Король Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 33

Такой подход позволял работнику за световой день с учетом перекуров и ковыряния в носу собирать по два-три доспеха. С учетом выходных по воскресеньям, болезней и прочих неприятностей, Иоанн ожидал, что каждый сборщик сможет собрать за год не меньше шестисот доспехов. А таких у него было аж пять человек. То есть, король надеялся до весны будущего года одеть всю свою армию в ламеллярную чешую. Ну… почти всю.

Да, это был не самый хороший доспех. Лучше кольчуги, но даже не бригантина по защитным свойствам. Однако ничего интереснее в сжатые сроки Иоанн «родить» не мог. Для него эта «чешуя» была в сложившейся ситуации эталоном правила 20/80[7].

Этот технологический процесс удалось отладить только весной, ибо Иоанну резко потребовалось много доспехов. Что-то подобное он сделал и для шлемов.

От попыток штамповки полусферической тульи Иоанн отказался. Слишком уж большой был брак. Как ни крути — металл был слишком грязный. На горячую их тянуть не получалось. А на холодную — рвались. Да не за один подход. Да, с отпуском между этапами. Но все равно — рвались. Причем преимущественно на финальных стадиях. Из-за чего общая стоимость готового шлема в человеко-часах и угле категорически возрастала.

Поразмыслив Иоанн пошел на определенное усложнение конструкции, лающее заметное упрощение в технологии. Это ведь только в теории красиво звучит, что чем меньше деталей, тем проще изготавливать. На деле десять простых деталей иной раз сделать проще, быстрее и легче, чем одну сложную.

Поэтому люди Иоанна стали теперь на холодную обжимал не целиком полусферическую тулью, а ее половинку. Да по чуть-чуть. Для чего поставил навес с десятью рычажными прессами, на которых располагалась своя оснастка. И печи для отжига.

А потом эти самые «половинки» соединяли кузнечной сваркой. В результате получалась полусферическая тулья с выступающим вверх ребром жесткости. Примерно, как у мориона, только не такая высокая. Да, такой шлем был слабее цельнотянутого. Но и дешевле в человеко-часах да угле раз в пятнадцать. А главное, это технологическое решение позволило поднять выпуск шлемов до нужного объема.

Аркебузы — другой важнейший ингредиент его будущей победы, тоже изготавливали своими силами. Потому что закупаться за рубежом не получалось в подходящих объемах. А то, что приезжало, было слишком пестрым по качеству, калибру и длине ствола.

Технология выделки его ствола была проста и доступна кузнецу даже очень средней квалификации. Пруток расковывался в полосу, которую на горячую навивали на оправку. Виток к витку. Получалась такая круто свитая «пружина». Вот ее-то и посыпали бурой, а потом проковывали, опять-таки на оправке. Сваривая промеж витков. Что и давало ствол. Точнее его заготовку. Дальше требовалось его слегка откалибровать плоским сверлом, просверлить затравочное отверстие да заглушить. Потом изготовить самый что ни на есть простой фитильный замок с затравочной полкой, который был прост и дешев до предела. И поставить все это в деревянное ложе с плечевыми ремнями и удобным прикладом. Да вот собственно и все. Ну, не считая, шомпола.

В день кузнец с двумя подмастерьями расковывал на механическом молоте с конной тягой до сотни брусков в полосы. Еще одна такая бригада их навивала. Еще две бригады проковывали. Еще восемь работника столько стволов за день калибровали на восьми токарных станках с ножным приводом. Плюс по бригаде для сверления затравочного отверстия и заглушки казны. А перед этим — финальная приемка. Стволы осматривали да простукивали, выискивая трещины.

Отбраковка получилась колоссальная. В среднем до трех четвертей продукции. Однако полусотню стволов в сутки удавалось таким образом получать. Остальное отправлялось на переплавку в тиглях. А эти уходили дальше, на выделку аркебуз с единым калибром и унифицированной длинной ствола…

Понятное дело, что после завершение строительство гидроузлов на Яузе все эти цеха расползутся по ним и займутся производством более разнообразной продукции. Потом. В перспективе. Однако сейчас, несмотря на довольно прогрессивную организацию труда, грамотные технологические цепочки и правильно выбранные модели производительности этих ребят категорически не хватало. Не вообще. Нет. А вот прямо сейчас, для удовлетворения авральных военных потребностей. Ведь враг ждать не будет.

— Государь, — поклонился приемщик аркебуз, когда Иоанн к нему подъехал.

— Много ли брака?

— Люди спешат, — уклончиво ответил приемщик. Хотя по лицу было видно его желание разразиться матом. Впрочем, король Руси и без него прекрасно знал, что ежедневно удается лишь двадцать — двадцать пять аркебуз принимать на баланс. Чтобы без дефектов. Не только в стволе, но в прочем.

Ламеллярная чешуя, шлемы, пики и аркебузы. Вот и все, что Иоанн изготавливал самостоятельно из военного имущества, задействовав на этом производстве свыше полутора тысяч человек в непосредственной обработке и двадцать семь стругов на транспорте. И то справлялся не очень. А ведь еще сколько-то тысяч там, по всей Руси собирало болотную да луговую руду, выпекая из нее крицу, жгло уголь, заготавливало ясень на пики и бук на ложе…

Щиты же, сбрую конскую, одежду и прочее, потребное для войны производили разного рода купцы и мастеровые по заказам Государя. Не мог он охватить необъятное. Хотел. Но не мог. И так вся эта орава в полторы тысячи мастеровых без его личного и регулярного участия не могла прожить. Очень не хватало образования, опыта и прочих специфических навыков. Это Иоанн в прошлой жизни много возился с организацией промышленного производства, а они нет. Что вынуждало многим управлять в ручном режиме. Тупиковое решение. Временное. Но пока еще вырастут администраторы? Пока получится хотя бы школу поставить, чтобы базис какой-то в потоке народу давала? А продукция уже сейчас. Причем много…

[1] Система двойной записи впервые описал Бенедетто Котрульи в своей рукописной книге «О торговле и современном купце», написанной в 1458 году.

[2] Чтобы иметь поменьше санитарных проблем, Иоанн ввел для своей пехоты обязательное бритье головы и бороды, дозволяя носить только усы, да и те требовалось обихаживать.

[3] Хоть Иоанн и назвал роты ордонансовыми, но устройство они имели совсем иное, будучи по сути обычными конными дивизионами регулярной кавалерии, разбитые на три эскадрона, каждый из которых делился на пять «копий».

[4] Строго говоря не это слово, а похожее — oγlan.

[5] Персидские тигельные печи появились в районе I века нашей эры. Представляли из себя колпак метровой высоты, в который снизу задувался воздух. В верхней части на подиуме располагался тигель. Выход продуктов горения осуществлялся снизу с противоположной стороны. Из-за чего в верхней части печи легко достигалась температура плавления стали даже при наддуве от пары маленьких ручных мехов. Увеличение интенсивности дутья и размером печи позволяла довольно легко поднять еще пару сотен градусов.

[6] Годовой расход построенных 20 персидских тигельных печей порядка 400 тонн крицы и 4 тысяч тонн древесного угля. Но работали они только в период открытой воды, так что на практике требовалось вдвое меньше. Для их доставки хватало 30–32 ходок стругов с грузоподъемностью от 40 до 100 тонн (типичных для тех лет), то есть, на практике 2–3 хода десятка стругов за период открытой воды.

[7] 20/80 — это эмпирическое правило, выведенное в середине XIX века. Оно гласило, что 20 % усилий приносят 80 % результата, оставшиеся 80 % усилий, позволяют получить недостающие 20 % результата. То есть, энергии и усилий для того, чтобы сделать дело отлично требуется в пять раз больше, чем просто хорошо.

Глава 6

1474 год — 21 июня, окрестности Перекопа

Андрей Васильевич вглядывался в даль до рези в глазах. И напряженно думал о том, где же татары. Он уже подошел к Перекопу. Выйдет дальше и вырвется из ловушки. Там, в дикой степи, его уже не получится добротно обложить. Понятно, что он пойдет по прекрасно известным татарам трактам. Но все одно — шансы вырваться возрастают многократно. Тем более, что, в случае крайней нужды он мог бы даже бросить пехоту на растерзание, и вместе с конницей да казной пойти в отрыв. Все равно ему пехоту было не жаль — наемники иноземные…