Царская охота (СИ) - "shellina" Страница 32

— Я даже не знаю, как благодарить тебя, государыня, Елизавета Александровна. В таком случае я поеду, чтобы предупредить отроков, что к ним сегодня прибудет гостья, — и Яков Вилимович стремительно вышел из комнаты, а Филиппа вскочила на ноги.

— Марго! Марго! Где тебя черти носят негодная? — перепуганная служанка выскочила из двери, ведущей в гардеробную, где приводила в порядок платья своей госпожи. — Принеси мне шкатулку из сейфа, живее, и приготовь теплую накидку, я сегодня выезжаю. — Одновременно с ней начали суетиться Варя и Катя, а Анна Гавриловна только головой покачала.

— Я понимаю, что ты хочешь помочь будущему мужу приняв некоторые из его обязанностей на себя, вот только кто в таком случае будет выполнять твои? — прошептала она, поднимая вверх тончайшее кружево и глядя как переливаются золотые нити в солнечном лучике, упавшем на него. — Вот это, да однозначно это, остальные можно даже и не смотреть.

Уезжал я из Москвы рано утром, еще по темну. Когда я начал выбираться из постели Филиппы, чтобы вернуться в свою комнату, то мне даже показалось, будто она не хочет меня отпускать, и это было чертовски приятно. Поцеловав ее в нос, я прошептал, что все будет в порядке и я вернусь быстро, она даже соскучиться не успеет. Она только кивнула, глядя влажными глазами, как я одеваюсь. Но перед тем, как я ушел, она нашла в себе силы улыбнуться и пожелать скорейшего возвращения, больше ни одним жестом, не пытаясь меня удержать. Я кивнул и вылез в это проклятое окно, которое мне скоро будет в кошмарах сниться.

В карете нас ехало трое. Я, Митька и тот самый огородник, которому я приказал собираться и ехать со мной. Им к моему удивлению оказался Посошков Данила Иванович, сын покойного Посошкова, чью книгу я велел прочитать моим ближайшим министрам.

— Ты знаком с трудами отца? — это было первое, что я спросил у него.

— Да, государь, Петр Алексеевич, — Данила заметно робел, все-таки дворянского достоинства у него не было, и он просто дико растерялся, когда понял, что ему предстоит ехать со мной в одной карете. — Но я больше по земле. Мне нравится с растениями возиться, лучшие сорта выводить, изучать их…

— Ну это же отлично, — перебил я его, переведя взгляд на невозмутимого Митьку. А ведь он тоже без дворянского достоинства. Вот кому-кому, а ему надо выдать грамоту, на свадьбу, например. Решив эту важную для себя дилемму, я вновь повернулся к Посошкову. — Давай будем говорить за растения, потому что, видишь ли в чем дело, Данила Иваныч, я-то вообще ничего почитай в них не смыслю.

Всю оставшуюся дорогу мы провели за разбором агрономических тонкостей.

— Смотри, государь, Петр Алексеевич, — мы склонились к карте, которую развернули прямо в карете. — Пшеницу лучше высаживать вот в этих районах, — и он немецким карандашом очертил южное Приволжье, южный Урал, часть Украинских земель, и сравнительно небольшую площадь в Центральной части. Более севернее можно сеять рожь, а вот в наших местах уже предпочтение нужно отдавать тем видам, кои засуху могут переносить: овес и ячмень. В самых низовьях рек Кубань, Дон и Терек можно даже рис попытаться вырастить.

— Запруды нужны будут, — рассеянно проговорил я, разглядывая карту.

— Ну, это не проблема, в низовьях эти реки и так разливаются будь здоров, там минимальные усилия нужны будут.

— Нет, без риса обойдемся. Пока не решим вопроса с малярией, нехрен там делать, — я перевел взгляд севернее. — Овощи где можно выращивать пытаться, ежели не на огородах?

— Хм, — он задумался. — Лук с чесноком можно и здесь пробовать. Тверь опять же подойдет. Они песчаники любят, так что можно попробовать. В северном Поволжье опять-таки, на Урале.

— В чем основная проблема? — я взглянул на Митьку, который кивнул и достал свой блокнот, чтобы записать, а то точно из головы вылетит.

— Бороны нужны, опять-таки плуги, хотя бы английские или под стать им, ну и самое главное, посевной материал надобен, — Данила вздохнул. — Чеснок еще можно самим навыбирать, а вот лук тот же, очень непросто вырастить.

— Тыквы? — задал я очередной вопрос.

— Это в Астрахань, хотя, — он задумался. — Я и на императорских огородах выращиваю, и даже почитай не хожу за ними. Навоз токма нужен, — он утвердительно кивнул.

— Картофель? — я быстро поставил буквы «Т» с плюсами, раскидав их по всей территории империи. Плюс у меня означал огород, или личное подворное хозяйство.

— А вот его лучше в северных районах растить. Не любит этот овощ жару почему-то. Умеренный полив опять же. Только инструмент нужен, дабы большие площади высаживать, — Митька снова кивнул, записывая.

— Маис? — я задумчиво разглядывал карту. Почти полтора миллиона крестьян подались в Сибирь или на Дон, они там есть, и площади, никак не возделываемые, есть. А что если…

— Ежели для зерна, то только на юге, то же Приволжье, Южный Урал, часть Украины…

— А ежели не на зерно? Ежели на силос, скотину кормить? — он удивленно посмотрел на меня.

— А откуда, государь, Петр Алексеевич, ты знаешь про силос? Его же недавно совсем квасить стали в Голландии, да в Литовком княжестве. Еще даже не отработано, как правильно это делать, — я потер шею.

— Данила Иваныч, я тут недавно по случаю часть Литовского княжества захватил, и примерно знаю, о чем говорю. В общем, секрет прост — там не должно быть много воздуха. Лучше всего использовать, хм, башню. Туда все подряд кидаем, только не ядовитое, естественно, и квасим. А вот как квасим, это загадка для меня, да, — я задумался.

— Я, конечно, могу попробовать, — неуверенно произнес Посошков. — Ежели получится, то маис для энтих целей можно где угодно растить. Он всходит хорошо вообще везде, только без солнца жаркого зерна плохо вызревают.

— Отлично. Если ты сумеешь силос изготовить, то к вопросу маиса вернемся, — я сложил карту и протянул ее Митьке. — Самая главная проблема, это, говоришь, сам посевной материал?

— Ну да. Лук из семян не вырастишь, это сложно. Надо сперва севок получить. Вот крестьянин и не хочет связываться, дел-то хватает по горло и без этого.

— А ежели мы создадим парники государственные, в которых ты и все, кто тебе в помощь нужны будут, производством этого материала и займетесь? Капусту будете выращивать, севок в больших объемах, тюльпаны опять же… — я хмыкнул. — Заодно и улучшать сможете все, что угодно. А перед посевной продавать по умеренным ценам как крестьянству, так и в поместья.

— Продавать? — Посошков моргнул.

— Конечно. Я не намерен раздавать все просто так, ты за кого меня принимаешь? — я хмыкнул, глядя на его растерянную физиономию. — И еще, Данила Иваныч, я хочу, чтобы ты присоединился к одному статскому советнику Маслову, который вскоре по России отправится с особым поручением, чтобы еще раз на местах все осмотреть и приготовить для меня доклад: где, что и как сеять, где лучше надавить на разведение скота, а где и вовсе мануфактуры установить, и не мучить землю, пытаясь что-то из нее выжать, если только в небольших количествах. Справишься?

— Думаю, что справлюсь, — Посошков слегка покраснел и кивнул. Я тогда протянул ему сундук с семенами. — Отлично. Тогда вот, мой посильный вклад в развитие парникового хозяйства, ну, кроме земли, денег на строительство и людей.

Он прижал к груди этот злосчастный сундук, что мать младенца, и, по-моему, больше его так и не выпускал из рук. В Новгороде я его высадил, велев добираться обратно на перекладных, снабдив письмом к Маслову, чтобы подтвердить полномочия в моем поручении отправляться в путь вместе с ним.

Мы уже подъезжали к Царскому селу, когда Митька, наконец, не выдержал.

— Я заметил, что мысль какая-то тебя посетила, государь, Петр Алексеевич, когда ты про земли с Посошковым разговаривал.

— Да, есть у меня одна идея, — подтвердил я его догадку немного рассеянно глядя в окно на снежную степь. — Вот что, Митя, подготовь-ка ты указ о том, что я в связи со скорой свадьбой, в честь такого радостного события, дарую вольную тем крестьянам, что сбежали в Сибирь и на Дон. Вот только не просто так, а только тем, кто сам явится к губернатору и покается. Возвращать их домой никто не будет, но при одном условии. Они должны собрать товарищества, не менее, чем по пятнадцать-двадцать семей и начать обрабатывать государственную землю. При этом высаживать должны не то, что в башку взбредет, а только то, что укажут. Ну а я в честь своего счастья обязуюсь помочь им: предоставлю кредит на покупку лошадей, инструмента и семян. Отдавать же долг и по кредиту, и за побег они должны будут, отдавая ровно половину от того, что вырастят на протяжение десяти лет. В случае неурожая, я обязуюсь помочь: во-первых, не изымать урожай, во-вторых, помочь с семенами на следующий год. Но, тогда их долг продлится еще на год.