Сергей Лысак - Одиссея адмирала Кортеса (или когда приходит Большой Пушистый Полярный Лис) Страница 32

На военном совете, который быстро провели здесь же, в рубке, решили до утра ничего не предпринимать. Люди, все же, не железные. Да и атаковать ночью, как выяснилось, никакого смысла нет, тихо захватить палубу все равно невозможно. Два испанца без мачт лежат в дрейфе и до утра вряд ли что-то придумают, а остальной конвой тоже далеко не уйдет. Поэтому, вполне можно отдохнуть оставшееся время до рассвета. Катеру был дан приказ возвращаться, и подобрав его на борт, «Тезей» медленно двинулся в сторону двух дрейфующих парусников, которые уже успело разнести на довольно большое расстояние друг от друга. Добыча все равно никуда не денется. А в делах пиратских тоже нужен отдых.

Вернувшись в каюту, Леонид устало рухнул на койку. Ну и денек… Вернее — ночь… На столе в каюте лежали карты, книги и документы, которые нашли на испанском корабле. Их принесли абордажники, вернувшиеся на борт. Здесь же, на диване, лежали старый квадрант, магнитный компас, и пара больших пистолетов с богато украшенной длинной шпагой. Березин сдержал слово, выделив капитану «Тезея» его «долю» сувениров с первого приза. Разбирать все это сейчас просто не было сил. Завтра будет время — разберется. Но до этого — еще два «испанца». И как все пройдет, не знает пока никто…

С рассветом, когда Леонид поднялся в рубку, удалось рассмотреть оба испанских корабля. «Тезей» лежал в дрейфе, но далеко не уходил, дрейфуя вместе со своей добычей. Ближайший парусник, находившийся всего в двух милях, был несколько меньше галеона, захваченного ночью. Второй находился на расстоянии семи с лишним миль и рассмотреть его толком не удавалось из-за неудобного ракурса. Было ясно только, что корабль довольно крупный. Оказалось, что испанцы даром время не теряли и еще с ночи стали устанавливать временные мачты, но с рассветом бросили работу и оторопело уставились на невиданное зрелище. Огромный корабль, совершенно не похожий на все, что они видели до сегодняшнего дня, лежал в дрейфе совсем рядом. В бинокль было хорошо видно, как весь экипаж испанского корабля высыпал на палубу и смотрел на настоящее чудо. Вахтенные на мостике «Тезея» тоже с интересом рассматривали корабль, делясь впечатлениями. В самый разгар обсуждения появились Березин и Карпов.

— Доброе утро! Ну как тут наши аборигены поживают? За ночь не сбежали?

— Да куда же они сбегут? Правда, стали устанавливать временные мачты. И если им не помешать, то имеют все шансы добраться до Гаваны. Далеко они уйти не успели.

— Но только после того, как поделятся с нами награбленным. Леонид Петрович, готовим катер к спуску. Попробуем обойтись без кровопролития, отправим парламентеров с предложением отдать нам ценности в обмен на жизнь, свободу и корабль с остальным грузом.

— Думаете, согласятся?

— Посмотрим. Не согласятся — им же хуже будет.

— А как думаете, за посланцев дьявола нас не примут?

— А черт их знает… Если не станем требовать их души, то может и не примут. Нам ведь от них только золото и серебро нужно, а оно дьяволу без надобности. Так что, с точки зрения благочестивых католиков начала восемнадцатого века, наши желания вполне нормальны, согласуются с установленным порядком вещей, находятся в пределах разумного, и не содержат никаких дьявольских искушений…

Вскоре катер, спущенный на воду, самым малым ходом отправился к лежавшему в дрейфе кораблю. Идти полным ходом Березин запретил, не надо показывать противнику свои возможности. Над рубкой был поднят большой белый флаг из простыни, дабы убедить испанцев в своих мирных намерениях. С корабля стрелять не стали, но весь экипаж высыпал на палубу, глядя на приближающееся чудо. Дабы убедить противника в своей человеческой сущности, все, кто был на катере, одели поверх камуфляжа трофейные кирасы и шлемы, взятые с испанского галеона. Такой наряд для моряков восемнадцатого века гораздо привычнее, чем бронежилет с каской. Оружия в руках никто не держал, оно было уложено на палубу. В случае чего, дать очередь из КОРДа недолго.

В рубке «Тезея» повисла напряженная тишина. Все смотрели, как катер медленно подошел к борту парусника и остановился. Сразу же завязался разговор. На ведущем переговоры абордажнике, хорошо знающем английский и немного французский и немецкий, была надета аппаратура, улавливающая все звуки вокруг и передающая их по радио на «Тезей». По мере разговора Березин, внимательно вслушивающийся в слова, удивленно воскликнул.

— Но это не испанцы! Это французы! Получается, нам попался «Грифон»?

Догадка оказалась верной. Катер вышел на связь и подтвердил, что это «Грифон». Единственный французский корабль в эскадре. И единственный, кому повезло уцелеть в прошлой истории. Французы хоть и были удивлены до крайности, но суть предложения ухватили сразу. Они согласны расстаться с грузом золота и серебра в обмен на все остальное. Тем более, неподалеку покачивался на воде грозный и непонятный аргумент, подкрепляющий слова парламентеров. Березин довольно потирал руки.

— Ну, хоть с этим повезло. Драться за испанское золото французы уж точно не будут.

— А потом французов отпустим за хорошее поведение?

— Конечно. Со второго корабля за нами внимательно наблюдают, и если увидят, что мы не причинили вреда «Грифону», то возможно тоже не окажут сопротивления. Нам лишние проблемы не нужны. А вот как с остальными получится, пока неясно…

С французами договорились быстро. Капитан «Грифона» дал честное слово, что его экипаж не окажет сопротивления и не будет препятствовать выгрузке груза. Окончательно добило французов то, что на личное имущество экипажа никто покушаться не будет. Оружие — холодное и огнестрельное, также остается у экипажа, но с единственным условием — сложить все на палубе. После окончания перегрузки и ухода «Тезея» смогут его забрать, но не раньше. Нужен только груз — золото, серебро и драгоценные камни. Все прочее этих странных пиратов не интересует. Разумеется, против такого грабежа французы особо не возражали. На воду спустили шесть «скифов» и абордажная команда отправилась на «Грифон», откуда вскоре поступил доклад о готовности к швартовке. На «Грифоне», сами того не ожидая, за ночь сделали всю необходимую работу — убрали обрывки снастей с бортов. Поэтому «Тезей» сразу дал ход и начал маневрировать, чтобы стать параллельно левому борту «Грифона». В бинокль было хорошо видно, как французский экипаж крестится и смотрит во все глаза на огромный корабль, двигающийся в их сторону без парусов.

Дальнейшее труда не составило. «Тезей» встал параллельно «Грифону» в пятидесяти метрах, а катер завез на него швартовные концы, после чего парусник просто подтянули к борту брашпилем и шпилем. Для избежания бортовой качки «Тезей» снова дал самый малый ход и лег на курс против волны. Все, кто находился на палубе обоих ошвартованных судов, с интересом рассматривали друг друга. Правда, весь экипаж «Грифона» собрался в носовой части и за ним приглядывали шесть абордажников с автоматами. Остальные занялись перегрузкой ценностей. Работа двигалась быстро, поддон с сундуками взмывал вверх, и вскоре возвращался на палубу уже пустой. Трюм «Тезея» проглатывал все с большой скоростью. Березин предупредил всех, чтобы поменьше общались с французами. И так они видели слишком много. Но если есть возможность изъять ценности таким способом — быстро и без потерь, то это с лихвой перекрывает опасность расползания информации. Тем более, задерживаться здесь надолго никто не собирается. Впрочем, мало кто поверит в подобные байки, сочтя их очередным вымыслом о заморских чудесах.

Перегрузка ценностей заняла чуть более двух часов, благодаря наличию ночного опыта. Да и ценного груза на «Грифоне» оказалось значительно меньше, чем на «Росарио». Королевское золото он не перевозил, а то, что было — корабельная казна и частные грузы испанских купцов, погруженные в Гаване. Плюс еще подарки французскому двору из золота и драгоценностей. Все это благополучно переместилось на «Тезей». Искать контрабандное золото по всем закоулкам Березин запретил. Это большая потеря времени, надо срочно выпотрошить еще одного «клиента», а потом догонять остальных. Закончив погрузку, «Тезей» отошел от борта и увеличил ход, направившись в сторону лежавшего в дрейфе второго корабля. Абордажники заняли места в «скифах» и устремились следом, поднимать их на борт не стали, чтобы не терять время. Когда «Тезей» уже лег на курс, Леонид обернулся и посмотрел на оставленный «Грифон», экипаж которого по-прежнему смотрел во все глаза на пришельцев. Многие крестились и шептали молитвы. Но скорее всего, люди удивлялись не только и не столько странному виду огромного корабля, быстро двигающегося без парусов против ветра. Больше всего их поразило, что эти странные пираты сдержали слово. Отпустили их с миром, и даже не взяли ничего из личных вещей моряков. Событие просто удивительное для нравов публики, обитающей в этих краях.