

— Господа, опять мы свернули на политику. Давайте лучше о дамах!

— Отличное предложение. Я тут недавно наткнулся на одно прелюбопытное исследование. Оказывается, все дамы делятся на три категории… хотя вам, наверное, неинтересно?

— Нет, что вы, Константин Николаевич, мы все внимание!

— Тогда извольте. Итак, представительницы прекрасной половины человечества делятся на «дам», «не дам», и «дам, но не вам»! Причем, как это ни печально, последних больше всего!

Некоторое время не ожидавшие ничего подобного офицеры ошарашено молчали. Я уже успел пожалеть, что рассказал им этот старый в моем мире анекдот, как вдруг грянул дружный хохот. Смеялись все, включая корабельного священника отца Николая.

Было уже утро следующего дня, когда мы вошли в залив, носящий среди местных название «Архипелаговое море». До Або оставалось всего ничего. Противник не наблюдался, но я все же приказал «Витязю» Селиванова и «Варягу» князя Шаховского отправиться на разведку, а сам с основными силами поспешил навстречу судьбе.

Уже подходя к островам, прикрывающим вход в древнюю столицу, впередсмотрящий заметил поднимающиеся за ними дымы.

— Кажется, наш друг Пламридж все же прорвался к городу! — обращаясь к стоящему рядом капитану «Рюрика» Александру Баженову, заметил я.

— Что будем делать, Константин Николаевич? — ничуть не сомневаясь в моем ответе, он все же счел нужным задать этот вопрос.

— Драться, разумеется!

[1]Первый бассейн Уильяма Фруда появится в Великобритании в 1872 году.

Глава 12

Вот и наступил момент истины. Враг рядом, эскадра за мной, а впереди я на белом коне! Нет, лошади у вашего покорного слуги, конечно же, нет, но обычай щегольски одеваться перед сражением у моряков имеется. Чистое белье, в тщетной надежде не занести грязь в рану при ранении. Новенький с иголочки мундир со всеми регалиями. Единственное отступление от формы –внушительных размеров кольт в кобуре, вместо полагающегося в таких случаях палаша. Ну не люблю я холодное оружие! Впрочем, все это не более чем попытка снять мандраж перед боем…

— Сколько тут проходов к Або? — спросил я, всматриваясь в карту, принесенную Лисянским.

— Три, ваше императорское высочество. Северный…

— Один! — довольно бесцеремонно прервал его Ихалайнен.

— Что?

— Северным могут ходить только рыбачьи лодки. К тому же там недавно построили мост. Тоже касается южного пролива между Большой землей и Хирвенсало. По-настоящему судоходен только главный фарватер вдоль южного берега острова Рунсало мимо Стуро Бокхольм. Там англичане и прошли.

— Значит, они в мышеловке?

— Да. Только это очень большая мышь. Такую может поймать не каждая кошка…

— Крыса?

— Так!

— Какова глубина.

— Мы можем пройти. Они тоже.

— А корветы?

— Если будет хороший лоцман. Но там тесно…

— Значит так, — повернулся я к Лисянскому. — Просигнальте Истомину, чтобы он перекрыл все проходы. «Олафу» и «Бульдогу» следовать за нами! И приготовиться к бою!

К слову сказать, последнее указание совсем не требовалось. Баженов с Небольсиным свое дело знали. Пока матросы из боцманской команды наскоро окатывали палубу морской водой, канониры заняли места у пушек и карронад. Всего их у нас двенадцать. Не густо для предстоящего сражения, зато все 68-фунтовые. Плюс две картечницы, названные в честь вашего покорного слуги.

— Черт! — выругался вполголоса. — Надо было устроить боевые марсы и расположить там эти скорострельные хреновины! На нынешних дистанциях боя они были бы вполне уместны…

— Что, простите? — навострил уши Лисянский.

— Ничего особенного, — пробурчал я в ответ. — Просто ваш генерал-адмирал опять все забыл…

Отдельно выстроились два взвода взятых мною на борт морпехов. Рядовые стрелки с шарпсами, штурмовики-абордажники с однозарядными капсюльными пистолетами, тесаками и топорами. Все как полагается. Командовавшие ими унтеры и офицеры с палашами и револьверами. Может, убрать их от греха под палубу?

Пока я так размышлял, мы, громко хлюпая плицами колес, втянулись в пролив. Теперь с более близкого расстояния стали ясно видны следы разыгравшейся здесь трагедии. Вон там, судя по всему, стояла батарея. Потом ее накрыли залпами, и теперь о защитниках напоминает лишь торчащий к небу ствол разбитой пушки.

Противник показался неожиданно. Стоило нам поравняться с островком под названием Стуро Бокхольм, как перед нами на дистанции меньше пяти кабельтовых возник арьергард «Летучего отряда» адмирала Пламриджа. В смысле идущие концевыми «Драйвер» и «Валчер». Что же касается остальных английских кораблей, то, судя по доносящейся канонаде, они сейчас веселились на рейде Або.

Надо сказать, сэры нас ждали и встретили салютом. К счастью, на шлюпе, впрочем, как и на стоящем за ним фрегате, имелось всего шесть пушек, из которых по нам могли стрелять только две 42-фунтовки. С другой стороны, наша огневая мощь тоже оставляла желать лучшего, поскольку главный калибр «Рюрика» находился на артиллерийской палубе и наводиться мог только поворотом корпуса. Зато карронады на верхней палубе по моему приказу установили на поворотных платформах и даже прорубили для них дополнительные порты в фальшбортах. В общем, мы тоже могли стрелять из двух, хоть и по очереди.

Как по мне, ситуация довольно глупая. Узкий пролив, в котором особо не поманеврируешь, и минимум участвующих в перестрелке орудий. К тому же для нас бой начался не слишком удачно. И если выпущенные первым залпом ядра едва оцарапали нам планширь, то второй начисто снес фок-мачту. Та со всего маха рухнула на палубу, заставив разбежаться всех, включая орудийную прислугу погонных пушек. Наша же стрельба, мягко говоря, оставляла желать лучшего.

Но как бы то ни было, мы двигались вперед, тесня британцев, и скоро миновали Бокхольм.

— Повернуться бортом! — отрывисто приказал я, заметив, что за ним имеется достаточное