Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью» Страница 33

Глава 38

В ходе переселения образовывалось семь больших анклавов общей площадью пятьсот квадратных километров, лишенных всякого населения. Так как деревни выселили, а местные помещики и кулаки получили по пять-десять лет строительных работ с конфискацией имущества, надо было с этими весьма приличными наделами что-то делать.

Тут нужно пояснить, что словом «кулак» на Руси обозначали не крепкого хозяйственника (как в конце XX века пытались заявлять некоторые персонажи), а обычного ростовщика-перекупщика, который жил за счет ограбления своих соседей. В большинстве случаев он даже хозяйства своего не вел, держа в фактически долговом рабстве всю или почти всю деревню и получая с них все необходимое. Да не просто так, а с излишком существенным. В принципе, Саша был не против кулачества, так как кто-то этими вещами должен был заниматься. Убери этих ростовщиков, и их место займут другие. Например, коммерческие банки. То есть сложившаяся ситуация в общинах была непоправима без коренных изменений в обществе. Но смущало то, что зачастую местное население к кулакам относилось очень плохо в силу их решительной нечистоплотности в делах. Да и с криминалом они были на «ты», то есть нередко занимались обычным вымогательством и шантажом. А то и грабежом или еще чем незаконным. К тому же не было никакого смысла оставлять их в гордом одиночестве на опустевших землях. С кого им жить? Вот Александр и помог «трудоустроиться товарищам».

Всех этих «дельцов» отправили на строительство дорог Великого княжества Московского. Само собой, предварительно осудив за вполне объективные правонарушения. Поэтому никаких волнений не последовало – общественное мнение выражало цесаревичу одобрение и поддержку.

На потерявших же все свое население землях Саша решил организовать опытные сельскохозяйственные предприятия. Особенно это стало актуально в свете того, что в Москве в инициативном порядке шло учреждение Сельскохозяйственной академии. Александр в процедуру вклинился, перехватил управление, и уже в первых числах 1866 года при этом учебном заведении было организованно НИИ агротехники.

Конечно, никаких серьезных наработок для этой области научной деятельности не было, но начинать нужно было с чего-то. В частности, в качестве вводных материалов для изучения заводилась брошюра по сельскому хозяйству, которую Саша получил от демиурга. Ну, то есть существа, ответственного за его переселение в этот мир. Само собой, в виде анонимных разобщенных статей. Ради этого дела цесаревичу пришлось очень душевно потрудиться, переписывая самые актуальные разделы книги от руки и пуская далее в обработку. Уж очень ему не хотелось светить саму книгу.

Большой проблемой стало то, что практически никаких вменяемых ученых и агротехников в России не имелось. Поэтому практически все специалисты, которые были привлечены в НИИ, являлись либо химиками, либо инженерами, либо минералогами. Ректором академии стал, как и планировалось до вмешательства цесаревича, Николай Иванович Железнов. Директором НИИ был поставлен Иван Александрович Стебут, очень хорошо уже засветившийся в международной среде как толковый агротехник.

Безусловно, перед академией и НИИ лежало «непаханое поле» дел, которые предполагалось изучать во многом «с нуля». Агротехника, севооборот, почвоведение, сельскохозяйственная техника, удобрения и многое другое. Объем работ был колоссален. Впрочем, передав в ведение Николая Ивановича и Ивана Александровича эти пятьсот квадратных километров угодий разного плана и выделив бюджет, цесаревич вздохнул с облегчением. Теперь этот вопрос был их головной болью. К счастью, так как Саша не желал возиться с земледелием, просто понимая, что это не его дело и ничего хорошего не выйдет, если он сунет туда свой нос. Конечно, он будет подбрасывать им полезные материалы и помогать чем может, но основной объем рутины теперь лежал на них. Кстати сказать, обрабатывать сами угодья планировалось силами наемного труда из числа безземельных крестьян и просто отхожих на заработок. Учитывая, что с этими товарищами заключались индивидуальные контракты, получалось очень гибко ставить условия. Например, через дополнительные соглашения отправлять способных на обучение в академию или на курсы освоения локомобилей, дабы получать операторов этих непростых в управлении машин.

Часть 6

17 мгновений весны

Дипломатия – это искусство так нагадить кому-нибудь в душу, чтобы у того остался легкий привкус лесных ягод

Глава 39

Очередной день рождения цесаревича прошел довольно обыденно. Поездка в Санкт-Петербург. Прием. Бал. Много лести. Флирт. То есть совершенно стандартная форма бессмысленного и бесполезного времяпрепровождения.

Елена [91] осталась в столице, изъявив желание сменить обстановку – уж больно ее утомила московская суета. Да и к маме она собиралась съездить погостить сразу после вскрытия Финского залива ото льда. Впрочем, Саша и не настаивал на ином, так как несколько от нее устал. Ему требовалось немного побыть в одиночестве и соскучиться. Это не считая того, что вместе с ней уезжала та самая «любимая служанка», за которой уже заметили излишний интерес к делам цесаревича. Заметили, но ничего предъявить не смогли, так как все письма уходили по личному дипломатическому каналу англичан и без скандала их досмотреть было крайне сложно. Так что, кроме подозрений в шпионаже, у Саши не было ничего. Поэтому Александр даже настоял на том, чтобы Елена съездила домой. Погостила у мамы, повидалась с родственниками, показала Николая, которого она родила осенью прошлого, 1865 года.

Будущего наследника престола назвали в честь почившего прадеда и дяди по личной инициативе Саши, которую император разделил всемерно, так как Никсу он очень любил и сильно печалился о его гибели.

Глава 40

7 марта 1866 года. Москва. Николаевский дворец. Ранее утро

– Ваше Императорское Высочество, – дежурный был немного встревожен, – к вам прибыл Алексей Петрович Путятин.

– Странно. Что ему понадобилось так рано?

– Не могу знать. Но он говорит, что дело не терпит отлагательств.

– Хорошо. Зови. И распорядись, чтобы принесли чая.

– Так точно.

Спустя минуты три начался очень интересный разговор. Оказывается, некий Козьма Фомин, бригадир с завода взрывчатых веществ, обратился к Николаю Ивановичу Путилову со своевременным доносом. Дескать, к нему приходили странные люди и обещали большие деньги за информацию о веществах, которые на заводе изготавливаются.

– Давно обращался?

– Час назад. Как узнал, сразу к вам.

– Хорошо. Что думаешь делать?

– «Наружку» я уже распорядился поставить.

– За семьей тоже?

– Конечно.

– Правильно. А дальше?

– Возьмем. Допросим. Разработаем связи.

– Это слишком банально. – Саша задумался. – А если воспользоваться им?

– Завербовать?

– Не думаю, что это получится. – Александр вновь взял паузу. – Если Козьма им продаст документацию и кадр засветится, твои ребята не подведут, не упустят в слежке?

– Я поставлю самых опытных.

– Хорошо. Отследив его связи и канал передачи пакета с документами, мы выявим часть агентурной сети, посадив ее под колпак. А дальше уже дело разведки. Пообщайтесь с фон Валем. Пусть готовится.

– Может быть, обойдемся без сдачи документации?

– Зачем? – Саша хмыкнул. – Попросите Авдеева подготовить очень подробную, но предельно запутанную технологическую карту для получения гремучего ацетона. Да так, чтобы получалось несколько килограммов этого замечательного вещества. Причем необходимо будет особо указать в сопроводительной документации, что вещество очень флегматично и для детонации нуждается в сильном взрывателе.

– Но разве у заказчиков нет нормальных химиков?

– Вот и узнаем. По взрывам. – Александр улыбнулся.

Забегая вперед, стоит сказать, что спустя месяц в Лондоне прогремел мощный взрыв, в котором погибло несколько химиков и Альберт – доверенный агент сэра Рассела. В конце концов, просушивать потоком теплого воздуха пять килограммов мощного взрывчатого вещества, которое детонирует даже от косого взгляда, не самая удачная идея. Причем, что особенно важно, во взорвавшейся лаборатории погибла и купленная у Фомина документация. Ее, конечно, перевели, но оригинал и переводчика все-таки оставили под боком, на случай каких-либо недоразумений.

Глава 41

Столь прискорбный инцидент навел Сашу на мысль о том, что пора провернуть несколько любопытных операций в Европе, которые он давно вынашивал в своей голове. Тем более что «товарищи» не успокоились и продолжили лезть в его дела самым наглым образом. Операция получила название «Шапокляк».

Для ее подготовки и реализации пришлось задействовать не только все две сотни сотрудников первого управления (разведка) Комитета государственной безопасности [92], но и личную агентуру Моргана. Она получала два основных вектора или фронта деятельности.