Возвращение Ликвидатора (СИ) - Виталий Сергеевич Останин Страница 32

Две недели он снимал жилье на окраине города. Где обнаружил, что после употребления мяса или крови новусов, не исцелился окончательно. Голод вернулся примерно через неделю после той жуткой трапезы. Пару дней был более-менее терпимым, по крайней мере, его позывы удавалось подавить ударными дозами еды. Но потом стал нарастать. Настолько, что к сегодняшнему дню, уже не вполне владеющий собой Наставник, решил прогуляться и подыскать себе новую жертву.

Он не желал этого. Ему было противно даже то, что его разум пошел на поводу у тела. Но выбор был простым — либо умереть от голода, либо снова попробовать чужой новусовской плоти.

Борясь с собой, Виктор даже пришел к некому компромиссу. Решил, что не будет убивать свою жертву, а просто затянет его в виар, внушит какую-нибудь картинку, вызывающую доверие — например, друга, который предложит прогуляться по ближайшей промзоне. И там, вдали от камер и любопытных глаз, отопьет у своей жертвы немного крови. А память сотрет.

Правда, на окраинах новусы обычно не проживали, одни лишь простецы. Так что пришлось Виктору рисковать и ехать к центру города.

Вынырнув из воспоминаний, Наставник с удивлением обнаружил, что мальчишка, сын Анны Алексеевны, по прежнему идет за ним. Причем, следит, делая это довольно неумело. Виктор испугался, паренек мог его узнать и позвонить властям, а теперь движется за ним, чтобы не потерять и передать ищейкам.

Но время шло, пацан тащился за ним следом, и было похоже, что он делает это по собственной инициативе. Он не выглядел напуганным или возбужденным, скорее, озадаченным, как и сам Виктор.

Несколько минут Наставник терпел это странное преследование, а затем решил немного форсировать события. Та его часть, которая уже буквально сходила с ума от голода и требовавшая неких микроэлементов, находящихся только в крови новусов, требовала использовать паренька.

«Ты же искал новуса? — говорила она. — Вот тебе новус. Даже немного знакомый. Будет не сложно заболтать его, и увести подальше от лишних глаз, верно?»

В конце концов, Виктор сдался под этим напором. Сбавил ход, а когда мальчишка приблизился, будто бы случайно обернулся, и встретился с ним взглядами. Дальше было совсем несложно. Немного успокаивающего трепа, рукопожатие…

А вот дальше что-то пошло не так. Мальчик выглядел, как сын Анны Пичуги, но не был им. Более того, внутри разума этого странного парня, находился еще кто-то. Второй жилец. Словно бы он делил это тело на два сознания. Второе сознание, правда, быстро потухло, оставив жертву и охотника в неком странном месте. Которое было похоже на не до конца сконструированный виар Наставника.

— Ты не Денис? — удивленно промолвил Виктор. — Как же так, я был уверен, что не обознался.

Оглядевшись по сторонам, мужчина заметил стеллажи, неумело заполненные воспоминаниями. Привычно пробежался по ним, вновь повернулся к замершему пареньку.

— Лях? Кто такой Лях.

И когда тот упрямо поджал губы, надавил:

— ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС!

Удивительно, но мальчишка смог выдержать удар. Он не был способен изгнать Наставника из своего сознания, но боролся! Это свидетельствовало о том, что Пичуга ступенью своего типа равен или даже старше Виктора.

В поисках подсказки, некого рычага, с помощью которого можно было победить в этом противостоянии, мужчина еще раз внимательно осмотрел чужие Чертоги — свой виар он называл именно так. Белые стены, круглая комната, стол да несколько полупустых шкафов. Вроде бы ничего особенного, тут явно прослеживалась некая недоработанность, будто парень взялся за дело, в котором совершенно не разбирался.

Но вскоре, за одним из стеллажей, Виктор обнаружил дверь. Для него, по крайней мере, она выглядела так — сам-то хозяин этого места, похоже, даже не подозревал о ее существовании. Тяжелая, массивная, она была снабжена всего лишь одним замком, который опытный Наставник довольно легко смог вскрыть.

— Что ж, посмотрим, что ты от меня прячешь… — проговорил он. — Наверное, тот самый второй голос, который я слышал при вторжении. Знаешь, Денис, будет обидно, если ты окажешься банальным шизофреником.

Виктор потянул дверное полотно на себя. Оно двигалось неохотно, петли скрипели, а изнутри словно бы работал вакуумный насос, тянущий дверь на себя. Но все же мужчине удалось раскрыть ее настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь.

И когда он сделал это, на него обрушилась Бездна. Не в силах сдерживать первобытный ужас, охвативший каждую клеточку его тела и разума, Виктор завыл, как умирающий зверь.

Эпизод 15. Пробуждение

Какое-то время я бессильно наблюдал, как незнакомец вольготно хозяйничает в моем разуме, но никак не мог ему помешать. Кукла, как выяснилось, тоже куда-то спряталась, успев лишь крикнуть про вторжение и Наставника. И только благодаря ей, я успел поставить блок и чужая воля не растворила меня в себе.

Но это было все, на что меня хватило. Все силы, а их и так было немного, уходили на то, чтобы держать рот закрытым. Я понимал, стоит лишь немного ослабить контроль, как слова польются из меня, словно вода из дырявого ведра. И я отвечу на все вопросы этого мужчины. Даже те, что он еще не сообразил задать.

Но тут что-то произошло. Ищенко скрылся за одним из стеллажей, что-то там себе под нос забормотал, а потом вдруг в голос завыл. И столько в его голосе было ужаса, что мне самому не по себе стало. Так мог кричать лишь человек, который встретил самый большой кошмар в своей жизни.

Однако, что важнее, одновременно с этим я почувствовал свободу. Воля Наставника — а удерживать меня в моем же сознании мог только этот тип функций — вдруг ушла. Немедленно я рванул к нему, чтобы пинками вышвырнуть из своего виара, но не успел этого сделать. Налетела волна холодного воздуха — откуда она могла взяться в подсознании? — и сбила меня с ног. Да еще и протащила по полу несколько метров.

После чего я оказался в реальности. Дрожащий, растерянный, ничего не понимающий, вдобавок ко всему еще и лежащий прямо на тротуаре. Окруженный людьми.

— Что случилось?

— Мальчику и мужчине стало плохо, кажется…

— Сразу обоим?

— Кто-нибудь, вызовите скорую!

— Пропустите, я медбрат!

— Не толпитесь, дайте им воздуха!

Очень хотелось встать или хотя бы осмотреться. Но даже поворот глазных яблок на градус влево привел к такому мощному головокружению, что не лежи я до этого, гарантированно свалился бы.

Еще и этот гул. Многоголосый гомон людских голосов переплетался с биением крови в моих артериях, разрывал барабанные перепонки, и выстукивал по коре головного мозга навязчивый африканский мотив. Чувствуя, что меня вот вот стошнит, я изо всех сил зажмурился, и сосредоточился на дыхании — больше все равно сил ни на что не