Владимир Поселягин - Ганфайтер Страница 33

В ружейных чехлах, прикрепленных к седлу, у меня были «винчестер» и «Спрингфилд», тут же в кобурах револьверы – два русских «Смит-Вессена», а в кобурах на бёдрах привычные «кольты». Про холодное оружие я уж и не говорю. Три единицы были. Пользовался я местным оружием, решив до поры до времени не светить современное.

Мгновенно выдернув «винчестер» из чехла, я вскинул его к плечу и произвёл первый выстрел, после чего, передёрнув затвор и выбив пустую гильзу, выстрелил во второй раз, успел и в третий, но, к сожалению, третий всадник ещё при первом выстреле развернул коня и дал ему шпор. Я видел, что тот вздрогнул от попадания в спину, но, к сожалению, четвёртый раз выстрелить я не успел и третий всадник исчез за поворотом, судя по стихающему топоту копыт, очень быстро удаляясь.

Следовало бы поторопиться за ним и добить подранка, но я решил задержаться ненадолго. Подскакав к убитым, рядом с которыми спокойно стояли их кони, у обоих поводья были накручены на руки, я спрыгнул на землю, проверил убитых – подранков не было, мои выстрелы были точными – и склонился над тем, что двигался впереди.

– Так вот почему вы за оружие взялись. Ты меня узнал, – пробормотал я. Мародёр мне действительно был знаком, как и я ему. Он был подручным Ольсена.

Дальше я действовал быстро, снял с трофейных лошадей седла и вместе с оружием, взятым с поясов убитых, убрал в один из складов «запазухи», трофеи – это святое. После чего вскочил на Черныша и дал шпор. У подранка фора в минуту, нужно торопиться.

Видимо, третий всадник ранен был не так серьёзно, потому что я не нашёл следов крови на земле, а когда выскочил на открытую местность, где вдали уже были видны строения города и голубели воды Тихого океана, разглядел на дороге помимо пары повозок удаляющегося всадника. Поэтому галопом погнался следом.

Я не успел, мародёр достиг города первым и сделал то, чего я никак не ожидал. Он пожаловался шерифу, что я расстрелял его товарищей на дороге и ранил его, без повода, поэтому, когда я влетел на территорию города и добрался до центра, меня уже ждали.

Когда послышался шум за дверью, я поднял голову, машинально почесав шишку на затылке, прислушался и принял сидячее положение, отчего нары скрипнули. За самой обычной решёткой, которые так любили показывать в фильмах про Дикий Запад, находились небольшой коридор и дверь, ведущая во внутренние помещения офиса шерифа.

Очнулся я всего два часа назад и особо никаких действий не предпринимал. Вырубили меня крепко, судя по положению солнца, сейчас была середина дня, значит, без сознания я провалялся почти сутки. Серьёзно.

Вчера, когда я догнал третьего всадника, то обнаружил его в окружении толпы крепких мужчин. Почти все имели оружие, но главное там были Ольсен со своим отцом и шериф. Меня сразу взяли на прицел. Дёргаться в такой ситуации было глупо, поэтому я поднял руки, меня стащили с седла, но ничего объяснить я не успел, поскольку один из солдат, имеющих красные сапоги, опустил мне на голову приклад своего «Спрингфилда», выбив из меня сознание.

Вот сейчас я узнаю, что вообще происходит. Глупо, конечно, попался, но я тут на инстинктах был, увидел красносапожного – убей. Это уже рефлекс.

Прислушавшись, я расслышал шум толпы снаружи, которая что-то скандировала. Разобрать, что именно, я не успел, зазвенели ключи в связке, щёлкнул замок, с лёгким скрипом отворилась дверь, и в помещение прошёл шериф Люк Бишоп. Мы были знакомы.

Встав, я подошёл к решётке и спросил:

– Что происходит?

– Вешать тебя будут, – вздохнул шериф. Он был нормальным серьёзным мужиком, и всё это ему не нравилось. – Что ты не поделил с солдатами?

– Они убили моих жён и захватили мои земли, – пожав плечами, коротко пояснил я. – Племя Большого Быка почти под корень тоже они вырезали. Табун лошадей индейцев отправили в имение Ван Гора-старшего. Я следы видел… Шериф, я что-то не понимаю, разве можно без суда вешать человека?

– Ван Горам, похоже, можно. Ты не знаешь главного, вот уже как два месяца у нас новый судья. Думаю, даже говорить не стоит кто.

– Ван Гор, – кивнул я, задумавшись на миг. – Значит, шансов нет?

– Нет, – медленно покачал головой шериф. – Ты действительно убил двух солдат и ранил третьего.

– В моей долине, в моем доме Ольсен Ван Гор оставил тринадцать солдат для охраны и раненых, я перебил всех. Это тоже считается? – криво усмехнулся я. – Поможешь сбежать?

Ответить смешавшийся шериф не успел, за него это сделал другой человек.

– Не стоит пытаться, Иствуд, – услышал я из-за открытой двери, и к шерифу в коридор вошёл Ольсен. Он был одет в цивильную одежду, сняв форму офицера армии северян. – Шериф тоже человек моего отца. У тебя никаких шансов… Скажи, то, что ты сказал про моих людей в долине, правда?

– Могу описать каждого. Капрал у тебя там здоровый был.

– Сволочь! – с чувством выругался Ольсен. – Я не буду тебя убивать лично, это сделает толпа. Там на площади готовится виселица. Через час ты будешь болтаться на веревке под крики радующейся толпы. Никто не смеет убивать солдат-победителей.

Выхватив из «запазухи» «беретту» с глушителем, я дважды выстрелил, отчего мои бывшие собеседники осели с пулями в головах.

– Твари, – сплюнул я на пол.

Дотянуться до шерифа не было возможности, связка ключей лежала у его правой руки, но, поискав в своих запасах и найдя на одном из складов выкованные кузнецом кочерги, достал одну и, дотянувшись через решетку, зацепил связку с ключами. Быстро открыв замок и продолжая держать оружие в руке, только кочергу вернул на место, я собрал с тел трофеи, деньги и оружие. У Ольсена был отличный пояс, расписанная узорами кобура и очень дорогой отделки «кольт», у шерифа оружие пожиже, но рабочее. Так вот, собрав трофеи, я быстро заглянул в соседнее помещение, оно было пустое. Судя по виду, тут была канцелярия. Дальше было ещё одно помещение, где обычно сидел один из помощников шерифа, и вход, но я туда не пошёл, а направился к заднему выходу.

Подойдя к двери, я убрал дощечку и посмотрел в смотровую щель. Как и ожидалось, там была пустая коновязь и пятеро человек, что ожидали Ольсена.

Дверь не была закрыта, просто притворена, поэтому, поменяв пистолет на МП-5 с глушителем, я прижал приклад к плечу и, толкнув дверь и быстрым шагом выйдя наружу, открыл просто убийственный огонь практически в упор. Длинная очередь снесла троих красносапожников, поэтому я перевёл ствол на двух оставшихся и положил их двумя короткими очередями, добив магазин. Быстро перезарядившись, я осмотрелся, но тихая узкая улочка была пуста, и произвёл контроль.

Что странно, коновязь была пуста, ни лошадей Ольсена и его людей, видимо, они пришли пешком, ни лошадей шерифа и его замов. Возможно, они находились у коновязи переднего входа. С этой стороны обычно подъезжали повозки для перевозки заключённых.

Двинуться дальше, уходя по проулку, я не успел, из-за угла, беспечно насвистывая, вышел мужчина, судя по виду, ковбой, и застал меня в окружении трупов. Отреагировал он мгновенно, прыгнул за угол, отчего очередь пуль всего лишь выбила щепу из досок, и заорал, поднимая тревогу.

Пришлось бежать дальше по проулку, но далеко я не ушёл, задняя дверь конторы, через которую я вышел на эту улицу, распахнулась, и показался помощник шерифа с револьвером в руке, но тут же скрылся внутри, когда поймал рой пуль из моего МП.

Откуда появилось столько вооруженных людей, не знаю, видимо, кинули клич в толпу, что ожидала моего линчевания, поэтому зажимали меня серьёзно. Загонял меня, похоже, весь город, не успевал я спрятаться, как из окна ближайшего дома кричали загонщикам, выдавая моё укрытие, отчего приходилось его менять. В данный момент укрылся я в конюшне, она мне была знакома: я тут часто оставлял Черныша, когда занимался своими делами в городе.

– Зажали, суки, – пробормотал я, укрывшись в одном из стойл. Конюшня простреливалась, да и вообще было такое впечатление, что по мне непрерывно работали пятьдесят – шестьдесят стволов. Достав бинокль, я осторожно выглянул и осмотрел улицу через распахнутые створки, в которых появлялись всё новые и новые отверстия от пуль.

Кроме всякого местного быдла, что радостно палило по конюшне, моё внимание привлёк суетящийся мужичок, но это понятно, хозяин конюшни, имущество которого портили свинцовыми подарками. Но больше моё внимание привлек не он, а две явно благородные дамы лет двадцати на вид, в платьях, которые стоили как вся моя долина с постройками. Трое слуг им перезаряжали ружья, они по очереди брали их и производили выстрелы в сторону конюшни. По-моему, они даже не целились и при этом ещё весело общались друг с другом.

– Ах вы, клуши, значит, развлечения хотите?! – зло прошипел я и поморщился, когда на меня посыпалась сверху труха. Пули жужжали рядом. В соседнем стойле ржала раненая лошадь, в стойле напротив билась в агонии другая. Весело, я смотрю, горожанам, нашли развлечение.