Рычаг локтя (СИ) - Алим Онербекович Тыналин Страница 31

Ну да, для него все легко. А то, что мне придется рвать задницу, плевать.

Разве можно успешно выступить, если готовишься меньше недели? Для этого нормальный спортсмен месяц тратит.

А у меня всего пару дней останется. Что-то не очень приятные перспективы. Выступить на Спартакиаде только ради престижа? И тут же вылететь оттуда?

Впрочем, в том, что выступить удастся хорошо, я не сомневался. Чувствовал в себе достаточно силенок.

Но участвовать вот так, с бухты-барахты тоже не дело. Тем более, приучать тренеров к таким вывертам.

Видимо, решение о моем участии приняли вообще неожиданно. Сразу после моего выигрыша в противостоянии с ЦСКА.

А может, выбыл кто-то из участников. И меня тут же сунули на его место.

— Ладно, понял, — сказал я. У меня уже и так скоро время разговора заканчивается. Тратить лишней мелочи не хотелось. — Еще есть что-то?

Дядя Федя невежливо буркнул:

— Это все, отбой, — и бросил трубку.

Я тоже поставил трубку на рычажок и посмотрел на бублик и лимонад. Совсем забыл про них. Снова откусил, потом запихал весь бублик в рот и запил лимонадом. Взял сумку и отправился к Ольге.

Солнце палило вовсю. Вовсе не похоже на вчерашний пасмурный день.

Наконец-то, лето. Жара, как полагается. Я даже не поверил, что сейчас семидесятые.

Погода, как в двадцать первом веке. От такой жары асфальт начнет плавиться.

Я старался идти в тени зданий. Кепки нет, кстати, не мешало бы прикрыть голову.

Через десять минут вышел к жилищу Ольги. Не дошел совсем немного. Опять остановился у телефонной будки. Зашел, позвонил девушке.

Слушал гудки с интересом. Кто на этот раз возьмет трубку? Брат или сама Оля?

— Але, — я услышал голос Ольги. Ну и отлично. А то если бы взял брат, я так бы и не узнал, дома ли девушка. — Я слушаю.

Я вытер пот со лба.

— Привет, это я. Ты дома? Брат твой дома?

Ольга ответила приглушенно.

— Сейчас я выйду. Ты с автомата звонишь? Сейчас, минутку.

В трубке вдали послышался визгливый низкий голос брата:

— Кто там? Че надо?

Ольга поспешно бросила трубку. Что у них за отношения такие? Она боится даже разговаривать по телефону? Как так? Девушка даже не может вытурить братца из собственной квартиры?

В двадцать первом веке она бы могла уже вызвать полицию. Подать в суд. Рассказать про абьюз.

На помощь пришла бы многочисленная аудитория соцсетей. Помогла бы поднять скандал и шум.

Хотя, может, даже и тогда Оля не согласилась бы. Она не любит вытряхивать грязное белье на публику. Постаралась бы решить сама.

Я нашел скамейку в тени ясеня. Пристроил рядом сумку.

Подумал, какой же я дурак. Притащил сумку с собой. В такую-то жару. Надо было все-таки оставить на вокзале.

Ждать пришлось больше минуты. Четверть часа, скорее всего.

Я сидел и наслаждался покоем. Тут тихая и мирная улочка.

Много деревьев у обочины. Машин мало. За все время проехала только одна «Волга». Прохожих тоже немного.

Мыслями я переключился на Спартакиаду. Вот же тренеры устроили мне засаду.

Я узнал про участие почти случайно. Если бы не позвонил в спортзал, так и не сном не духом.

— Привет, как ты? — рядом появилась Оля, слегка запыхавшаяся. — Извини, что долго ждал.

Я поднял голову. Посмотрел на девушку.

Ого, как она изменилась. Усталая, растрепанная, невыспавшаяся, под глазами темные круги. Где прежняя красавица Оленька?

— Привет, все в порядке, — я поднялся, чмокнул девушку в губы. — А у тебя как дела? Ты в порядке?

Ольга кивнула и села на скамейку. Отвернулась, потом посмотрела на меня. Уголки рта опущены. Возле рта вертикальные морщины.

— Дела вроде бы неплохо, — девушка попыталась улыбнуться. Но у нее плохо вышло. Или она играла передо мной роль? — Хотелось бы получше. Я думала с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, что можно сделать? Мой брат Максим терроризирует меня. Постоянно придирается. Ругает. Требует оплачивать его расходы. Короче, хулиган еще тот.

Я поднял палец. Девушка замолчала. Я протянул руку. Коснулся ее скулы.

Оля поспешно отодвинулась. Но я схватил ее за руку. Подтянул к себе. Коснулся левой скулы.

На пальцах осталась блестящая масса. На скуле появилось темное пятно. Теперь уже отчетливо.

— Он не только ругает и придирается, — медленно сказал я. — Какой душка у тебя братец. Иногда распускает руки. Почему ты не вызовешь милицию? Если он недавно вышел. И нарушил правила контроля за отсидевшими… Мало ему не покажется.

Ольга отодвинулась. Покачала головой. Эх, глупенькая девушка. Еще и защищает братца.

— Я не хочу, чтобы он опять сел, — глухо сказала Оля. Покачала головой. Я уже знал, что она скажет в ответ. — Все-таки, он мой брат. Каким бы ни был. Моя мама бы не согласилась.

Я пожал плечами.

— Ладно, раз так, тогда договорились. Только смотри, я ему могу рожу начистить. Особенно, если он за нож ухватится. Как обычно любят зэки делать.

Ольга смотрела на меня. Из глаз покатились слезы. Я обнял девушку.

— Ну, малышка, ты чего? Хватит переживать, разберемся.

Оля спрятала лицо у меня на груди. Слегка стукнула кулачком в бок. Чего это она? Я ее слишком прижал, что ли?

— Хватит так говорить! Не называй меня малышкой.

Я крепче прижал девушку к себе. Может, поцеловать ее? Только, чтобы отвлечь, разумеется.

— Опа, а что это тут у нас происходит?

Ну конечно. Я сразу узнал гнусавый голос. Сбоку от нас, вне поле зрения.

Оля вздрогнула, как ужаленная. Отшатнулась от меня, быстро обернулась.

В трех шагах от нас возле изгороди, опоясывающей пространство перед домом, стоял мужик лет тридцати. Хотя, может, он и младше возрастом.

Но казался таковым из-за темной кожи, трехдневной щетины, красных воспаленных глаз и сизого носа, свидетельствующего о повышенной склонности к употреблению спиртного. Телосложение плотное, похож на прямоугольник, поставленный вертикально.

— Макс, это не то, что ты подумал, — отчаянно прошептала Оля и замотала головой. Это слегка обидно, разве можно так быстро отказываться от знакомства со мной. — Я просто встретила хорошего друга. Он…

Мужик приложил толстый палец-сосиску к губам и улыбнулся.

— Тихо, сестренка, тихо. Давай ты не будешь суетиться и мы спокойно все обговорим. Я же тебе ничего не предъявляю. Ты же сама себе хозяйка, в конце концов, как недавно говорила. Разве я могу тебя контролировать?

Темно-серые глаза пустые и неподвижные, не мигая, смотрели на меня. На Ольгу ноль внимания, хотя обращался он